Весь Кен Фоллетт в одном томе - Кен Фоллетт

Люк почувствовал себя глупцом. Конечно, у нее кто-то есть — как же иначе? Красивая разведенная женщина за тридцать — разумеется, мужчины должны у ее дверей в очередь вставать! Он грустно улыбнулся.

— А он — Прекрасный Принц?

— Нет. Просто хороший и умный человек, с ним легко, и он меня обожает.

Люк ощутил укол ревности. «Счастливчик этот Гарольд!» — подумал он.

— И, должно быть, разделяет твои ценности.

— Да. На первом месте для него семья — он вдовец и обожает своего сынишку, на втором научная работа.

— А чем он занимается?

— Химией. Я тоже обожаю свою работу, — улыбнулась Билли. — Может быть, в мужчинах я и разочаровалась, но в том, что касается раскрытия тайн человеческой психики, я по-прежнему идеалистка.

Эти слова напомнили Люку о его нынешних бедах: напоминание было острым и болезненным, словно внезапный удар.

— Хотел бы я раскрыть тайну своей психики!

Билли нахмурилась — и Люк не мог не отметить, как очаровательно она в задумчивости хмурит брови и морщит нос.

— Все это очень странно… Может быть, ты получил травму черепа, не оставившую видимых следов, но тогда у тебя должна болеть голова!

— А она не болит.

— Ты не алкоголик и не наркоман, это сразу видно. Если бы ты страдал от какого-то потрясения или длительного стресса, скорее всего я бы об этом знала — либо от тебя самого, либо от общих друзей.

— Остается…

Она покачала головой.

— Нет, ты определенно не шизофреник! Значит, не мог получать то сочетание электрошока и лекарств, которое приводит к…

Билли замерла на полуслове с открытым ртом.

— Что такое? — спросил Люк.

— Я только что вспомнила про Джо Блоу.

— Кого?

— Джозефа Беллоу. Мне сразу показалось подозрительным это имя, оно похоже на вымышленное.

— Кто такой Джозеф Беллоу?

— Пациент. Поступил к нам вчера поздно вечером, после моего ухода. Но по-настоящему странно то, что той же ночью его выписали.

— И что с ним было?

— Шизофрения… — Она вдруг побледнела. — О черт!

Люк начал понимать ход ее мыслей.

— Так ты думаешь, что этот пациент…

— Давай посмотрим его карточку.

Она повернулась и побежала назад, вверх по лестнице. Люк поспешил за ней. Вместе они вошли в кабинет с табличкой «Хранение документации». Здесь никого не было. Билли включила свет.

Открыв ящик, маркированный: «А — Д», Билли порылась в нем, извлекла одну папку и прочитала вслух:

— Белый мужчина, рост шесть футов один дюйм, вес сто восемьдесят фунтов, возраст тридцать семь лет.

— Ты думаешь, это я? — спросил Люк.

Она кивнула.

— Этому пациенту назначили лечебную процедуру, способную привести к глобальной амнезии.

— Господи Иисусе! — потрясенно проговорил Люк.

Его охватили ужас и отвращение — и в то же время жгучее любопытство. Выходит, кто-то намеренно лишил его памяти! Это объясняет, почему за ним следили — неведомый враг, кто бы он ни был, хотел удостовериться, что «лечение» подействовало.

— Пациента осмотрел и назначил ему лечение мой коллега, доктор Леонард Росс. Хотелось бы мне послушать, как он это объяснит! В норме пациента вначале помещают под наблюдение, обычно на несколько дней, и лишь затем назначают лечение. И я даже представить себе не могу, какие медицинские причины могут быть для того, чтобы выписать пациента немедленно после процедуры, среди ночи — пусть даже по просьбе родственников. Так просто не делается.

— Значит, этого Росса ждут неприятности.

— Не факт, — вздохнула Билли. — Если я на него пожалуюсь, меня могут обвинить в интриганстве: мол, я зла на Лена за то, что он, а не я, получил должность замдиректора по науке.

— А когда это произошло?

— Сегодня.

— Сегодня Росс получил повышение в должности? — изумленно спросил Люк.

— Ну да. Ты думаешь, это не совпадение?

— Черт побери, конечно нет! Его подкупили. Пообещали ему должность в обмен на то, что он пролечит пациента от несуществующей шизофрении и тут же выпишет.

— Поверить не могу… Хотя нет, могу. Пожалуй, Лен на такое способен.

— Но он здесь — лишь чье-то орудие. Кто мог его подкупить? Директор больницы?

— Нет, — покачала головой Билли. — На кандидатуре Росса настоял фонд, финансирующий эту должность, Фонд Соуэрби. Теперь я понимаю…

— Да, все сходится… хотя нет, по-прежнему ничего не ясно. Зачем кому-то в Фонде Соуэрби лишать меня памяти?

— Кажется, я знаю, кто это может быть, — медленно проговорила Билли. — Энтони Кэрролл. Он состоит в правлении Фонда.

Имя показалось знакомым. Люк вспомнил: Энтони Кэрролл — знакомый церэушник, о котором говорила ему Элспет.

— И все же остается вопрос, зачем.

— Зато теперь мы знаем, кого об этом спрашивать! — ответила Билли, снимая трубку телефона.

Пока она набирала номер, Люк пытался привести в порядок мысли. Последний час принес ему сразу несколько потрясений. Он услышал, что память никогда к нему не вернется. Узнал, что любил Билли и потерял ее. А теперь выяснил, что памяти его лишили намеренно, и что в этом замешан какой-то тип из ЦРУ!

— Я хотела бы поговорить с Энтони Кэрроллом, — произнесла в трубку Билли. — Это доктор Джозефсон. Хорошо, — настойчиво продолжила она после короткой паузы, — тогда передайте ему, что мне необходимо с ним поговорить как можно скорее. — Она взглянула на часы. — Пусть