Плещут холодные волны - Анатолий Шмелев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И вот Юрий Борисович Левитан — в Доме офицеров. Зрительный зал переполнен. Идет задушевная беседа, звучат бурные аплодисменты.
Когда встреча подошла к концу, я, как главный редактор гарнизонной радиогазеты "Орбита", представившись, попросил его дать интервью для готовившегося к юбилею Победы радиожурнала. Левитан любезно согласился.
Мы вошли в дикторскую. Я задал первый вопрос. Голос мой прозвучал глухо и слабо. Когда же отвечать стал Левитан, я был поражен разницей в тембре наших голосов. Его голос отчетливо сопровождался каким-то мелодичным звучанием. Прислушавшись, понял — звонко дребезжали стекла в оконных рамах. И это несмотря на тщательную драпировку!
Голос Левитана — поистине легенда. Этот голос звучал так, что заставлял учащенно биться сердца людей. Одни трепетали, ощущая радость и торжество победы, другие — ужас неизбежного возмездия за слезы и горе, принесенные ими на русскую землю.
"ПРОЩАНИЕ СЛАВЯНКИ"
Мелодия этого марша родилась в годы первой мировой войны. Она покоряла сердца слушателей, волновала души, звала на подвиг во имя победы.
Услышав его впервые двенадцатилетним мальчишкой в фильме "Мы из Кронштадта", живу им до сих пор.
...В критический момент боя, когда горстка моряков-балтийцев сражалась с белогвардцейцами, моряков поддержали музыканты своим единственным оружием. Над полем битвы зазвучал марш "Прощание славянки". В окровавленных тельняшках и лихо заломленных на затылок бескозырках с матросской "полундрой" бросились они в последнюю рукопашную схватку.
Великая Отечественная война. Всеобщая мобилизация. Из динамиков и репродукторов гремит "Прощание славянки".
Враг — у стен столицы. Суровая зима сорок первого. Покидая учебные заведения, фабрики и заводы, советские люди добровольно идут в народные ополчения, чтобы защитить свою столицу. Ноябрь. Морозный, вьюжный ветер бьет по лицам воинов, замерших в строю на Красной площади перед традиционным парадом в честь Великой Октябрьской социалистической революции. Вот заиграл многотрубный духовой оркестр. Минуя мавзолей В.И. Ленина, боевые колонны выходят на улицу Горького, Ленинградский проспект, Волоколамское шоссе. Они идут прямо в бой. Отдаленный гул канонады заглушают берущие за душу звуки марша "Прощание славянки". На моей памяти 14 августа сорок пятого. Отряд боевых кораблей первого броска морского десанта Тихоокеанского флота, до предела нагруженных войсками и боевой техникой, стремительно выходит из залива, выстраивается в походный ордер — над заливом плывут звуки вальса "На сопках Маньчжурии", а на смену ему зазвучал боевой марш "Прощание славянки". Волнуется море, льет дождь, корабли уходят в бой. Курс — норд-ост.
И еще в памяти два парада: 24 июня 1945 года и 9 мая 2000 года.
В первом участвовать не пришлось: выполнял правительственное задание по приемке кораблей для Советского ВМФ в США по ленд-лизу. Но из СМИ знаю, что тысячетрубным оркестром дирижировал полковник В. Агапкин, композитор, автор "Прощания славянки".
В параде же 9 мая 2000 года мне посчастливилось принять участие в составе сводного полка фронтовиков Московской области. Несколько дней мы были вместе. Сколько ликования, разговоров, воспоминаний и (чего греха таить) слез. Ведь самым молодым было уже далеко за 70. Но боевой дух ветеранов еще молод.
Когда гул площади прорезала команда командующего парадом, воцарилась тишина. Затем оркестр и сводные полки фронтов двинулись по брусчатке, чеканя шаг. На Васильевский спуск прибывали все новые колонны молодых воинов, курсантов военных, суворовских и нахимовских училищ. Было приятно смотреть на их подтянутость, выправку. На душе стало легче и радостнее — эстафету принимают полные задора и огня парни.
Невозможно забыть глаза людей, через сердца которых прошли война и победа. Они радостно махали платками, красными флажками, когда ветераны на автобусах проезжали по улице Горького, Ленинградскому проспекту, Волоколамскому шоссе.
Равнодушных не было.
Ком подступал к горлу, когда люди становились на колени, прижимая цветы к сердцу, и провожали колонну ветеранов глазами, полными слез. Спасибо вам, милые люди! Пусть марш "Прощание славянки" всегда будет связывать наши сердца и звать нас на подвиг.
ШКОЛЬНЫЙ ВАЛЬС
Чарующие звуки этого вальса всегда волнуют, пробуждая воспоминания туманной юности. Вспоминается доброе лицо старой учительницы, в вихре вальса кружащиеся юноши и девушки, полные сил и энергии, замыслов на предстоящую жизнь.
...Она сидела за письменным столом, перед ней была стопка ученических тетрадок. Она перелистывала страницу за страницей, но в голове звучал он, школьный вальс. Перед глазами плыли выпускной бал далекого пятьдесят восьмого, институт и педагогическая работа в школьном коллективе, снова выпускной бал — на этот раз с ней прощаются ее питомцы, которых она провела тернистыми путями становления от детства до юности. И вновь сердце сжимается от захватывающей музыки школьного вальса.
Вдруг... врываются совсем свежие воспоминания...
Огромные скопления людей с благообразными лицами, в одеждах, на которых виден явный отпечаток времени. Они стоят перед Белым домом в Москве с транспарантами, на которых написаны требования выплатить им заработную плату обеспечить человеческие условия жизни и работы. У всех нервы напряжены до предела. Безысходность не позволяет порой соблюдать этим людям деликатность и такт. Чтобы заглушить "крик души" учителей, специальные машины на полную громкость включают... школьный вальс.
Это ли не кощунство "демократов" — символом добра и благородной памяти заглушать законные требования обездоленных, поставленных на колени учителей, которые виноваты-то только в том, что несли свет и добро людям, щедро дарили им тепло своих сердец и надеялись на то, что за добро получат добро?!
Шелестят тетрадные листы, перед глазами проплывают строки детских сочинений, а в голове все громче и громче звучит школьный вальс...
ДОБЫЧА БЕЗ ОХОТЫ
Над морем опустилась предвечерняя мгла. Корабль, переваливаясь с борта на борт, шел полным ходом. Его курс лежал в залив Владимира. Я стоял на ходовом мостике, следил за курсом, время от времени сверял местоположение корабля с предварительной прокладкой на морской карте.
На траверзе — бухта Тетюхэ. До места назначения оставалось не более 30 миль. Над прибрежными сопками сгущались сумерки. Пронзительный ветер гудел в снастях. Взяв два пеленга на береговые ориентиры, я, еще раз уточнив местоположение корабля, задумался. Вдруг что-то резко ударило по рее мачты, сигнальным фалам и посыпалось на палубу корабля. От неожиданности я вздрогнул.
— Товарищ лейтенант, утки! — доложил сигнальщик.
Действительно, огромная стая уток, пролетая на небольшой высоте, врезалась в корабельную оснастку. Без единого выстрела на корабельный камбуз была доставлена дюжина морских птиц.
НЕОЖИДАННЫЙ УЛОВ
Бытует поверье, что рыбаки отличаются особым красноречием, когда рассказывают, сколько какой рыбы удалось им поймать. Некоторые утверждают, что рыбака без труда можно определить
