Противостояние лучших (сборник) - Коллектив авторов

– Близко, – оценил криминалист. – Но – нет, не то же самое.

– Проклятье! – скривился Линкольн.

Он посмотрел на дверной проем: ему удалось уловить почти неслышный звук поворачивающегося ключа. Через мгновение в комнату вошли женщины-детективы.

– Как все прошло? – спросила Лили у Лукаса.

Тот пожал плечами:

– Кое-какие улики упали с грузовика. – Дэвенпорт кивнул на оборудование, которое продолжало анализировать его добычу, а потом перевел взгляд на наряд Амелии. – Черт возьми, тебе нужно чаще работать под прикрытием!

Ротенберг стукнула его плечу:

– Веди себя прилично!

– Какое впечатление на вас произвел Верлен? – спросил Лукас у женщин.

– Он опасен, – заявила Сакс.

– Смотрит так, словно ты голая, и не может решить, какое место лизнуть сначала, – добавила Лили.

– А потом – куда ударить хлыстом, – добавила ее напарница.

– Значит, садомазохистский мотив сработал? – уточнил Дэвенпорт.

– По полной, – кивнула его помощница. – Он настоящий садист. Хочет причинять боль другим.

И Лили рассказала о его личном альбоме.

– Господи, мне пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не лягнуть его по яйцам. Ты бы видел, что он делал с женщинами! – закончила она свой отчет.

– Он приглашал двух прелестных женщин к себе домой? – спросил Лукас.

– Конечно, но нам пришлось отложить наше тройственное свидание. Его бокал наполнялся снова и снова. После такого количества бурбона он уже не мог никого связать. Мне хотелось позволить ублюдку пойти домой пешком, чтобы какой-нибудь грабитель вытряс из него душу. Но Амелия проявила зрелость, и мы усадили его в такси, – усмехнулась Ротенберг.

Сакс посмотрела на пластиковые пакеты.

– А что говорят улики? – спросила она.

– Мы вот-вот получим результаты, – ответил Линкольн и проворчал, обращаясь к криминалисту: – Верно, Мел? Такое впечатление, что этому конца не будет.

Купер, сгорбившийся над монитором, ничего не ответил и только поправил очки.

– Интересно… – пробормотал он через некоторое время.

– Не самый содержательный ответ, Мел, – прорычал Райм.

На этот раз эксперт выразился более четко:

– Уже скоро. Лукас взял пять разных образцов бронзы у Верлена. Один – типичная современная формула: восемьдесят восемь процентов меди и двенадцать олова. Затем альфа-бронза, содержащая всего четыре или пять процентов олова. Некоторые другие образцы имеют более высокое процентное содержание меди, цинка и некоторое количество свинца – это архитектурная бронза. Остальное – бронза с висмутом, сплав, в котором много никеля со следами висмута. И один образец меня удивил: он обладает твердостью в двести единиц по Виккерсу.

– Это бронза, из которой делали мечи, – заметил Дэвенпорт.

Все удивленно уставились на него, и он принялся объяснять:

– Я сочиняю ролевые игры. Знание о старом оружии помогает. Римские офицеры сражались бронзовыми мечами, солдаты – железными.

– Ты думаешь, он пользуется бронзовым оружием? – спросила Амелия.

Лукас покачал головой:

– Нет. Я полагаю, он берет материалы там, где ему удается их находить. Наверное, с дюжины свалок и строительных площадок.

– Согласен, – откликнулся Линкольн.

– И еще здесь есть следы триэтаноламина, фтороборной кислоты и фтороборатного кадмия, – вновь подал голос криминалист.

– Это флюс, его используют при пайке, – рассеянно пробормотал Райм. – Хорошо, а теперь главный вопрос: есть какие-то ассоциации, Мел?

При работе на месте преступления лишь немногие улики «сходятся», то есть дают возможность сделать однозначный вывод. ДНК и отпечатки пальцев позволяют установить личность, но не более того. Однако улики с двух мест иногда удается связать, если они оказываются одинаковыми. Например, если стружка, найденная на телах первых жертв, окажется такой же, как стружка, которую Лукас нашел в студии Верлена.

