Возлюбленный враг - Джейн Фэйзер

Алекс взглянул на нее, прищурившись. Она, похоже, пришла в себя после душевных мук во время поездки. Он намеревался представить ей больше свободы во время этой остановки; бледное, подавленное создание казалось неспособным воспользоваться новой свободой. Но сейчас он уже засомневался, однако решил, что такой риск он может себе позволить. Его люди были повсюду, она не сумеет бежать незамеченной.

— Слушай меня внимательно, Джинни. Пока мы расквартированы здесь, ты можешь делать все, что захочешь, если только тебе не вздумается отправиться одной в мужской лагерь. И ты не должна отходить далеко от гостиницы. Если ты захочешь пойти дальше, в поле, то спросишь моего разрешения.

— И ты дашь его? — Несмотря на боль и утомление, в ее голосе все еще звучал вызов и серые глаза горели, не желая смириться с волей человека, взявшего ее в плен.

Алекс вздохнул.

— Посмотрим. Но ты не отправишься далеко без сопровождения, я тебе это обещаю. — Внезапно он улыбнулся, потянувшись, чтобы стряхнуть пыль, которая белым облачком поднялась над ее плечом. — Должно быть, ты определенно нуждаешься в купании, моя маленькая цыганка. Может, когда ты будешь лучше пахнуть, тогда и настроение у тебя улучшится.

Джинни негодующе ахнула, но поняв, как это забавно, неохотно засмеялась.

— Вам тоже не мешало бы принять ванну, полковник, по тем же причинам.

— Насос на конном дворе вполне подойдет мне, — весело ответил он и улыбнулся, — Поскольку не я один воспользуюсь возможностью раздеться под холодным душем, тебе лучше бы исключить конный двор из своего маршрута, если ты намерена прогуляться. Не думаю, что Дикон, например, сумеет когда-нибудь оправиться от смущения.

— Ну, тогда я буду наблюдать с верхнего этажа, — заявила ему Джинни с милой улыбкой. — Моя комната выходит окнами во двор, и я нахожу восхитительной перспективу лицезреть много сильных мускулистых мужчин во всем блеске того, чем их наградила природа. — Глаза ее были широко раскрыты, и она провела языком по губам.

— Не могу не чувствовать, — сказал Алекс задумчиво, — что тебя недостаточно часто пороли в детстве. Смотри, как бы я не решил исправить это упущение.

— Не советовала бы вам, полковник, — мгновенно откликнулась Джинни. — Ведь вам когда-нибудь нужно и поспать. — Через мгновение она исчезла, оставив Алекса, качающего головой с удрученной, а может, и с одобрительной улыбкой. Вирджиния Кортни была совершенно неустрашимой. Джинни, довольная исходом этой пикировки, отправилась на кухню в поисках хозяйки. Та немедленно откликнулась на просьбу леди принять ванну. У огня была наполнена водой лохань, вокруг нее поставили ширму, чтобы создать подобие уединения, Джинни пошла за чистой одеждой и снова вернулась на кухню, где теперь остались лишь хозяйка и две служанки.

— Имея столько кур, хозяйка, вам, должно быть, приходится опасаться рыжего лиса, — непринужденно заметила Джинни, начиная расшнуровывать лиф. Показалось ли ей, что спина хозяйки слегка напряглась? Ее слова могут быть восприняты как совершенно невинные, просто было немного странно говорить о рыжем лисе, когда сошло бы упоминание просто о лисе.

— Он мало беспокоит нас, госпожа, — ответила хозяйка.

— Возможно, есть и такие люди, которые ему были бы рады, — сказала Джинни. Оставшись в рубашке, она пошла за ширму, не дожидаясь реакции на эти слова. Лучше оставить все как есть и подождать, взойдут ли брошенные семена.

