Боги великих блогов. Пошаговое руководство по сторителлингу для соцсетей - Егор Апполонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кара сказала, что согласна, только добавила: «Ей пойдут веснушки».
Еще несколько финальных штрихов. Веснушки и правда сделали девушку ещё привлекательнее.
Тревор загрузил копию в облако и нажал кнопку «Отправить».
– Готова? – бросил он через плечо, обращаясь к Саре ДеКу, соосновательнице Brud, которая оставалась на связи в FaceTime, и Сара едва заметно кивнула, сосредоточенно всматриваясь в изображение.
Почти готово. Может, самую малость изменить длину волос? Тревор переадресовал этот вопрос Саре, и та кивнула. Тревор внёс изменения. Девушка с экрана обрела очаровательное каре.
Пришло время вдохнуть в неё жизнь.
Тревор нажал ещё несколько клавиш, и образ на мониторе ожил. Перед глазами предстало изображение идеальной женской фигуры в облегающем латексном костюме. Лицо девушки было кукольным: огромные миндалевидные глаза, высокие скулы, пухлые губы. Её образ был продуман до пикселя.
Над внешностью Маленькой Микелы они корпели не один месяц. Тревор долго пытался понять, какой должна быть «идеальная девушка».
Образ своего цифрового «ребёнка» Тревор не выдумал из головы. Он разговаривал с другими людьми, следуя собственному совету, который всегда даёт тем, кто стремится к успеху:
# РАССКАЗАТЬ О СВОЕЙ ИДЕЕ САМЫМ УМНЫМ ИЗ СВОИХ ЗНАКОМЫХ И СПРОСИТЬ У НИХ, ЧТО В НЕЙ НЕ ТАК. #Тревор так и поступил: сообщил самым умным из своих знакомых о планах основать компанию по разработке виртуальных инфлюэнсеров, способных менять жизни людей (так и случится: компания будет основана и получит название Brud). Большинство «умных» сказали: «Ух ты! Чувак, это реально круто. Но очень сложно. Удачи!»
Тревор и сам знал, что в столь масштабном «предприятии» придётся задействовать квалифицированных художников, писателей, музыкантов и других творческих людей. Короче говоря, ему требовалось финансирование. Поэтому он начал предлагать проект инвесторам. В результате он ступил на путь, слишком хорошо знакомый едва ли не всем основателям стартапов.
Путь отказов.
Тревор получил свыше сорока отказов в духе «нет, под такой проект мы денег не дадим».
Но не сдался.
Одним тёплым весенним утром Тревор встретился с Карой Нортон из Upfront Ventures. По опыту предыдущих проектов Тревор знал: инвесторы – это люди, с которыми ты, по сути, вступаешь в экономический брак. Как и любой брак, это серьёзное обязательство. И если ты свяжешь себя узами с неподходящим человеком, это может обернуться катастрофой. На более позднем этапе инвесторы становятся финансовыми соучредителями, входят в совет директоров, который теоретически может вас даже уволить – вас, генерального директора и основателя компании (кейсов – множество, я даже не буду их перечислять).
Тревор говорит: «Если вашим единственным источником средств становится инвестор, гарантирующий вам медленный саботаж, лучше устроить компании быструю смерть. Так вы сможете перейти к следующей идее, не застревая в тисках токсичного партнёрства».
Была и ещё одна проблема. Тревор – молодой чернокожий основатель стартапа, которому пришлось пробираться сквозь дебри очень белого мира венчурного капитала.
Партнёра Тревор выбирал с величайшей тщательностью. Кара Нортон показалась ему «тем самым» человеком…
Итак, Тревор внёс несколько последних изменений в облик. Теперь с экрана смотрела 19-летняя девушка с веснушками на лице.
– Как её зовут? – спросила Сара.
Единственным источником света служили мерцающие экраны компьютеров, отбрасывающие на лицо Тревора синеватые тени.
– Её зовут Микела, – сказал Тревор, не отрывая взгляда от экрана. – Микела Соуза.
Сара кивнула:
– Мне нравится. Звучит экзотично… – и, подумав, добавила: – Она должна быть не просто красивой. Она должна быть умной, интересной, с чувством юмора.
