Гитлер и его бог. За кулисами феномена Гитлера - Джордж ван Фрекем

Джордж ван Фрекем

ГИТЛЕР и его бог. За кулисами феномена Гитлера

Моей истинной семье посвящаю Дж.в.Ф.

Те края населял одержимый народ.Демоническая сила, таящаяся в глубинах человека,Которая тяжко вздыхает, подавленнаячеловеческим законом сердца,Устрашена спокойными властными очами Мысли,Может в пожаре и землетрясении душиВосстать и, взывая к своей родной ночи,Свергнуть разум, захватить жизньИ впечатать свое копыто в содрогающуюся землю Природы…

Кто из обитателей ангельских миров услышит меня, если я закричу? И если один из них нежданно коснется моего сердца, я погибну, раздавленный его присутствием. Ибо Красота – это лишь рассвет наступающего Ужаса, она едва переносима. И мы так почитаем ее потому, что, бесстрастная, она с презрением отталкивает нас в небытие. Каждый ангел ужасен.

Владения исчезают, кланы исчезают;И ты умрешь, как они.Одно лишь, знаю я, пребудет вечно:Слава и деяния мертвых.

Часть первая

Гитлер становится фюрером

1. Превращение

«Я гарантирую вам, господа, что невозможное всегда побеждает.

И чем невозможнее, тем вернее».

Капрал проснулся ранним утром; дневная рутина еще не началась. Заняться было нечем, и он развлекался, швыряя кусочки хлеба мышам, частым посетителям его каморки, наблюдая за их играми и возней. Первая мировая война, так называемая «Великая война», закончилась, и будущее капрала, не сохранившего связей ни с родственниками, ни с друзьями, выглядело весьма мрачно.

Он вернулся с фронта, но не с нескончаемыми толпами солдат, не с серыми усталыми колоннами, несущими в складках своих шинелей запахи грязи, пороха и разлагающейся плоти. Дело в том, что незадолго до перемирия его ослепило в газовой атаке неподалеку от Вервика, на франко-бельгийской границе, и его перевезли на север, в Померанию, в военный госпиталь в Пазевалке. Известие о том, что 11 ноября 1918 года боевые действия были прекращены и Германия проиграла войну, что кайзер Вильгельм и немецкие принцы отреклись от престола и провозглашена Германская республика, повергло его в отчаяние. Теперь он ожидал демобилизации в мюнхенских бараках, где ютились остатки его полка.

По рождению он был австрийцем. В августе 1914 года, будучи гражданином Австрии, Адольф Гитлер все же сумел попасть в резервный Баварский пехотный полк, носивший название «полк Листа». С первых недель войны и до ее последних дней, полные четыре года, он служил там с честью. Будучи вестовым при штабе полка, то есть, пользуясь его собственным выражением, Gefechtsmeldegänger (связным на поле боя), он принял участие во множестве кровавых сражений во Франции и в Бельгии. Не раз он лишь чудом избегал смерти. Был награжден Железным крестом первой степени за храбрость. «Ни у кого из тех, кто знал [Гитлера] близко, не было сомнений в его храбрости», – свидетельствовал позже полковой адъютант. «На поле боя он зарекомендовал себя храбрым, надежным вестовым, без всякого сомнения, достойным Железного креста первой степени. Еще до вручения этой награды его несколько раз представляли к ней. Это был тот самый неизвестный солдат, скромно и достойно исполнявший свой долг»[1] 1. Как позже отметит сам Гитлер, война стала «самым незабываемым, самым грандиозным переживанием ранних лет его жизни». Он был «безумно счастлив быть солдатом»2. Теперь ему двадцать девять. Что станется с ним? У него нет ни перспектив, ни будущего. И он всеми силами цепляется за армию, оттягивая демобилизацию, ведь здесь у него есть койка и кусок хлеба. Предоставленный себе, он, вероятнее всего, скатился бы вниз, перебиваясь продажей акварелей с изображениями зданий и памятников, в бесплодных мечтах о будущем великого архитектора. Именно этим он и занимался в Мюнхене до войны, равно как и в Вене, где жил как бродяга. «Он всегда выглядел таким изголодавшимся», – вспоминают его знакомые по тем временам.

В скором времени ему придется надеть гражданскую одежду. Героев войны вокруг хоть пруд пруди. Никто не обращает внимания на колонны вооруженных оборванных солдат, в глазах которых отражаются невыразимый ужас и смерть, – солдат, оказавшихся в гражданском мире, который они уже не узнаю́т, который они глубоко презирают. Положение с продовольствием в Германии оставалось очень серьезным. Никому не было дела до голодающих. И все же несколькими крошками можно было поделиться с мышами. «Так как я обычно просыпался до пяти утра, – пишет Гитлер в “Майн Кампф”, – у меня вошло в привычку бросать на пол объедки и хлебные корки мышам, которые резвились в моей комнате. Я наблюдал, как эти смешные маленькие твари гоняются друг за другом ради нескольких вожделенных кусочков. В своей жизни я пережил столько бедности и голода, что мне было легко представить себе голод, а значит, и радость этих маленьких созданий»3.

Но поглядите-ка… прошло не так уж много лет, и перед нами тот же самый Адольф Гитлер, триумфально стоящий на балконе рейхсканцелярии в Берлине, – его приветствуют тысячи немецких граждан! А затем он же, с Железным крестом первой степени на груди, одиноко возвышается над стройными колоннами одетых в униформу немцев на Цеппелинских полях в Нюрнберге. Они славят его, они его обожают. Это их вождь, их фюрер и даже мессия. Он пришел с тем, чтобы вернуть им величие, поднять их на неслыханные вершины истории, сделать их властителями мира. Deutschland über alles, über alles in der Welt (Германия превыше всего, превыше всего в мире). Бывший капрал без будущего стал «вождем нации, главнокомандующим вооруженными силами, главой правительства, высшим руководителем, верховным судьей и вождем партии (НСДАП)»4.

Он не просто стал господином жизни и смерти в стране, которой правил. Его воля стала законом, а слова почитались высшей истиной. В итоге он «перекроил карту Европы, разрушил империи, способствовал появлению новых великих сил, вызвал революции и привел к концу колониальную эру»5. «Человек ниоткуда» объединил Австрию с Германией и вошел завоевателем в Прагу, Варшаву и Париж. Он завоевывал, порабощал и убивал и намеревался и дальше завоевывать, порабощать и убивать.