Гитлер и его бог. За кулисами феномена Гитлера - Джордж ван Фрекем

Затем настал день, когда он решил написать книгу, которую впоследствии назовет «Майн Кампф». Первоначально она была озаглавлена «Четыре с половиной года борьбы с ложью, глупостью и трусостью». «Если бы не время, которым я располагал в тюрьме, “Майн Кампф” никогда бы не появилась на свет, – размышлял Гитлер позднее. – И я могу сказать, что именно тогда мне удалось достичь концептуальной ясности относительно многих вещей и понятий, которые я прежде использовал скорее интуитивно»250. Тюрьма дала ему время для размышлений.

Если вы не читали эту книгу, то прежде всего отбросьте мысль о том, что «Майн Кампф» это тривиальная чепуха, написанная безграмотным маньяком. Разумеется, эту книгу нельзя отнести к жанру изящной литературы; она содержит самые невероятные идеи, «абсолютно аморальна», полна лжи и софистики, а также нескрываемых угроз в адрес западной цивилизации и презрения к человеку и общечеловеческим ценностям – в ней много подобных вещей. Там есть и «удивительно тошнотворный, бесстыдный запах», пропитывающий, по замечанию Иоахима Феста, ее страницы. Но за всем этим лежало видение, которым Гитлер руководствовался прежде и будет руководствоваться впредь – беспрецедентное, революционное по своему характеру, нацеленное на создание нового мира и нового человека. «Тот, кто пишет эти строки, уподобляется в своей камере Иоанну в пещере на Патмосе. В своем одиночестве он открыт вдохновению, – говорит Карин Вильгельм. – Когда Гитлер пишет, он также следует голосу, который слышит внутри себя, – тогда в его глазах загорается прозрение»251.

Первые страницы «Майн Кампф» Гитлер диктовал своему шоферу и сокамернику Эмилю Морису. Морис записывал, а затем Гитлеру приходилось печатать текст двумя пальцами на портативном ремингтоне. Процесс изменился, когда еще один участник путча, Рудольф Гесс, сдался полиции и оказался в одной тюрьме со своим горячо любимым фюрером. Теперь Гесс, бывший студент Карла Хаусхофера, профессора геополитики в Мюнхенском университете, печатал под диктовку прямо на машинке, помогал советами, а также вносил исправления. «В тот период между этими двумя людьми существовала очень тесная связь. Я впервые услышал, как они обращались друг к другу на “ты” – впоследствии на публике они так не поступали», – вспоминает Ганфштенгль. Людей, к которым Гитлер когда-либо обращался в этой доверительной манере, можно пересчитать по пальцам одной руки. «В тот период Гесс оказывал на него сильнейшее влияние, и результаты этого сохранились надолго», – пишет Ганфштенгль. Он рассказывает и об «эмоциональной составляющей дружбы, возникшей между Гитлером и Гессом»252.

Возможно, есть какая-то истина в словах Ганфштенгля о том, что в отношениях между Гитлером и его будущим заместителем присутствовал гомоэротический (хотя и не гомосексуальный) элемент. Но дело в том, что гомоэротизм является очень распространенным явлением среди лиц одного пола, живущих долгое время вместе. Впрочем, в описываемое нами время, когда более свободное проявление сексуальности было трудно вообразить, «мужская дружба» была весьма широко распространена, а в Германии существовало множество исключительно мужских ассоциаций и обществ. Но есть еще одно измерение, в котором существовала связь между Гитлером и Гессом. Ганфштенгль не мог его заметить, так как у него не было для этого необходимых органов восприятия: речь идет об оккультном измерении. Ведь Гесс был не просто «братом из Туле» – он был человеком, проявлявшим чрезвычайный интерес ко всем видам оккультных явлений, точно так же, как и Гитлер. Немаловажно и то, что он был посредником между своим фюрером и профессором Карлом Хаусхофером, своим учителем.

Толанд сообщает, что гитлеровский «двор» в Ландсберге делился на два уровня в соответствии с двумя классами лиц. Первый – приближенные Гитлера, с камерами на верхнем этаже, другой – «простолюдины», размещавшиеся на нижнем. Несомненно, в Ландсберге Гитлер много размышлял о своей миссии, возрождая свою веру в нее, и в этом процессе, по всей видимости, важную роль играл Гесс, постоянно находившийся рядом. Скорее всего, именно это и станет главной причиной близости этих двух людей, а также причиной того, что Гесс вскоре станет секретарем Гитлера, а впоследствии – вторым человеком в рейхе, несмотря на то, что в нацистской верхушке все были уверены, что Гесс – никудышный политик и организатор. Нацисты порой называли его «фрейлейн Анна» – дело в том, что он любил поэзию и слушал камерную музыку. Его считали маменькиным сынком, несмотря на то, что в Первую мировую войну он был летчиком-истребителем, а в уличных боях во главе своего отряда СА всегда первым бросался в гущу сражения.

Уильям Ширер, американский журналист, который наблюдал «взлет и падение Третьего рейха» вблизи, пишет: «Если бы больше тех немцев, которые не были нацистами, прочитали “Майн Кампф” до 1933 года и если бы, пока еще было время, ее проштудировали те, кто определял политику европейских государств, возможно, катастрофы удалось бы избежать как в Германии, так и во всем мире. Адольфа Гитлера можно обвинять во многом, но никто не может обвинить его в том, что он не написал черным по белому, какую Германию он хочет создать, придя к власти, и что за мир он намерен основать путем германских завоеваний. В этой книге есть все: и план построения Третьего рейха, и основы варварского нового порядка, который Гитлер навязал завоеванной Европе в годы его триумфа между 1939 и 1945 годами. Все это изложено с ужасающей беззастенчивостью и в детальных подробностях»253. Позицию Ширера подтверждает Христиан фон Кроков, популярный современный немецкий писатель: «Вот что поразительно: написанное в “Майн Кампф” в точности соответствует тому, что Гитлер сделал впоследствии. Однако люди либо не читали этого, либо не принимали всерьез»254. Христиан Центнер говорит просто: «Без “Майн Кампф” политику Третьего рейха понять невозможно»255.

И тем не менее, эту книгу зачастую воспринимают лишь как выходку психопата. Многие верят, что в нацистской Германии ее никто не читал. Эберхард Йекель, к примеру, пишет, что «Майн Кампф» «почти не читали, а понимали еще меньше»256. Обе части этого утверждения нуждаются в поправках. Что касается первой части, то до 1945 года было напечатано около десяти миллионов копий «Майн Кампф». Всем супружеским парам мэр вручал экземпляр этой книги – это было частью свадебной церемонии (многие экземпляры до сих пор еще пылятся на чердаках немецких домов). Эту книгу можно было найти всюду, где процветал нацизм. «Майн Кампф» входил в список настоятельно рекомендуемых к изучению материалов во всех образовательных учреждениях, а немецкая молодежь должна была заучивать наизусть целые абзацы.