Адептус Астартес: Омнибус. Том I - Энди Смайли

— И что же говорят?

— Что вы предатели. Но я знаю, что ты не предатель, Тек’шал.

Космодесантник подошёл ближе. Теперь были видны знаки отличия. На доспехе были шевроны ветерана-сержанта, с бока свисал болтер. За руководство воин был награждён золочёным крестом терминатора и крылатым болтом, что висел на нагруднике на парчовой нити. Один наголенник украшал узор в виде паутины, в которой словно запутались печати чистоты.

— Потому что я сын Рогала Дорна?

— Потому что я много узнаю о тех, с кем сражаюсь. Такова роль капеллана. Тек’шал, я знаю тебя лучше, чем ты думаешь.

— Значит, ты думаешь, что сможешь убедить нас склониться?

— Не склонится. Никто не просит от вас повиновения, просто сойдите с пути. Ещё не поздно начать новый. Отступитесь, покиньте Ксанатар и Восточные Окраины — просто чтобы показать, что не хотите их заполучить. Имперские Кулаки обладают большим влиянием на войска Империума, мы проследим, чтобы не было гонений. Клянусь, как брат.

— Ты не можешь так клясться, если намерен лишить нас всего, что мы заслужили.

— Этот мир так много значит? — Велизар широко развёл руками, показывая на измученную землю. — Ради этого стоило бросать Империум?

— Это началось на Ксанатаре. Мы годами трудились, сражались во имя Императора, не зная ни почестей, ни благодарности. Не для нас почёт Терры, слава избранных сынов Дорна. Эти руки забрали тысячу жизней и похоронили сотню братьев. Мы просим лишь заслуженного! Миров субсектора в плату за войны, в которых сражались и победили. Разве не это предлагают простым имперским гвардейцам — право поселиться на покоренной земле за жертву? Поэтому мы забрали Ксанатар, первый мир наших владений. Мы взяли своё, ничего более.

— Мы космодесантники! Мы существуем, чтобы сражаться ради Императора. Нам не нужна власть над миром. С чего ты взял, что мы сражаемся за что-то? Исполнить долг или погибнуть, пытаясь — само по себе награда. Космодесантники должны не стремиться к власти, но покорять и защищать земли Императора, не свои.

— А Ультрадесантники? — возразил Тек’шал. — Разве они не правят собственной империей?

— Брат, ты сам знаешь, что это другое дело.

— Да что ты, капеллан? Почему? Потому что у них самая славная история, потому что их слово слышат, а наше — нет?

— Потому что Император даровал эти владения Робауту Жиллиману! Тот, кто не с нами, не может отдать миры Его Империума тебе!

— Раз он не может… — Тек’шал ткнул пальцем в Велизара. — то мы возьмём сами!

— Вижу, что ты уверен в своей правоте. Я должен это уважать. Но не стоит забывать о последствиях.

— Ах, последствия! И чем же они будут? Может, лорды-милитанты отлучат нас, и через несколько лет придёт флот, чтобы предать нас каре? Мы будем ждать их на каждом шагу. Мы возьмём их на абордаж и уничтожим один за другим, как сделали с владевшими этими звёздами ксеносами и еретиками! Не говори о последствиях, капеллан Велизар из Имперских Кулаков. Их ощутят на себе те, кто хочет лишить нас законной награды.

— Нет. Я говорю не об этом.

— Значит, Имперская Гвардия? Миллион миров пошлют воинов, чтобы изгнать нас? Им не втянуть нас в бой. Мы скроемся и будем появляться по двое-трое, убивая десятки, как некогда учил скаутов сам Дорн. Каждое высаженное войско мы рассечём и заставим истечь кровью. Безжизненные тела усеют миры. Велизар, ты знаешь, что это правда, знаешь, как мы сражаемся.

— И это, — спокойно сказал Велизар. — не те последствия, с которыми ты столкнёшься.

Капеллан достал болт из мешочка боеприпасов на поясе. Он поднял его так, чтобы Тек’шалу было видно. Болт покрывали тонкие письмена, среди которых было слово. IRIXA.

— Imperator Rex In Xanatar Aeternum. Император — вечный владыка Ксанатара. Сколь бы ни был скромен этот мир, он принадлежит Императору. Самая ничтожная скала принадлежит Ему, и наш долг сохранить это. Я готов убить тебя, Тек’шал, потому что мой долг перед Императором и Его Империумом важнее уз братства, — Велизар вложил патрон в гнездо болтера. — Знаю, ты человек чести. Но я нет. Я застрелю тебя хоть безоружного. Повергну, будь ты сыном Дорна или нет.

Тек’шал мог потянуться за своим оружием, висевшим на боку. Но шторм-болтер был нацелен прямо в его голову, и воин бы не успел схватить рукоять прежде, чем Велизар спустит курок. Рука терминатора не двинулась.

