Русский - Энди Макнаб

Два здания были идентичны. Кролль оглядел компанию, улыбнулся и нажал на ссылку с надписью «Карта».

39

Они отправились на кухню, откуда дверь вела в гараж. Кролль провел ладонью по капоту черного джипа «шевроле» с тонированными стеклами.

— Все любят американские внедорожники, — заметил он. — То есть все те, у кого нет вкуса. Может, мы сойдем за американский спецназ.

— Его нельзя назвать неприметным.

— А сейчас любая штука с колесами, кроме бэтээра, приметная.

— А мне нравится, — заявил Владимир. — Здесь внутри просторнее, чем в камере, где я сидел.

Кролль открыл дверь.

— Пять человек здесь прекрасно поместятся.

— Шесть. Амара бежит, спасая свою жизнь, в сопровождении верных охранников, то есть нас.

— И ты думаешь, что Кафаров на это купится?

— Это не обязательно. Но мимо охраны мы проедем. Она позвонит Кристен, когда мы окажемся у ворот.

— А откуда нам знать, что эта Кристен вообще там?

Дима улыбнулся:

— Амара позвонила ей по спутниковому телефону Газула: нас пригласили приезжать в любое время.

Он посмотрел на Зирака и Грегорина:

— Кто-нибудь хочет отколоться?

Никто не хотел. И теперь Диме не давал покоя только один вопрос: что на самом деле нужно от них Амаре? И когда придет время и она попросит об этом, захочет ли он выполнить ее просьбу?

40

Лагерь «Светляк», окраина Тегерана

Грязно-оранжевое солнце ползло сквозь дым и пыль, висевшую над восточной частью Тегерана. Блэкберн сидел в палатке, за складным столом, напротив следователей. Было начало восьмого. Ему позволили поспать три часа, затем разбудили и велели идти на допрос.

Лейтенант Коди Эндрюс из военной полиции улыбался. Капитан Крейг Дершовиц из разведотдела морской пехоты записывал.

— Простите, что подняли вас так рано. — Улыбка Эндрюса стала еще шире. — Нам просто хотелось разобраться с этим, так сказать, по свежим следам.

«Или пока я еще не отдохнул как следует, ничего не соображаю и не пойму, что копаю самому себе огромную яму», — подумал Блэк. Снаружи ждал Коул, изо всех сил стараясь расслышать их разговор.

Блэк рассказал о событиях в банке, о предметах, найденных в хранилище, о картах Нью-Йорка и Парижа, об обведенных местах и о двоих мужчинах на экране.

— Башир и еще один, так?

— Так точно, сэр.

Лицо Дершовица по-прежнему выражало глубокое презрение.

— И вы считаете, что тот, второй, был и на двух видеозаписях.

— Да, сэр, Соломон.

Дершовиц снизошел и нарушил обет молчания:

— Соломон, а дальше?

— Просто Соломон. Башир назвал это имя перед смертью.

Дершовиц махнул в воздухе карандашом:

— Его имя, фамилия, кодовое имя?..

— Он не сказал — умер.

Дершовиц неожиданно фыркнул:

— Вы уверены, что он не сказал «Салаам»?

Эндрюс наклонил голову набок, словно размышлял, какое блюдо заказать в ресторане.

— Странноватое имя для человека из ССО, да и вообще для иранца.

— Может быть, если бы он прожил еще минуту, я бы его расспросил.

— Теперь о вашей мотивации, сержант. Вы были чертовски разозлены после того, что произошло с Харкером.

— Вас это удивляет?

— Мы слышали, что его приятели лезли к вам с кулаками.

Блэк пожал плечами:

— Это ничего не меняет, сэр.

Дершовиц, очевидно, считал иначе.

— Пуля, найденная в его теле, выпущена из его собственного пистолета. Как вы считаете, зачем ему было убивать себя?

У Блэка возникло чувство нереальности происходящего, словно эти люди убеждали его в том, что дважды два — семь.

— Он только что выстрелил в меня. Я пробил дыру в лобовом стекле и схватил его за руку.

— В это время вы лежали на капоте машины, уцепившись за стеклоочиститель.

Эндрюс ухмыльнулся, пытаясь пошутить:

— Прямо как супергерой, да?

Но настроение не улучшалось.

Дершовиц наклонился вперед:

— Так, давайте пройдемся еще раз. Вы находитесь рядом с Харкером, и ему отрубают голову. Вы входите в банк, и Башир исчезает. Вы прыгаете на его машину, имея приказ взять его живым, и он стреляет сам в себя. Здесь явно просматривается некая линия, Блэк.

— Какая еще линия?

— Такая, что солдат из вас получается неважный. Вы что, уже хотите домой?

