Орхидея с каплей крови - Наталия Николаевна Антонова

– Ну…

– Так он уже давно выкупил фирму у Анатолия Семёновича!

– Кто это?

– Анатолий Семёнович Родионов – бывший владелец. Но он уже старенький. Решил уйти на покой, а дело своё передал Филиппу Юрьевичу.

– Продал? – уточнила Мирослава.

– Можно сказать и так, – согласилась секретарь, – они меня в свои расчёты, как вы понимаете, – она оценивающе посмотрела на детектива, – не посвящали. – А потом, заподозрив неладное, спросила: – Вы из налоговой?

– Нет. Мы по поводу давней знакомой Филиппа Юрьевича Жанны Гурьяновой.

Девушка задумалась и ответила:

– Никогда о такой не слышала.

– А вы давно здесь работаете?

– Уже полтора года.

– Тогда вы не могли слышать и тем более видеть Жанну. Она продала квартиру с помощью вашей фирмы пять лет назад.

– О! – воскликнула девушка. – Я тогда ещё училась.

– Спасибо, Ольга Сергеевна, – поблагодарила Мирослава секретаря, прочитав её имя на бейджике.

– Пожалуйста, – ответила девушка, – беседа с посетителями входит в мои служебные обязанности.

– Я знаю, – дружелюбно улыбнулась Мирослава, – но далеко не все так ответственно, как вы, относятся к своим обязанностям.

Это польстило девушке, и она, приветливо улыбнувшись, сказала:

– Приходите завтра. С утра Филипп Юрьевич всегда бывает в офисе.

– Спасибо, придём.

– До свидания, – попрощался всё это время простоявший молча Миндаугас. И Ольга Сергеевна одарила его таким восторженным взглядом, словно он произнёс не одно-единственное слово, а прочитал девушке целую поэму, сочинённую в её честь.

Перехватившая этот взгляд Мирослава хмыкнула, а когда они оказались в коридоре, проговорила насмешливо:

– Везёт же некоторым.

– Завидуйте молча, – усмехнулся он в ответ.

– Не могу, – пожаловалась она.

– Хм.

– Поехали!

– Куда?

– Домой к Гринько.

– Вы думаете, что он дома?

– Не знаю. Он может быть где угодно. Но попытка не пытка.

– Однако ж вы были правы, и мы недаром съездили в офис.

– Ты думаешь?

– Конечно. Теперь нам известно, что Филипп Юрьевич у нас не простой риелтор, а владелец фирмы. Боюсь только, что для раскрытия преступления это ничего не даёт. У нас ещё остаётся волчья шкура, – попытался он успокоить её.

– У нас? – улыбнулась Мирослава.

– Я имел в виду Гринько.

– За пять лет он мог успеть избавиться от волчьей шкуры и взамен приобрести медвежью.

– Почему именно медвежью? – удивился Морис.

Мирослава пожала плечами:

– Чтобы подчеркнуть свой повысившийся статус.

– Если только так, – насмешливо протянул Морис.

Недавно отремонтированная по программе капитального ремонта «сталинка», в которой жил Гринько, выглядела не хуже новостройки.

Мирославе не хотелось, чтобы хозяин узнал заранее о направляющихся к нему гостях, поэтому детективы сидели в припаркованной во дворе машине, пока не заметили девочку и двух мальчиков, вприпрыжку направляющихся к нужному им подъезду. Детективы поспешили за ними и успели как раз вовремя. Но неожиданно для них уже в подъезде один из мальчиков проявил бдительность и спросил их:

– Вы к кому?

Мирослава решила обойтись без необязательной в данном случае лжи и честно ответила:

– К Филиппу Юрьевичу.

– К Гринько, что ли? – спросила девочка.

– Совершенно верно, – подтвердила Волгина.

– А кто это? – спросил мальчик.

– Да тот надутый индюк, что живёт выше нас на два этажа, – ответил со смехом второй, до этого молчавший мальчик.

Больше дети ни о чём спрашивать не стали и быстро побежали вверх по лестнице.

– И мы ещё жалуемся на отсутствие ответственности у современной молодёжи, – проворчал Морис, почти точно копируя недовольный голос Шуры.