Велизар почувствовал, что Тек’шал улыбается под многоглазой лицевой пластиной шлема.

— Я не один на этом мире. Что ты сделаешь, когда я умру?

— Я выковал для Ксанатара сто болтов, — спокойно ответил капеллан. — И когда я тебя убью, их останется девяносто девять. Скольких твоих братьев я убью перед смертью? Я реклюзиарх Имперских Кулаков. Я сражался с предавшими легионерами, и в отличие от твоих воинов убивал космодесантников раньше. Так скольких? И когда меня не станет, сколько, по-твоему, у Ядовитых Шипов останется желания править своей империей?

— Мы оплетём тебя паутиной и задушим, — в голосе Тек’шала послышалась сталь.

— Кхоргадек, капитан Собирающих Черепа, поклялся убить меня и отдать мою голову богу, — ответил Велизар. — Но это его череп стал трофеем, ибо я возложил его на алтарь братства «Фаланги», — болтер неотрывно смотрел в голову Тек’шала. — Как и тогда, я вырвусь из сети и буду преследовать тебя в буре словно призрак самого Императора. Так будет, если ты не отдашь Ксанатар и все миры этого сектора законному владыке — Императору.

— Ты не убьёшь космодесантника. А мы не откажемся от права владеть тем, что покорили.

Дуло шторм-болтера не дрогнуло.

— Я ведь тоже с тобой сражался. И человек, с которым я сражался, не стал бы хладнокровно убивать боевого брата. Капеллан, не капеллан… ты космодесантник. Ты не сделаешь этого.

Велизар не двигался. Тек’шал тоже.

Над Ксанатаром завывала такая буря, что казалось, что сам Император бы ничего не увидел.

— Что он выбрал? — спросил Арнобий. Глаза новобранца были прикованы к раскачивающейся на цепи гильзе.

— А ты что думаешь? — сказал капитан.

— Тек’шал был отступником. Капеллану не оставалось ничего, кроме как…

— Убить другого сына Дорна? — перебил его Лукра. — Способен ли на это космодесантник? Не в бою, не в сражении, но как палач?

— Значит, новобранец Лукра, — поинтересовался Лисандр, — ты думаешь, что Велизар должен был позволить Тек’шалу оспаривать власть Императора?

— Нет. Но что он должен был сделать? Боюсь, что я не смогу ответить и на этот вопрос, капитан.

— Это потому, что ты ещё новобранец, Лукра, — кивнул космодесантник. — Тебе ещё не приходилось делать выбор. Но однажды придётся, поверь. Никто из сражающихся во имя Императора никогда не сможет избежать решений. Они могут стоить жизней, вынуждают нас рисковать честью ордена и Императора или поступаться принципами, защите которых мы посвятили свои жизни. На твой вопрос, новобранец Арнобий, я отвечу, что Велизар покинул Ксанатар живым. Это всё, что известно. Остались лишь обрывки информации, недавно найденные в архивах «Фаланги», — Лисандр обмотал цепь вокруг гильзы болтера и убрал её, — Я не могу преподать урок на примере капеллана Велизара. Его вы должны усвоить сами. Сделать выбор.

Вдали в глубине станции зазвонил колокол.

— Пора занятий по стрельбе, — сказал капитан. — Урок окончен. Исполняйте свой долг, новобранцы. Можете идти.

«Фаланга» была древним кораблём, возможно, самым старым в Империуме. Многие верили, что части её были созданы ещё в эру Раздора до того, как Император завоевал Святую Терру, и во тьме для человечества вспыхнул свет новой эры. В огромной мобильной станции можно было найти части сотен кораблей, и каждые несколько десятилетий командам эксплораторов разрешали войти в забытые и неиспользуемые отсеки. Иногда они обнаруживали считавшиеся утерянными части истории Имперских Кулаков. Иногда находили целые капеллы, палубы казарм, тренировочные залы и позабытые мемориалы. В закоулках между известными и используемыми отсеками ждали своего часа тайны.

В одном уголке, полном покосившихся опорных балок и вековой пыли, стояла одинокая статуя. Возможно, когда-то она была частью большего мемориала или святилища, но всё изменилось.

Это был космодесантник в терминаторском доспехе из обсидиана. Маска из слоновой кости изображала череп, традиционное обличье капеллана.

Лисандр пригнулся, чтобы пройти под одной из колонн к подножию статуи героя, который никогда не был при жизни таким огромным. Вырезанные глазницы словно пристально глядели на капитана. Ничего удивительного, что на статуе не показали лицо — и боевые братья, и враги видели череп. Таков путь капелланов. На поле боя они не просто люди, но скорее идеи, символы, воплощения ордена.

На подножии статуи было выгравировано имя. Велизар.