Весь Кен Фоллетт в одном томе - Кен Фоллетт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Признаюсь, я удивлен, — заметил он, одаривая новую знакомую своей самой очаровательной улыбкой. — Когда Энтони сказал, что встречается с девушкой по имени Билли, мне сразу представилась девица шести футов росту и с борцовскими мускулами!
Билли весело рассмеялась и скользнула на скамью рядом с Люком.
— На самом деле меня зовут Билла, — объяснила она. — Это библейское имя. Служанка Рахили и мать Дана[382]. Однако выросла я в Далласе, а там все звали меня Билли-Джо.
— Скажи, она прелесть! — вполголоса проговорил Энтони, усаживаясь рядом с Элспет.
В сущности, Билли нельзя было назвать красавицей. Вглядываясь в ее лицо, Элспет ясно видела в нем недостатки: узкое, с мелкими чертами, острый нос, слишком большие темные глаза. И все же девушка была обворожительна. В ней привлекало все вместе: алая помада на губах, лихо заломленная шляпка, протяжный техасский выговор и более всего — живость и одушевленность. Не успев присесть, она уже рассказывала Люку какой-то техасский анекдот — и не столько рассказывала, сколько изображала в лицах, то улыбаясь, то хмурясь, разыгрывая целую сцену.
— Очень милая, — согласилась Элспет. — Странно, что я ее раньше не замечала.
— Она мало ходит по вечеринкам — почти все время посвящает учебе.
— А где же ты с ней познакомился?
— Заметил ее в Музее Фогга. На ней тогда было зеленое пальто с латунными пуговицами и берет, и я подумал: точь-в-точь игрушечный солдатик!
Ну нет, на игрушку Билли совсем не похожа, подумала Элспет. Она куда опаснее. Как раз в этот миг Билли, рассмеявшись какому-то замечанию Люка, с игривым упреком шлепнула его по руке. Разозленная таким откровенным кокетством, Элспет обратилась к ней:
— А вы не боитесь опоздать к комендантскому часу?
К десяти часам вечера студенткам Рэдклиффа предписывалось быть в общежитии, у себя в спальнях. В принципе разрешалось возвращаться и позже, но всякий раз это была целая история: студентке приходилось вписывать свою фамилию в специальный журнал, объяснять, куда она идет и когда вернется, и время ее возвращения потом проверяли. Однако ученицы Рэдклиффа не зря славились умом и способностью находить нестандартные выходы из самых затруднительных ситуаций.
— Ко мне, видите ли, приехала тетушка, остановилась в «Ритце». Сегодня я ночую у нее, — ангельским голоском объяснила Билли. — А у вас какая версия?
— Никаких версий — просто окно на первом этаже, которое открыто всю ночь.
— На самом деле я переночую в Фенвее, у друзей Энтони, — понизив голос, объяснила Билли.
Поймав взгляд Элспет, Энтони запротестовал:
— Это знакомые моей матери, у них просторная квартира… И нечего бросать на меня такие викторианские взгляды! Страшно респектабельная семья!
— Надеюсь, — чопорно проговорила Элспет. От нее не укрылось, что Билли залилась краской — и, как ни стыдно признаться, это доставило ей удовольствие. — Милый, — проговорила она, повернувшись к Люку, — во сколько у нас фильм?
Он взглянул на наручные часы.
— Нам уже пора.
На выходные Люк арендовал машину, двухместный «Форд» с кузовом модели А, выпущенный лет десять назад. В сравнении с плавными обтекаемыми линиями новых автомобилей, мчащихся мимо по шоссе, эта тесная колымага выглядела непрезентабельно. Однако Люк вел неказистый автомобиль умело, явно наслаждаясь своим мастерством водителя.
В кинотеатре «Лоуи» они смотрели новый фильм Альфреда Хичкока «Подозрение». В темноте Люк приобнял Элспет, а она положила голову ему на плечо. Все было бы чудесно, если бы не сюжет фильма — история брака, обернувшегося кошмаром; совсем не то, на что Элспет хотелось бы смотреть вместе с Люком.
Около полуночи они вернулись в Кембридж и, проехав по Мемориал-драйв, остановились в парке, на берегу Чарльз-ривер, неподалеку от эллинга. Обогревателя в машине не было; Элспет подняла меховой воротник пальто и прижалась к Люку в поисках тепла.
Они разговаривали о фильме. Элспет считала, что в реальной жизни героиня Джоан Фонтейн, спокойная и рассудительная девушка, воспитанная чопорными родителями, едва ли влюбилась бы в такого «обаятельного негодяя», какого сыграл Кэри Грант.
— Так поэтому-то она на него и запала! — возразил Люк. — Почуяла в нем опасность!
— Разве опасные люди привлекательны?
— Еще как!
Элспет отвернулась и уставилась на отражение луны в беспокойных волнах. Ей вспомнилась Билли Джозефсон: опасная штучка, это уж точно!
Почувствовав ее раздражение, Люк сменил тему.
— Кстати, сегодня профессор Дэвис сказал мне, что я могу, если хочу, защитить диссертацию прямо здесь, в Гарварде.
— Почему он об этом заговорил?
— Я упомянул, что надеюсь попасть в округ Колумбия. «Зачем? — ответил он. — Оставайтесь здесь!» Я объяснил, что в Нью-Йорке живет моя семья — а он на это: «Семья? Пфф!» Как будто тот, кто хочет чаще видеться с сестренкой, никогда не станет серьезным математиком!
Люк был старшим из четверых детей. Мать его была француженкой; они с отцом Люка познакомились в Париже в конце Первой мировой войны. Элспет знала, что Люк очень любит братьев-подростков, а одиннадцатилетнюю младшую сестру просто обожает.
— Профессор Дэвис — холостяк, — ответила она. — Он живет только работой.
— А ты не думала защититься?
Сердце Элспет пропустило такт.
— Думаешь, стоит? — Что это? Он просит ее поехать вместе с ним в Колумбию?
— Почему нет? Ты в математике круче большинства наших парней.
— Я всегда хотела работать в Госдепартаменте…
— И жить в Вашингтоне?
Элспет не сомневалась, что Люк не планировал этого разговора. Просто размышлял вслух. Таковы мужчины: запросто, мимоходом говорят о том,
