Имперская гвардия: Омнибус - Стив Лайонс

Хоть и не сильно, подумал он про себя.

— Так же, несомненно, наши братья из шестьдесят восьмого и семьсот первого нанесли определенный урон противнику. Уверен, они забрали немало этих ублюдков с собой. Мы прибыли чтобы разделаться с остальными. Пятая рота совершит возмездие. Вы со мной?

Они ответили утвердительно, громко, но все еще неуверенно. Кабанову этого было достаточно. Внутри них должен разгореться огонь. Настало время напомнить им, кто их командир. Он все еще держал фляжку Маро. Подняв руку с флягой в воздух он с силой швырнул её на пол и прокричал: «Вы со мной, варп раздери?»

Резкое движение вызвало вспышку боли под ребрами, в ушах громко грохотало сердце, но по его лицу ничего не было заметно. Он впивался взглядом в каждого из них.

Каждый человек в кузове Первопроходца вставал под горящим взглядом Белого Кабана

— Да, сэр! — кричали они.

Кабанов повернулся к Себастеву и сказал:

— Я не знаю, какого черта происходит сегодня с пятой ротой, но надо с этим что-то делать и побыстрее. Во имя Терры, я, Белый Кабан и мои первенцы должны быть самыми жестокими в Имперской Гвардии, черт побери, машинами для убийства. Эта рота выживет и подтвердит свою репутацию. Этого требует Император! — он отвернулся от Себастева, чтобы посмотреть на всех собравшихся. — Если мы умрем, то во имя Императора! Мы не сдадимся без боя. Каждый оставшийся в полку человек выполнит свой долг. Это ясно?

В этот раз голоса были намного громче и заполнили его огнем, которого он ждал от них.

— Да, сэр!

В этот момент Кабанов боролся с собой, чтобы не закашляться. Его легкие, как будто были проткнуты иглами. Он подумал, что зря выкинул фляжку Маро. В кармане адъютанта была еще одна фляга, но с разводом, он не был крепким, то, что было нужно его телу, а лишь расслаблял.

Преодолев приступ кашля, он вновь обратился к солдатам:

— Так-то лучше. Каждый день, что вы служите в гвардии, каждый из них, сводится к тому, что вы делаете сейчас. Полк не должен закончиться на нас. Мы разобьём врага, выжить и восстановить полк. Это будет не легко. Мост разбит, и мы можем застрять там, отрезанные от путей отступления. Соленне слишком быстрая и бурная река, чтобы её можно было форсировать на химерах. Орки будут атаковать Граззен на севере от нас, в этом случае оба моста в том городе будут разрушены. Порты на юге находятся в самом сердце территории повстанцев, так что от моря мы тоже отрезаны. Так что на данный момент мы застряли на этом берегу, независимо от того, что мы предпримем в дальнейшем. Мне кажется, что наибольшую пользу мы можем принести здесь в Наличе. Мы захватим передающую станцию и, если найдем, то и заглушающее устойство Данника. Если мы его захватим, то сможем направить против них. — он посмотрел над толпой, на сидящего в конце трюма, рядом с Карифом и отцом Олафом. — Ведь так, инженер-мистик?

Политнов поднял голову, покрытую капюшоном:

— Захватите устройство, и Бог-Машина откроет нам его секреты. Нам нужно будет только совершить нужные ритуалы.

Кабанов кивнул.

— Я полностью в это верю и надеюсь мне не надо вам рассказывать, как важно восстановить связь с двенадцатой армией. Это достойная миссия! Если эта проклятая штука в Наличе, то пятая рота пойдет туда и добудет её мне, разве не так?

На этот раз Кабанову показалось, что транспорт задрожал от звука голосов. Он не смог совладать с улыбкой, появившейся на его лице. Он взял в пальцы конец своих длинных белых усов.

— Отлично, — произнес он, — я не сомневался, что вы так ответите. — Повернувшись к Себастеву сказал. — Настало время вам взять слово, капитан. Расскажите этим прекрасным офицерам, как мы будем отправлять правосудие Императора.

— Так точно, сэр. — ответил Себастев.

А я присяду, пока не упал, подумал Кабанов.

Глава VII

В лучшие дни Наличь был центром торговли и дорогой жизни между народами Варанеса и южного Варанеса. Пролегающий над глубокими бурлящими водами массивный городской мост, длиной два километра был ключом к торговле между двумя соседними странами. Многочисленные грузы фруктов и овощей двигались с умеренного юга на восток, через город, а в обратном направлении шли руда и лес. Горожане наслаждались жизнью, каждую неделю возносили благодарность Императору в местном соборе и уверенно смотрели в будущее. В те времена Наличь был светлым, уютным местом.

Никто из тех людей и представить не мог, что все это будет разрушено через две тысячи лет. Сегодня Наличь был мёртв. Улицы и аллеи были засыпаны снегом. Дома находились в запустении, их окна и двери зияли пустотой, словно иссохшие человеческие черепа.

