Железный меч - Джули Кагава
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Глюк послал за каретой, – сказала она, выходя на балкон. – Которая уже, должно быть, ждет нас во дворе. Пора идти.
Голос ее звучал уверенно, но взгляд был затравленным. В ауре ее чар, которую она не могла скрыть, пульсировали вспышки беспокойства, грусти, решимости. Протянув руку, я коснулся ее плеча, погладил спину.
– Дыши, – мягко велел ей. – Твои эмоции сейчас повсюду. Другие правители смогут их почувствовать.
– Знаю. – Меган сделала глубокий вдох, и окутывающие ее напряжение и тревога несколько померкли. Родившись в мире смертных, она не имела многолетней практики сокрытия своих чувств от других фейри, но за то время, что была королевой, отлично поднаторела в этом искусстве. Теперь она крайне редко выдавала себя аурой чар – обычно это происходило в моменты сильных потрясений или переживаний. – Прости, – вздохнула она, – дело в том, что я… беспокоюсь за Киррана. Я знаю, что он король и мы должны доверять ему, но… – Она нахмурила брови. – Со времен войны с Госпожой предсказание первого оракула не выходит у меня из головы. О том, что наш ребенок не принесет ничего, кроме горя.
У меня сжался желудок. Я тоже помнил это пророчество. Несколько лет назад, еще до нашей с Меган свадьбы, мы обратились за помощью к оракулу. В качестве платы она захотела получить нашего первенца, а когда Меган отказалась, ответила одной фразой. Одним предложением, о смысле которого мы оба в тот момент не задумывались, но которое с тех пор неотвязно преследует наши мысли:
«Ты не откажешься от него, даже если он принесет тебе одно лишь горе?»
Меган закрыла лицо рукой.
– Что, если это еще не конец? – прошептала она. – Может быть, война с Госпожой и Забытыми была только началом? Вдруг чудовище доберется до Киррана и наш сын снова обратится против нас?
Сжав ее плечи, я посмотрел ей в глаза и твердо сказал:
– Тогда мы его спасем. И будем поступать так столько раз, сколько потребуется. Если он отвернется от нас, мы вернем его. Если что-то будет угрожать ему, мы устраним это. Что бы он ни делал, что бы с ним ни случилось, он всегда будет нашим сыном. Я никогда не перестану пытаться спасти его. – Положив ладонь на ее щеку, я принялся поглаживать кожу. Глаза Меган затуманились.
– Ты и Кирран, – тихо сказал я, – вы вся моя жизнь.
Она прильнула ко мне, и я обнял ее, желая забрать все ее переживания, горе и отчаяние.
– Я буду защищать вас обоих, – мрачно, скорее себе самому, пообещал я. – Даже если весь мир ополчится против вас, я останусь на вашей стороне. Чего бы мне это ни стоило.
«И неважно, кем мне придется стать».
Содрогаясь, Меган теснее прижалась ко мне.
– Я и за тебя тоже волнуюсь, Эш, – прошептала она. – После посещения Тачстоуна ты ведешь себя… по-другому. – Ее рука скользнула по моей груди, остановилась на сердце. – Я чувствую твой гнев, – продолжила она. – Не часто; ты всегда умел хорошо его скрывать, но… он такой же, как тогда, когда ты был Зимним принцем. Очень мощный.
– Я зол, – просто ответил я. – Мысль о том, чтобы потерять тебя и Киррана… – Покачал головой, не в силах объяснить глубину ярости, которую она вызывала. – Эти существа, – пробормотал я. – Ты видела, что они сделали с Паком. С Забытыми в Тачстоуне. С людьми, живущими в мире смертных. Больше всего я боюсь, что однажды подниму голову… и обнаружу, что мы опять враги. Было достаточно сложно справиться с Паком, я считал, что он простил меня и живет дальше, но…
Мое нутро сжалось при воспоминании о ненависти в глазах Плутишки Робина и играющей на его губах усмешке, когда он заявил, что мы враги. Влияние Монстра пробудило в нем худшие черты, но для меня все равно было огромным потрясением, когда лучший друг серьезно сообщил, что мне стоит быть осторожнее.
Я не хотел снова драться с Паком. Мы и так потратили на борьбу долгие годы – годы гнева, ненависти и горя, годы попыток причинить друг другу боль и тайных сожалений о невозможности этого избежать. Мне надоело сражаться с теми, кто мне дорог. Приснившийся кошмар о том, как я убиваю собственного сына, еще преследовал меня, но по-настоящему пугал совсем не он, а другой – из тех давних времен, когда я пытался обрести душу, чтобы жить в Железном Королевстве вместе с Меган. Кошмар, в котором врагом, стоящим передо мной на кровавом поле боя, был не Кирран и не Пак, а женщина, которую я сейчас сжимал в объятиях.
– Если бы случилось что-то подобное, – продолжал я, чувствуя, что голос начинает предательски дрожать, – я… не знаю, что бы сделал. Возможно, позволил бы тебе убить меня, потому что не хочу жить в мире, в котором мы с тобой враждуем.
– Эш. – Меган посмотрела на меня снизу вверх; на ее лице отражались противоречивые эмоции. Она подняла руку и нежно прижалась ладонью к моей щеке. – Иногда я испытываю тот же страх, – призналась она. – Война с Госпожой показала, насколько зыбким было мое собственное восприятие и с какой легкостью тот, кого ты считал знакомым, может обернуться против тебя. В пророчестве говорилось, что Кирран способен предать всех и вся, но я отказывалась верить до тех пор, пока это не случилось. Если бы мне пришлось сражаться и с тобой, и с Кирраном…
Ее вторая рука сжалась на моей груди, и я накрыл ее своей, чувствуя, как дрожат тонкие пальцы.
– Потом я напомнила себе, через что мы прошли, – продолжила Меган. – Когда-то мы были врагами, но преодолели неприязнь. Летний и Зимний Дворы, да что там, все волшебное царство твердило, что мы не можем быть вместе, что наша судьба – сражаться друг с другом, потому что мы вечные соперники, и закон Фейриленда запрещает подобные отношения. И посмотри, где мы сейчас.
– Я не стал бы ничего менять, – тихо добавил я. – Ну, может быть, кроме той части, в которой Кирран чуть не уничтожил Небыль. А помимо этого… – Мое замечание вызвало едва заметную улыбку, которую я так ждал, и я провел пальцами по волосам жены. – Я люблю тебя, Меган, – прошептал ей. – И готов бороться с целым миром за нас и за Киррана. Мне никогда не приходилось защищать столь многое, но ничего иного я и желать не смел.
«Если ради
