Плещут холодные волны - Анатолий Шмелев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она знала много песен того времени и часто по просьбе взрослых исполняла их своим тоненьким нежным голоском. Увидев ее, кто-то из воинов попросил что-нибудь спеть. Валюша немного смутилась, но дядя Саша поставил ее на табуретку и сказал спокойным голосом: "Спой, малышка". Валя осмотрелась вокруг. Веселые, ободряющие улыбки бойцов вселили в нее уверенность: она запела.
В той песне рассказывалось о судьбе девочки, мать которой расстреляли фашисты. Девочка выжила, подросла и написала отцу на фронт о своей судьбе.
Бойцы сосредоточенно слушали, вздыхали, а у командира части подполковника Воронова в глазах стояли слезы. Песня почти полностью воспроизводила его горькую судьбу. Немцы ворвались в село, при орудийном обстреле сгорел его дом, погибла жена, была ранена восьмилетняя дочь. Весть об этом до отца дошла на фронт почти через год. Разбередила сердечную рану подполковника песня Вали. Он смотрел на худенького, бедно одетого ребенка, взбудоражившего его исстрадавшуюся душу, и видел в ней свою дочурку, где-то в оккупированной зоне влачившую сиротское существование.
Всю ночь подполковник не спал, мысли сменяли одна другую. Он думал о погибшей жене, о своей маленькой дочери и мучился, не в силах что-либо предпринять. Думал и о девочке, ее песне, так глубоко затронувшей его сердце.
Наутро Воронов обратился к Валюшиному дяде:
— Вчера девочка до глубины души тронула меня своей песней, я до сих пор не могу успокоиться. Она так напомнила мне дочку. И что самое страшное, пока я ничем не могу помочь ей. Хотел бы что-то доброе сделать для Валечки.
Прошло две недели, и подполковник Воронов пришел в дом Петрова со свертком в руке.
— Могу ли я увидеть певицу Валю?
Та выскочила из комнаты навстречу гостю.
— Здравствуйте, вы ко мне?
— Да, дорогая, вот тебе от бойцов моей части и от меня.
Он развернул тщательно завернутый подарок. Там были новые хромовые сапожки и синее байковое платье. Валечка от радости бросилась на шею подполковника.
С тех пор прошло более шести десятилетий. От сапожек остались только добрые воспоминания, а вот байковое синее платьице хранит Валентина Васильевна до сих пор в память о подполковнике Воронове и его щедром сердце.
МАШЕНЬКИН КИСЕТ
В школе учительница первого класса Мария Ивановна сказала детям:
— Завтра будем готовить новогодние подарки фронтовикам. Подумайте об этом с родителями и принесите из дома то, что вы решите послать бойцам, которые защищают нашу Родину и нас с вами от врага.
Машенька прибежала домой раскрасневшаяся, веселая и, не раздеваясь, поделилась новостью с мамой. Вечером они сели за стол и начали думать что же послать на фронт.
— Вещей у нас хороших нет, вот разве кисет для табака сшить? — сказала мама. И, подумав, добавила: — Вот только из чего?
Они стали перебирать свое скудное имущество. Поиски успеха не принесли, и расстроенные Машенька с мамой пошли отдыхать. Уставшая от тяжелой физической работы на заводе мама сразу заснула, а Машенька все думала: из чего бы сшить кисет? Вдруг ее осенила счастливая мысль: когда она с мамой перебирала вещи в чемодане, Машенька увидела там два детских платьица. И она представила как будет выглядеть кисет из красивой ткани...
Встав с постели, Машенька на цыпочках, чтобы не разбудить маму, подошла к ее кровати, выдвинула чемодан, открыла крышку и выбрала самое хорошее платье — голубенькое с белым горошком. Девочка пошла на кухню, взяла ножницы и выстригла ровный прямоугольник. Затем все аккуратно сложила и задвинула чемодан на место.
Утром в школе дети под руководством Марии Ивановны шили кисеты, упаковывали посылки, писали письма бойцам. Пока шили кисеты, родилась идея наполнить их махоркой. Но где ее взять?
Вечером, когда после суточного дежурства вернулся домой отец, Машенька обратилась к нему с просьбой:
— Папа, дай, пожалуйста, махорки.
Отец удивленно посмотрел на дочку:
— Это еще зачем? Рано тебе еще махоркой баловаться!
Машенька, боясь, что отец откажет ей в просьбе, сбивчиво рассказала ему о подготовке подарков фронтовикам.
Михаил Васильевич, сам недавно вернувшийся с фронта после ранения и почти полностью потерявший зрение, добрыми глазами посмотрел на дочурку, порылся в кармане полушубка, высыпал горсть махорки на кусочек газеты, подал дочери и прижал ее к себе:
— На, Машенька, больше у меня нет, но на фронте бойцу она нужнее.
На следующий день отправляли подарки солдатам. Машенькин кисет получился самым красивым.
...Наступил предновогодний вечер. Мама хлопотала на кухне, готовя немудреное праздничное угощение из мерзлой картошки и рыбы, которую отцу удалось утром поймать в Клязьме. Отец с Машенькой заканчивали наряжать принесенную из лесу елочку самодельными игрушками. Когда стол был накрыт, мама сказала:
— Ну а теперь наденем наши лучшие наряды. — И выдвинула чемодан из-под кровати.
— Самой нарядной будет у нас сегодня Машенька, — сказала мама и стала вынимать платья из чемодана. — Вот оно, самое красивое, наконец дождалось своего дня.
Она развернула голубенькое с белым горошком платьице, приложила к своим плечам и подошла к зеркалу. Михаил Васильевич взглянул на жену и удивленно спросил:
— Что это?
Мама увидела в зеркале вырезанный квадрат на платье и тоже воскликнула:
— Боже, что же это?
Машенька часто заморгала глазенками:
— Мамочка, не ругайся, мой кисет был самым красивым.
В основу настоящего рассказа был положен подлинный факт, который имел место в 1943 году. Автору он стал известен от главной героини рассказа, подлинное имя которой Екатерина Гавриловна Панина. Сейчас она на пенсии, но работает. Поскольку глубокое уважение к воинам Вооруженных Сил навсегда осталось в душе патриотки, она и работу себе подобрала такую, чтобы помогать им. Трудится Екатерина Гавриловна в филиале 2 Центрального военного клинического госпиталя имени П.В. Мандрыка.
И больные, и командование госпиталя очень хорошо отзываются о ее работе.
ГОЛОС ЛЕВИТАНА
Было это в конце шестидесятых. В гарнизонный Дом офицеров приехал Юрий Левитан — широко известный не только в нашей стране, но и за рубежом диктор Центрального радио. В годы Великой Отечественной войны он читал важные сообщения, сводки Совинформбюро, приказы Верховного Главнокомандующего. Голос его, совершенно уникальный, звучал проникновенно и эмоционально, так, что невольно на теле выступали мурашки. На улицах и в домах, во фронтовых землянках и блиндажах у радиоприемников и репродукторов всегда собирались люди, лишь только доносился знакомый голос Левитана. Все знали, что передается что-то очень важное. Голос его призывал, воодушевлял,