Но сейчас город не был абсолютно мертв. Призрачные фигуры скользили между домов, едва различимые очертания в предрассветное время. Востроянцы.

Себастев лично выбрал группу диверсантов для проникновения в город. Они двигались быстро и бесшумно, выполняя задачу, поставленную полковником Кабановым. Основной целью было вырвать змее зубы: обезвредить любую технику повстанцев, привести её в негодность перед прибытием основных сил пятой роты.

Над землей понялся ледяной туман, ночь отступала перед надвигающимся днем, и туман был как раз кстати. В этом Себастев видел длань Императора. Туман был божественным даром, укрывшим его людей от глаз врага, уравнивая шансы. Возможно его частые молитвы наконец были услышаны.

Туман вынудил солдат Дниккина использовать прометиумные лампы, чтобы освещать себе путь во время патрулирования, а это позволяло Себастеву легче обходить патрули. Оборона казалась не очень сильной, повстанцы думали, что их восточный фланг защищен после того, как востроянцы были убиты. Они не рассчитывали на прибытие пятой роты.

Так как операция требовала от участников как скрытности, так и технических знаний, Себастев составил разведчиков в пары с теки, кто имел опыт борьбы с техникой. Обладая навыками разведчика, полученными в ранние годы службы и в то же время умело обращаясь с техникой, Себастев настоял на своем участии, не смотря на протесты Курицына. Но была и другая причина, почему он решил участвовать в операции, вступить в прямой контакт с противником, он хотел прогнать мрачные мысли из головы. Тяжелое чувство обреченности овладело им в после оставления Корриса и он должен был от него избавиться.

Сосредоточившись на своем гневе и жажде исполнить правосудие Императора Себастев лежал под кузовом Саламадры повстанцев. Закрепляя на днище направленный мелта-заряд, нацеленный на управляющую проводку и управляющие механизмы он чувствовал, как холод земли проникает в его тело. Это был разведывательный вариант Саламандры, но он имел много общего с конструкцией Химеры. Днище было легко уязвимо. Заряд прожжет его, когда придет время и машина станет бесполезной.

Он тихо ругался, время было против него. Кто знал сколько лет этой Саламандре? Она определенно была в составе планетарных сил обороны еще во времена, когда Даниккин был еще лоялен, привезена с ближайшего мира-кузницы, возможно с Естебана VII, чтобы служить во имя Императора. Наверное, этот почтенный дух машины заслужил великую честь до того, как был обращен против сил Императора.

Какая трата, подумал он, такая машина в руках дураков. Среди звёзд у человечества достаточно врагов и без этих идиотских сепаратистских войн. Разрозненность нас ослабляет, открывает для атак ксеносов. Нужно с этим заканчивать.

Себастев вытащил из рюкзака, лежащего рядом с ним, последний мелта-заряд. Он уже заминировал две Химеры и Леман Русс.

Даже из-под танка он видел, что по мере того, как наступал день туман рассеивался. Большая часть вражеских войск скоро проснется. А еще будет много гражданских.

Большинство беженцев, прошедших через города, удерживаемые востроянцами сохранили верность Императору и просто желали избежать преследования со стороны агентов лорда-генерала Ванандрассе. Их были миллионы. Обычно они шли на запад, в так называемые добровольческие поселения, организованные Старым Голодяем на территории к югу от Саддисвара. Там они получали пищу и кров, работали, шили шинели и одеяла для востроянцев.

Когда лагеря заполнились было принято решение разрешить беженцам оставаться в удерживаемых востроянцами городах, но для всех цена этого решение была очевидна. Себастев не был уверен, сколько в Наличе осталось мирного населения. Если они не будут участвовать надвигающемся сражении, то переживут этот день, но, если они захотят участвовать в битве, востроянцы убьют их без раздумий. Гражданский или нет, если ты отвернулся от Императора — ты не заслуживаешь жизни.

Убийство заблудшего населения было мрачной обязанностью, это так, но солдаты пятой роты делали это и прежде. Когда Себастев устанавливал таймер на последнем заряде, вернулись воспоминания о войне на Пороже, примерно 13 лет назад. Это был красивый, зелёный мир, покрытый яркими полями и садами. Женщины Пороже были очень красивыми, хрупкие и утонченные, словно хорошо сложенные куклы с кожей цвета мёда и волосами цвета шоколада. Ему запомнилась одна девушка, в покрытой цветами шляпе, которая принесла его людям фрукты, пока они патрулировали границы, рядом с садами её семьи. Проходя среди них, она танцевали и ослепительно улыбалась, словно каждому раздавала ценные дары из своей корзины. Даже самый прожжённый ветеран улыбался в ответ, горящие взгляды следовали за ней, задерживаясь на округлых бедрах и груди, свет играл в её волосах. Они поблагодарили её и откусили от мясистых фруктов, которые она раздавала.