Готова на все (СИ) - Кирилл Кащеев

— Здравствуйте, Светлана Петровна, — устало кивнула ей бабушка, похоже лишь сейчас заметившая присутствие еще одного человека.

Старая профессорша открыла рот, явно собираясь съязвить на этот счет, но сдержалась и, вручив Ясю пирожное, кивнула бабушке:

— Как вы тут?

— И не спрашивайте, — бабушка жалко улыбнулась, — Утром просыпаюсь, а у меня в комнате наш старый веник стоит. Что они этим хотели сказать?

Светлана Петровна жалостливо поглядела на бабушку:

— Страшно далеки вы от народа! Это ж водружение веника — национальный символический акт смены хозяек дома! Ваш она выкинула, а свой, соответственно, поставила.

Бабушка долго молчала, переваривая предложенное фольклорное истолкование, и наконец с глубоким подсердечным презрением выдавила:

— И на этой вот …этнографии, женился мой сын-профессор!

— Ой, поверьте моему опыту, — хмыкнула в ответ старая профессорша, — С кем только эти профессора не брачуются!

— Но если она так хочет быть хозяйкой — продали бы мою квартиру… — бабушка замолчала, вспомнив, что квартира за стеной больше не ее, — …и Элину тоже, и разъехались! Господи, та четырехкомнатная и Элина двухкомнатная, если продавать вместе — так это же шестикомнатные апартаменты в центре города! Еще и с двумя кухнями и двумя санузлами! Эля получит за свою квартиру полную стоимость и сможет купить себе с Ясиком двухкомнатную подальше от этой парочки, мне хватит однокомнатной поблизости от внучки, а им, пожалуйста, совершенно отдельная трехкомнатная, полная свобода! Или супруге моего сына уже и трехкомнатной мало, с новым веником негде развернуться?

— Трехкомнатной вполне достаточно — если тоже в центре и с крутым евроремонтом, и чтоб я их туда на руках внесла, — фыркнула Эля, вспомнив предъявленный ей отцом список условий, на которых он соглашался, наконец, разъехаться. — Бабушка, успокойся, никакой однокомнатной не будет. Привыкай жить с нами.

— А Ясику квартирка — после меня? — спросила бабушка, умоляюще глядя в глаза Эле, словно именно от той зависело, достанется Ясю от бабушки квартира или нет.

— Раньше надо было думать — когда дарственную на сыночка оформляла! А теперь если хочешь слушать, как ты претендуешь на его миллионы — пожалуйста, все претензии туда, за стенку! — ленинским жестом «вперед, товарищи!», она указала на стену, разделяющую Элину и отцовскую квартиры.

— Злая ты стала! — осуждающе покачала головой бабушка, — Я, между прочим, для тебя стараюсь! Но если ты не хочешь, распрекрасно продадим твою квартиру отдельно! Посмотрим, что они тогда запоют! — она покосилась на разделяющую квартиры стену так торжествующе, словно договор на продажу уже лежал у нее в кармане.

Стена, как обычно, терпеливо промолчала. Завопила Эля, у которой терпения оказалось много меньше:

— Бабушка! У тебя только что был покупатель — и сбежал как ошпаренный! Отдельно ее никто не купит! Она проходная!

— Мало ли что он сказал — нашла кого слушать, какого-то старого лысого дурака в собачьей шапке! — с безмятежной уверенностью в собственной правоте откликнулась бабушка. — Всего-то первый покупатель!

— Угу, — мрачно отозвалась Элина, — Вот-вот подвалит второй — весь из себя молодой блондин в ковбойской шляпе… — Эля на мгновение замешкалась — чего это в голову вдруг полезли ковбоистые блондины? — …и оторвет нашу проходную квартиру с руками.

— Лишь бы не с головами, — также безнадежно отозвалась Светлана Петровна.

— Смейтесь сколько угодно, — с достоинством сообщила им бабушка, — Но если за его дверью по общему коридору постоянно будут туда-сюда гулять покупатели, твой отец призадумается, что лучше: продать вместе и иметь отдельную квартиру или ходить к себе домой через совершенно чужих людей.

Эля и Светлана Петровна переглянулись:

— А что, вдруг сработает? — с некоторым сомнением в голосе предположила старая профессорша, — Ты меня кофием поить будешь или так только — посулила и зажилила?

— Пошли, — кивнула Эля. Она на секунду замешкалась в дверях комнаты, опасливо разглядывая общий коридор, через который надо было идти в кухню. Непрерывно косясь на закрытую дверь отцовской половины, проскочила коридор торопливой мышиной побежкой. И только очутившись на кухне — из общей снова на свою личную территорию — вздохнула с облегчением.

— Ты теперь все время так бегаешь? — с сочувственным любопытством наблюдая за ее маневрами, поинтересовалась Светлана Петровна.

— Кроме позднего вечера, — созналась Эля, ставя полную воды турку на огонь, и понизив голос до зловещего шепота, прошелестела, — Вечерами Тот, Кто Живет За Стеной не ходит на охоту, он таится в своем логове…

— Не разберу я — какого рожна Сашке надо? — прихлебывая кофе, поинтересовалась профессорша.

— Думаю, ему просто надо, чтоб нас не было. Я напоминаю ему о маме, бабушка пытается контролировать его жизнь… А еще не дай бог заболеет старушка, или я для Яся чего попрошу: представляете, сколько беспокойства?

— Ерунду думаешь, — с тем же удовольствием, с каким ловила студентов на ошибках в расчетах, сообщила Светлана Петровна, — Сплошные эмоции гоняешь. Если б твой отец от вас просто избавиться хотел, он бы первый квартиру продать предложил. Это ж счастье неземное: бабулька от него съедет — живи как хочешь! — и совесть не мучает, потому как не на улицу выгнал, а определил под присмотр родной внучки. А тут чушь какая-то: впервые вижу, чтобы свекровь жаждала разъехаться с супружеской парой, а те нет, чтобы скакать от счастья — рогами упирались и ни за что! Уж новоявленная супруга должна просто мечтать старушки сдыхаться. — профессорша задумчиво надкусила печенье, и меланхолично пережевывая, уставилась в стену неподвижным задумчивым взглядом. Смотрела долго, не моргая. Крупно глотнула, отряхнула крошки с губ и сообщила, — А чего я маюсь? Пойду, да у него самого и спрошу. — Светлана Петровна решительно отодвинула чашку и встала.

— Тетя Света, стойте! — безумным полушепотом выдохнула Эля, и было в ее тоне нечто настолько страшное, что старая профессорша замерла, как вкопанная.

— Вы… Вы смерти нашей хотите, что ли? — выдавила наконец сквозь перехваченное горло Эля, — Отец же нас потом уничтожит…

— Деточка, может, тебе водички? — отнюдь не сочувственным, а скорее безжалостным тоном, за которым явственно слышалось «а ну, прекратить истерику», поинтересовалась профессорша. — Сколько можно вот так сидеть? Твой отец ту квартиру не сам заработал, она бабушкина! И когда твоя бабушка на него дарственную оформляла, она и в мыслях не держала обделить своего правнука ради какой-то пройдошливой тетки! Если сейчас не заставить отца выделить бабке хотя бы однокомнатную, Ясь вообще ничего не получит — новоиспеченная супруга захапает все!

— Меня не интересует как отец и его жена решат свои имущественные проблемы, — ровным голосом ответила Эля.

— Ты у нас бессребреница? Квартира у тебя проходная, работу ты в любой момент можешь потерять, — безжалостно продолжала профессорша, — А у тебя, между прочим, сын