Блэк в ярости смотрел на них. Он чувствовал, что лицо его горит, ногти впились в ладони. Черт бы их драл, он не собирается показывать им, что это его задевает. «Поговори с собой, — учила его мать. — Когда тебе плохо, когда ты встречаешься с несправедливостью, самый лучший твой друг — это ты сам».

«Я пытаюсь, мама, — произнес он про себя. — Только это почему-то не помогает».

— Я схватил его за руку, за запястье. В этот момент машина во что-то врезалась, и его швырнуло вперед. Пистолет выстрелил. Спросите у Кампо. Сэр.

— Вы думаете, Кампо будет вас выгораживать?

— Он скажет вам правду.

— Вы уж об этом позаботились, правда?

С него было довольно. Он шарахнул кулаком по столу. Ноутбук и кофе Дершовица подскочили на несколько сантиметров.

— Послушайте, так я арестован или нет? Потому что если нет, то я хотел бы пойти и заняться делом, ради которого я сюда приехал, сэр. Я привез вам атомную бомбу, я установил личность убийцы. Я передал вам последние слова Башира. Я назвал вам имя!

Эндрюс обезоруживающе улыбался.

— Рад видеть, что у вас еще сохранился боевой дух, солдат, — произнес он.

Коул ждал снаружи. Он делал вид, что разговаривает по спутниковому телефону, но Блэкберн знал, что он слышал каждое слово.

— Как все прошло?

— А вы как думаете?

Коул вдохнул горячий, пыльный воздух и выпустил его сквозь зубы.

— Я как раз об этом размышляю.

«Прекрасно, — подумал Блэк, — и что теперь?» За последние несколько дней его уважение к Коулу, которым он когда-то восхищался и которого считал чуть ли не образцовым офицером, значительно уменьшилось.

— Мне кажется, сейчас вы нуждаетесь, так сказать, в перезагрузке, а?

Командир выдавил улыбку. Коул никогда не улыбался, поэтому сейчас у него был такой вид, словно он пришел к зубному. Он решил усилить эффект, взял Блэка за плечо и пошел рядом с ним — Блэк направился к своим людям. Пройдя несколько шагов, Блэк замер на месте. Оглянулся на полный шума и суеты лагерь. Один «Оспри» готовился к посадке, другой взлетал. Два зенитных орудия были направлены к небу. Люди, машины и пушки двигались во всех направлениях: морская пехота США занималась своим делом. Морская пехота, которая была смыслом его жизни. Он сделал глубокий вдох, выпрямился и бодро отдал лейтенанту честь:

— Как скажете, сэр.

«Разве так можно отвечать командиру?» — спросил он себя, шагая дальше один.

41

— Идиотизм какой-то, правда? Как будто у нас мало забот с этой поганой войной.

Это все, что сказал Кампо о разговоре со следователями.

Блэк хотел дождаться друга около «палатки для допросов», как он мысленно ее окрестил, но Коул вызвал его на инструктаж. Когда они собрались около карты, Блэкберн заметил появившегося Кампо и пододвинулся к нему. Тот выглядел подавленным. Поза и выражение его лица, казалось, говорили: «Не подходи».

— Итак, внимание, ребята. Кто хочет покататься на лыжах?

Настроение Коула резко изменилось, как будто он получил дозу наркотика. Голос его звучал совершенно иначе, чем час назад. В чем дело — он что-то знает? Или это из-за того, что им рассказал Кампо? Блэкберн приказал себе успокоиться: все, что он должен делать, — это говорить правду. Но Эндрюс и Дершовиц вели себя так, словно он что-то скрывает. Они обращались с ним как с преступником.

Если Коул ожидал смеха, то он его не дождался. Тем не менее он продолжал с довольным видом:

— После захвата ядерного устройства ССО разведка проанализировала испускаемые им сигналы и сравнила их с перехваченными импульсами, исходящими вот отсюда.

Он постучал по точке, отмеченной карандашом на карте. Точка находилась высоко на южном склоне хребта Эльбурс, к северу от города.

— Если верить нашим картам, в горах ничего нет, но Большая Птичка там кое-что разглядела.

Он положил на стол спутниковый снимок внушительного здания, примостившегося на склоне горы и окруженного лесом.

— Это что еще за чертовщина?

Коул развернул какие-то старые планы. Здание походило на швейцарское шале, его украшали выступающие фронтоны и ставни. Оригинально.

— Чем-то напоминает «Звуки музыки»,[12] — сказал Маткович.

— Ага, холмы оживают под звуки музыки.

— Скажи лучше — под звуки громкого тиканья!

— Джентльмены, перед вами любимая вилла покойного шаха Мохаммеда Резы Пехлеви, бывшего правителя Ирана. Поскольку это был подарок от его почитателей из нашей страны, некий предусмотрительный архивариус в Лэнгли сообразил сохранить копию планов здания.