– И ещё она должна быть почти настоящей, – с воодушевлением продолжил Тревор. – Не просто набором пикселей, а личностью, с которой люди смогут себя идентифицировать.
Модель выглядела почти как живая. Но Тревор сознательно оставил в её чертах некоторую «цифровую», «компьютерную» нарочитость.
Тревор рассчитывал создать онлайн-персонажа – с использованием систем 3D-моделирования и ИИ. Но в этой задаче таилась ловушка, и её нужно было любой ценой избежать. Избежать того, что мгновенно убивает подлинность.
В робототехнике (а вслед за ней и в искусстве) есть понятие зловещей долины.
Своим сотрудникам Тревор объяснял его так: эффект зловещей долины – это результат того, что вы взяли объект и придали ему слишком человечный вид и поведение, но что-то в нём мешает видеть и воспринимать его как настоящего человека. От такого зрителей бросает в дрожь. Зловещая долина, говорил Тревор, это ловушка, и ты попадаешь в неё, когда стараешься быть наигранно искренним и тем самым выдаёшь неискренность. Нельзя не согласиться: достаточно вспомнить многочисленных плачущих блогерш, уже не вызывающих ничего, кроме усмешки. Такая псевдоискренность отталкивает: вместо установления связи она вызывает у подписчиков противоположный эффект – интуитивное, неосознанное отторжение. Тревор повторял своим сотрудникам:
# НЕ ПЫТАЙТЕСЬ БЫТЬ КЕМ-ТО ДРУГИМ, КРОМЕ СЕБЯ. #Этот же принцип он заложил в основу личности 19-летней «модели». Она будет «почти человеком». Но не станет им.
Тревор решил: девушка не будет скрывать свою сущность и прямо об этом скажет. «Если нечто создано искусственно, это не значит, что оно не может быть настоящим, – заявил Тревор своим сотрудникам и добавил: – Звучит странно, но иногда единственный способ быть подлинным – открыто заявить о своей искусственности».
Тревор взял за образец кейс психолога Элисон Дарси – создательницы виртуального терапевта Woebot. Чат-бот с первых секунд общения объясняет, что пользователь взаимодействует с ИИ, а не с человеком. Программисты наделили Woebot социальными качествами, и людям это нравится. Но каждый пользователь сервиса осознаёт, что общается с виртуальным ассистентом. И это вызывает доверие.
Тревор не раз подчёркивал: в современной культуре люди испытывают постоянную тревогу по поводу реальности – особенно в социальных сетях, которые зачастую не столько документируют жизнь, сколько порождают всевозможные мифы. Удивительно, говорил Тревор, сколько новых приложений и социальных сетей запускается вопреки этой предпосылке. Соцсети XXI века наконец-то превратились в место, где человек действительно может «быть самим собой», где никто не играет чужие роли и ничего не идеализирует, где всё «подлинно». В соцсетеях установился новый тренд: искренность, искренность и ещё раз искренность.
Именно поэтому Тревор открыто заявит, что Микела – продукт работы ИИ. «Отец» девушки хотел, чтобы созданная им знаменитость выпрыгнула из лент социальных сетей и увлекла людей в мир, где граница между фактом и вымыслом размыта. Но при этом нельзя никого вводить в заблуждение.
Микела Соуза. Псевдоним – Лил Микела[164]. Так он решил её назвать.
Над Микелой Тревор и его сотрудники работали несколько месяцев, используя новейшее программное обеспечение для 3D-моделирования и анимации.
Они создавали её образ по крупицам – от черт лица до цвета волос.
Они сочиняли ей биографию, придумывали ей интересы и увлечения.
Они хотели, чтобы Микела стала идеальной – идеальной девушкой, идеальной подругой, идеальным инфлюэнсером.
– Думаю, теперь она точно готова, – однажды заключил Тревор, откинувшись на спинку кресла.
Сара кивнула, но в её глазах таилась грусть:
– Ты ведь понимаешь, что она ненастоящая?
– Конечно, понимаю, – ответил Тревор. – Но это не значит, что она не может быть важной для людей. Она способна – и будет – вдохновлять их! Она
