Железный меч - Джули Кагава

остановился. Я опустил глаза на Меган, которая вздохнула от облегчения, что все закончилось. Ее прижатое к моему тело было напряжено, хотя она старалась этого не показывать.

– Ты в порядке? – спросил я чуть слышно, и она кивнула, немного расслабившись в моих объятиях.

– Паучьи повозки, которыми мы пользуемся дома, нравятся мне куда больше.

Стены сотряс последний мощный толчок, и пол ухнул вниз на несколько футов – это хижина опустилась на землю и немного поерзала, устраиваясь поудобнее. Я заметил, что виднеющееся в единственном окне небо больше не было солнечным; в какой-то момент (никто из нас этого не заметил) оно стало абсолютно черным.

– Вот мы и на месте, – объявила ведьма скрипучим монотонным голосом. – Вы попали в Густолесье, минуя Лето, Зиму, Железо и Дикий лес. Счастливо провести время и поздороваться с большим псом, если найдете его. А теперь, будьте добры, скоренько покиньте мой домик, потому что мне пора. Я чувствую что-то в ветре, да и слухи в Фейриленде в последнее время не из приятных.

Мы потянулись к выходу из крошечной комнаты, но Меган замешкалась и, нахмурившись, посмотрела на ведьму.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она. – Какие слухи?

– Зловещие. – Костяная ведьма покачала головой. – Пугающие. Слухи о Конце Времен, знамения, указывающие на закат всего живого. Теневые существа вцепляются когтями в ткань Фейриленда, желая проникнуть внутрь. Небыли недолго оставаться в безопасности. Я забираю свою избушку, и мы бежим в Густолесье, так далеко, как только сможем. Может быть, если повезет, доберемся до Края Мира, хотя, боюсь, даже этого будет недостаточно.

Я почувствовал, как по спине пополз холодок. Я никогда не сражался с Костяной ведьмой напрямую, но знал, на что она способна. Легенды о ней и ее уникальной избушке до сих пор пересказывались в мире смертных, что делало ее чрезвычайно могущественной в своем роде. Если даже она опасается того, что грядет, значит, все очень серьезно.

По выражению лица Меган я понял, что она думает о том же.

– Итак, прощайте, все вы, – сказала ведьма, жестом приглашая нас к двери. – Дому было приятно принимать вас в гостях, но пора и честь знать. – Она посмотрела на Грималкина, все еще сидящего на ее стуле, и сморщила нос. – Кайт Ши, мы в расчете. Ты получил от меня услугу, наше дело завершено. Теперь ты меня долго не увидишь. Давай убирайся из моего жилища.

Грималкин зевнул, потянулся и молча выскользнул за дверь. Остальные последовали за ним, уворачиваясь от свисающих с потолка вороньих лап и сушеных крысиных голов.

– Сын Мэб. – Голос ведьмы заставил меня замереть на пороге. Обернувшись, я увидел, что она смотрит на меня, подперев подбородок пальцами. – Вы изменились, – заметила она. – Когда я видела вас в последний раз, вы были полноценным Неблагим фейри, погрязшим в горе и ярости. Зимним принцем, ведомым гневом и насилием. Теперь вы другой.

– Я заслужил свою душу, – просто ответил я. – У меня есть семья. Отныне они – самое важное в моей жизни. Неблагого принца больше нет.

– Он все еще внутри вас, – возразила ведьма. – Возможно, стал иным. Обзавелся новой целью. Но он всегда будет частью вас. – Она подняла костлявый палец. – Предупреждаю, сын Мэб. Теперь, когда вам есть что терять, будьте осторожны, не позволяйте инстинкту защитника завладеть вами целиком.

Ведьмы и оракулы, как я убедился, любят изъясняться загадками. Спорить или пытаться выудить у них больше информации было пустой тратой времени, поэтому я просто кивнул и вышел из избушки, присоединившись к остальным. Когда я спускался по ступенькам, Меган с любопытством посмотрела на меня, склонив голову.

– Все в порядке? – спросила она. – Ведьма тебе что-нибудь сказала?

– Ничего важного, – ответил я и, встретившись взглядом с моей королевой, почувствовал разгорающуюся внутри собственническую решимость. К нашему миру подбиралась некая угроза, пугающая даже Костяную ведьму, но я собирался уберечь свою семью. Я был готов пойти на все, чтобы обеспечить безопасность Меган и Киррана.

С оглушительным скрипом избушка поднялась с земли, разбрасывая во все стороны грязь и листья, и зашагала прочь на длинных куриных ногах. Врезаясь в деревья, щелкая ветками и ломая сучья, она потопала обратно в глубь леса и через несколько мгновений скрылась в темноте.

Я огляделся по сторонам. Нас окружало Густолесье, буйное и неукротимое. В отличие от бесконечных сумерек Дикого леса, здесь царила ночь. Солнце никогда не всходило, над всем властвовали тени. Деревья напоминали древних согбенных великанов, заросших мхом и яркими лозами, а земля была покрыта толстым губчатым ковром – стоило наступить на него, как появлялись светящиеся следы. В лесу шелестели ветви, стрекотали, кричали и плакали существа, и я чувствовал устремленные на меня со всех сторон взгляды.

Густолесье не изменилось. Оно по-прежнему было зловещим, недружелюбным и чрезвычайно опасным. Оставалось надеяться, что самый грозный из всех хищников бродит где-то поблизости. Мне не хотелось пересекать Густолесье во второй раз.

Кирран едва слышно вздохнул, чем привлек мое внимание. Он стоял в нескольких ярдах поодаль, глядя на гигантские деревья с почти страдальческим выражением лица. В воздухе перед ним плясали крошечные огоньки, и его истинная природа была очевидна, как никогда: заостренные уши, резко очерченные скулы и бледные волосы отчетливо выделялись во мраке.

– Кирран.

Он вздохнул и повернулся к нам, тоска в его глазах вдруг стала совершенно отчетливой.

– Прошу прощения. Дело в том, что… – Беспомощным жестом он указал на нависающие над головой кроны. Вокруг порхали синие светлячки, окрашивающие его волосы в неоново-голубой цвет. – Никогда не думал, что вернусь, – пробормотал он. – В Небыль. Во всяком случае, ненадолго. – Подняв руку, он проследил за тем, как светящийся светлячок приземлился на кончик пальца и начал беспорядочно мигать. – Я скучал по этому месту, – пробормотал он.

Мое сердце откликнулось на его слова, но в душе вспыхнул гнев. Кирран родился в Фейриленде и был таким же обитателем Небыли, как и прочие фейри, которые называли ее своим домом. Его изгнание представлялось особенно жестоким, потому что, хотя отчасти он был человеком и прекрасно справлялся с жизнью в реальном мире, вырос-то в окружении магии, чудовищ, фейри и чар. Потерять все это, а также единственный дом, который он когда-либо знал, было тяжело.

– Эй! – Я удивился, когда Пак шагнул вперед и положил руку на плечо Киррана, заставив роившихся вокруг него светлячков разлететься в разные стороны. – Я бы не стал слишком сильно переживать по этому поводу, парень, – сказал он. – Поверь тому, кто был изгнан… сколько уже раз… три? Или четыре? Всегда есть некий окольный путь. Фейри ничего не забывают, это