Мирослава тихо рассмеялась:

– И не говори, солнышко.

Поднявшись на этаж, где располагалась квартира Гринько, детективы позвонили в дверь. Мирослава осталась стоять там, где её можно было хорошо рассмотреть в глазок. А Миндаугас встал у стены, где его при всём желании нельзя было увидеть, не открыв дверь.

– Кто там? – спросил мужской голос.

– Детектив, Мирослава Волгина.

– Детектив? – удивился мужчина. – Разверните удостоверение.

Она выполнила его просьбу. Дверь открылась. На пороге стоял молодой мужчина вальяжного вида в шикарном, расшитом павлинами халате и тёмно-синих брюках. Его шевелюра, которой он, судя по причёске, пытался придать пышность, начала заметно редеть. Тут мужчина увидел Мориса и воскликнул растерянно, с едва заметной долей испуга:

– Вы не одна?

– Это мой помощник, Морис Миндаугас.

– Вы, собственно, по поводу чего? – спросил мужчина, переводя взгляд с лица одного детектива на лицо другого.

– Вы Филипп Юрьевич Гринько? – решила на всякий случай уточнить Мирослава.

Мужчина кивнул:

– Да, это я.

– Мы хотели бы поговорить с вами о Жанне Гурьяновой.

– О Жанне? – изумлённо переспросил Гринько.

Мирославе его изумление показалось искренним.

– Может быть, вы пригласите нас в квартиру? – спросила она. – Разговорами на площадке мы можем привлечь внимание ваших соседей.

– Но нам не о чем говорить! У Жанны своя жизнь, у меня своя.

– У Жанны нет больше жизни, – тихо проговорила Мирослава.

– Что значит, нет? – не понял мужчина.

– Жанну убили.

– Убили?! – воскликнул он так громко, как сам от себя не ожидал, и тотчас зажал рот рукой.

– Так мы войдём? – снова спросила Мирослава.

Гринько кивнул, посторонился и впустил их в прихожую, которая представляла собой длинный широкий раздваивающийся коридор.

Морис и Мирослава, не сговариваясь, сняли верхнюю одежду, натянули бахилы.

Всё это время хозяин, с недоумением наблюдавший за их слаженными действиями, проговорил подавленным голосом:

– Проходите направо, в комнату.

Детективы, двинувшись в указанном им направлении, вскоре оказались в просторной гостиной.

– Садитесь, – Гринько указал им на широкий мягкий диван.

Но Мирослава выдвинула из-за стола стул с высокой спинкой и села на него. Морис последовал её примеру и, вытащив второй стул, присел рядом.

Гринько, пожав плечами, шлёпнулся мягким местом на диван.

– Значит, вы говорите, что Жанну убили? – спросил он.

– К сожалению, да.

– И кто это сделал?

– Как раз это мы и пытаемся выяснить.

– И поэтому пришли ко мне. – Он оскалил зубы в воистину волчьей улыбке.

– Мы узнали, что у вас с Жанной были серьёзные отношения.

– Догадываюсь, откуда у вас эта информация, – презрительно фыркнул он и, тотчас переменив тон, проговорил с глубокой печалью в голосе: – Вы даже не представляете, насколько у нас с Жанной всё было серьёзно. Мы даже заявление подали в загс.

– Вот как? – удивилась Мирослава. Инна ей ничего подобного не говорила.

Сомнение, прозвучавшее в голосе детектива, заставило Гринько скорректировать своё заявление:

– Вернее, мы собирались подать заявление в загс.

– И что же вам помешало? – спросила Волгина.

– Не что, а кто, – буркнул Филипп Юрьевич.

– И кто же это был?

– Как кто?! – всплеснул он руками. – Сладкая парочка! Иванов и Соболева!

– Зачем им это было нужно?

– Как зачем? Вы прямо как дети! – всплеснул руками Гринько.

– Просветите нас, пожалуйста, Филипп Юрьевич, – попросила Мирослава.

– Так и быть! – фыркнул он. – Иванову были нужны деньги Жанны! Но этого ему