Ванна оказалась совершенной благодатью, и Джинни долго лежала в воде, слегка прислушиваясь к тому, что происходит на кухне. Одна из служанок появилась с кувшином воды, который она вылила на Джинни, и та с наслаждением потянулась. Каким-то образом уверенность в том, что завтра ей не придется скакать верхом, успокоила боль в костях и мышцах, влила в нее новую энергию. Во время этой остановки она должна связаться со сторонниками короля, если намеревается выполнить его поручение раньше, чем попадет в Лондон. Даже если она не сможет увидеть их сама, то нужно по крайней мере рассказать о словах короля о надежде и поддержке кому-нибудь, кто сможет передать их дальше. Если жена хозяина гостиницы не проявит желания понять намек, то следует воспользоваться свободой, чтобы побродить вокруг и поговорить с другими жителями городка, среди которых непременно окажутся сторонники короля.

Глава 8

«Поразительно, как может улучшить настроение чистая одежда», — думала Джинни, выходя из-за ширмы в свежем нижнем белье и голубом платье, которое было на ней в тот день, когда Алекс Маршалл подъехал к дому Джона Редферна. Простенькое платье казалось удивительно легким после трех дней ношения амазонки, которую обязательно нужно было почистить и погладить. Если сделать это и постирать нижнее белье, то завтра, в день отдыха, все высохнет.

Хозяйка Браун не возражала, и Джинни, налив в корыто воды, начала стирать.

— Вы приехали издалека, госпожа? — спросила хозяйка, устраиваясь на длинной скамье лущить горох.

— С острова Уайт, — ответила Джинни.

— Как же случилось, что вы едете с армией парламента? — В вопросе явно сквозило неодобрение. — Маркитантки, а мы их повидали тут достаточно, не очень-то заботятся о чистоте.

Джинни покраснела.

— Я не маркитантка, хозяйка. Я — дочь мятежника. По приказу полковника меня взяли под опеку парламента. Я еду с ними в Лондон как пленная. — Она отжала рубашку, ожесточенно выкручивая ее, чтобы удалить последние капли воды.

— Я не хотела вас оскорбить, — сказала хозяйка Браун уже значительно мягче. — Но вас, похоже, не наказывали. Вы двигаетесь без боли.

— Значит, вы думаете, что я купила хорошее отношение? — Джинни расправила чулки, подумав, что если бы эта женщина знала правду, то именно так и истолковала ситуацию. И в этом была бы определенная доля правды. Эта мысль не доставила ей удовольствия.

— Ничего я не думаю, госпожа, — сказала хозяйка гостиницы со спокойной улыбкой. — Я не люблю вмешиваться в чужие дела. И теперь никого не стала бы винить за то, что человек пытается избежать страданий как умеет. Вы приехали из Уинчестера?

— Да, и я никогда не забуду эту дорогу, — мрачно сказала Джинни. — Собаки и стервятники, но никаких признаков рыжего лиса.

— Лис ждет наступления ночи, прежде чем выходит на охоту, — сказала женщина, вставая со скамьи. — Веревка для сушки белья за сараем, сразу за огородом. На обратном пути захватите для меня розмарин.

Джинни задумчиво вышла на вечерний воздух. С полей доносился запах готовившейся на кострах пищи, слышались голоса, спокойные и веселые, смеющиеся и притворно сердитые. Перспектива отдыха явно сказывалась на солдатах, уставших и подавленных после долгого марша. «Лис ждет наступления ночи, прежде чем выходит на охоту». Может, хозяйка хотела этим что-то сказать? А если так, то что ей следует предпринять? Самой отправиться на поиски? Ночью выйти будет трудно, если вообще возможно. Алекс выставил охрану у гостиницы, так что даже если бы ее передвижение и не было ограниченным, она не смогла бы выйти незамеченной. Нужно просто подождать и как можно больше времени быть на кухне. Даже Алексу это не покажется странным. Вполне естественно, что ее притягивает женская компания. Когда она вернулась с розмарином, хозяйка спросила: