Чикатило. Зверь в клетке - Сергей Юрьевич Волков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы меня что, в агенты КГБ вербуете? – нахмурилась Ирина.
– А как же, – Горюнов рассмеялся. – Обязательно вербую. Но только в агенты добра и справедливости. Или вы думали, я вас хочу заставить расстреливать невинных жертв ГУЛАГа? Не читайте журнал «Огонек», не нужно. Я уже говорил Виталию Иннокентьевичу и повторю вам: мы делаем одно дело и должны помогать друг другу. Сила – в единстве, как сказал император Франц-Иосиф.
– Не боитесь использовать аксиомы, провозглашенные монархами прошлого? С идеологической точки зрения… – начал Витвицкий.
Горюнов перебил его:
– У аксиом, Виталий Иннокентьевич, нет и не может быть идеологической подоплеки. Дважды два – четыре, хоть в Австро-Венгрии, хоть в СССР. А о Брагине не беспокойтесь. Надеюсь, вскоре ему будет не до вас.
* * *Вернувшийся с дежурства Чикатило своим ключом открыл дверь, вошел в прихожую. На шум в коридор из кухни вышла Фаина.
– Пришел. Что-то долго сегодня.
– Электрички задержали, – пожал плечами Чикатило и начал разуваться, – расписание сбилось. Что-то случилось?
– Люда приходила. Не знаю, кто ей так мозги закрутил, но…
Чикатило молча расшнуровывал ботинок. Ждал.
– Плохое она про тебя говорит, – закончила Фаина.
– И ведь я пальцем ее никогда не тронул – ни шлепка, ни подзатыльника… Вот ведь возраст, а? Чужие люди важнее отца-матери. Их только слушают, только они в авторитете, – проворчал Чикатило, выпрямился.
– А ты зачем с портфелем-то? – спросила Фаина.
– Привычка, – смущенно улыбнулся Чикатило. – Всегда с ним хожу.
– Водку, что ли, носишь? – полушутя, полусерьезно поинтересовалась жена.
– Ты же знаешь, что нет. Не пью я. – Чикатило пошел по коридору, но Фаина его не пустила, и он вынужден был остановиться.
– Ты не пьешь, другие пьют, – сказала она. – А ты им носишь, ты же безотказный. Но антиалкогольную кампанию никто не отменял. Выгонят вот с работы…
– Да нет тут никакой водки. – Чикатило нахмурился, но тут же сменил тему: – Я голодный. Ужин остался?
– Котлеты и картошка. Иди, я разогрею.
Фаина повернулась, скрылась на кухне. Чикатило пошел было за нею следом, но с полдороги вернулся, быстро открыл портфель, достал оттуда нож, завернутый в бумагу, и, воровато оглянувшись на дверь в кухню, спрятал среди обуви.
Минут через десять, когда с кухни слышно было позвякивание вилки, звуки переставляемых тарелок – Чикатило ужинал, – Фаина вышла в коридор и точно так же, как до этого муж, оглянувшись, украдкой открыла портфель и проверила, что внутри. Впрочем, ничего компрометирующего там не было.
Фаина с облегчением выдохнула, тихонько щелкнула застежкой. И в этот момент из кухни в коридор выглянул Чикатило с вилкой в руке:
– Фенечка, ты чего там? – спросил он, жуя.
Фаина застыла с портфелем в руках.
– Фенечка… Ты… Ты мне не поверила? Проверяешь?! – Чикатило судорожно сглотнул, на его лице был испуг. Он в сердцах бросил вилку на пол, быстро прошел в прихожую, включил свет, вырвал портфель из рук жены.
– Да я просто переставить хотела, а он открылся… – начала оправдываться Фаина.
– Ложь! Это ложь, Фаина! – закричал Чикатило с перекошенным от злобы лицом. – Он был закрыт! Я лично его закрывал! Нельзя так! Нельзя!
Прижав к груди портфель, Чикатило ушел в комнату. Фаина испуганно смотрела ему в спину, потом подняла вилку и ушла на кухню, закрыв за собой дверь.
* * *К разговору с Брагиным Ковалев готовился заранее и выбрал для него время, когда начальник группы был один. Подловив Брагина в коридоре, Ковалев намекнул, что нужно поговорить.
– Пойдемте, раз такое дело, – кивнул Брагин.
Они вошли в кабинет Ковалева, хозяин гостеприимно отодвинул стул.
– Проходи, Виктор Петрович, присаживайся.
– Александр Семенович, мне рассиживаться, сами знаете, некогда, – усевшись, сказал Брагин. – Давайте сразу к делу. Зачем звали?
Ковалев сел за свой стол, достал бутылку рома, рюмки.
– Тут вот старый кореш в Никарагуа ездил по обмену опытом с их полицейскими, жидкий сувенирчик привез, говорит – отличная штука. Продегустируем?
Брагин неодобрительно посмотрел на Ковалева, потом перевел взгляд на бутылку.
– Что это? – он прочитал по слогам. – «Рон. Флор де ка-на». Ну если только попробовать…
Ковалев ловко откупорил бутылку, разлил ром, поднял рюмку.
– За международное сотрудничество!
Брагин и Ковалев чокнулись, выпили.
– М-м-м-м, – преувеличенно восторженно промычал Ковалев, – волшебная вещь!
– Виски лучше. Но это тоже сойдет, – сухо ответил Брагин. – Вы о чем-то хотели поговорить?
Ковалев перестал улыбаться, но заговорил задушевным, доверительным тоном:
– Ты бы, Виктор Петрович, слез с Витвицкого. Он, конечно, заноза в заднице, но, как ни крути, прав оказался с этим Черемушкиным.
Брагин недовольно засопел: ему не понравилась фамильярность Ковалева.
– Выбирайте выражения, Александр Семенович! Я на Витвицкого не залезал. Обвинения в его адрес вполне оправданны! То, что Черемушкин маскировался под потрошителя, это понятно. А вот то, что мы до сих пор не можем потрошителя поймать, совсем не понятно! И капитан Витвицкий…
Ковалев разлил ром по рюмкам, сказал как бы между прочим, перебив Брагина:
– У него связи в Москве, имей в виду. О Некрасове слыхал? Главный спец по маньякам.
Брагин взял рюмку.
– И что?
– Учитель Витвицкого. Приезжал к нам сюда, консультировал. В общем, я тебе все сказал, а ты, надеюсь, услышал…
Брагин опрокинул в себя рюмку, шумно подышал, сердито уставился на Ковалева.
– Что я должен был услышать? Я повторяю: кто-то тут стучит потрошителю, понял? Кто-то из ваших.
– Витвицкий же москвич.
– Все равно ваш, давно тут сидит, – раздраженно сказал Брагин. – Если бы не стукач, мы бы потрошителя давно взяли.
– Вы бы – да, конечно, – саркастически заметил Ковалев.
Брагин раскраснелся и, забыв про уставное обращение, тоже перешел на ты:
– А ты не ехидничай! Думаешь, не знаю, зачем ты меня поишь? Думаешь,