Наконец Купер отодвинулся от монитора, но выглядел он не слишком довольным.

– Как и бетон, флюс и электроды для сварки близки по составу к тем, что найдены на местах преступлений.

Линкольн нахмурился:

– Но ими пользуются все, кто занимается сваркой и обработкой бронзы. Я хочу установить связь между бронзовыми стружками.

– Это понятно. Но тут возникают проблемы…

Мел объяснил, что четыре образца бронзы с первого места преступления полностью отличаются от всех кусочков металла, собранных Лукасом. Один из образцов совпадает по составу с несколькими фрагментами с первого места преступления. Остальные похожи, но имеют некоторые «различия в составе».

– Насколько они похожи? – резко спросил Линкольн.

– Я мог бы дать такие показания: возможно, кусочки бронзы, найденные на спинах жертв, – из студии Верлена. Но полной уверенности у меня нет, – развел руками эксперт.

Иными словами, улики лишь предполагали, но не доказывали, что Верлен – убийца.

– Такая же ситуация с его поведенческим профилем и с историей сексуальных преступлений, – добавила Лили. – Садомазохизм. Весьма вероятно, что он способен на убийство. Но этого недостаточно, чтобы убедить присяжных.

Детективам приходилось принимать во внимание раздражающее требование «вне пределов разумного сомнения».

Лукас рассказал женщинам о таинственной двери, ведущей в подвал.

– Могу поспорить, что там есть инкриминирующие улики, но без ордера на обыск мы их не получим, – недовольно вздохнул он.

Между тем Купер вывел на большой монитор фотографии ожерелий.

– Это трофеи, я уверен, – сказал Дэвенпорт.

– По большей части крестики, – заметил Райм. – Проклятье, получается, что было еще семь или восемь жертв! Но их тела не найдены.

– Или он приготовил их для будущих жертв? – предположил Лукас.

– Нам необходимо остановить подонка! – гневно сказала Лили. – Немедленно!

– Трофеи, кое-какие улики, профиль – все это очень приблизительно, – подвела итог Амалия. – Вероятно, он и есть наш убийца, но мы пока не готовы предъявить ему обвинение. Однако есть и хорошая новость: если это он, то в преступления не вовлечены люди из нашего департамента. Верлен – психопат-одиночка.

– Я бы не был так в этом уверен, – возразил Дэвенпорт. – Существует и другая возможность.

Линкольн его понял и кивнул:

– Нельзя исключать, что Четвертый отдел, занимающийся борьбой с наркотиками, использует Верлена, чтобы тот пытал и убивал женщин, способных навести их на других преступников.

– Совершенно верно, – подтвердил Лукас.

Амелия нахмурилась:

– Конечно. Верлен – плохой мальчик. Может быть, кто-то из отдела наркотиков принуждает его добывать информацию у женщин. И тогда у полицейских будут чистые руки.

Лили вздохнула:

– Я вызову удар на себя.

Все посмотрели на нее.

– Мы должны рассказать Марковитцу новости: во-первых, нам не хватает улик, чтобы произвести арест основного подозреваемого. А во-вторых, его знаменитый отдел по борьбе с наркотиками также под подозрением. – Ротенберг оглядела коллег. – Если только кто-то из вас не захочет это сделать вместо меня.

Все улыбнулись.

– Мы нашли еще одну жертву, сэр. Женщина, за двадцать.

Было восемь тридцать утра следующего дня после добычи и исследования улик, и шеф детективов Стэн Марковитц пил первую чашку кофе за день из старомодной чашки синего цвета, разрисованной фигурами греческих атлетов. Но услышав новость, он сразу перестал чувствовать вкус кофе, а заодно и бублика. А уж на ореховый сливочный сыр и вовсе не мог смотреть.

– За двадцать? – проворчал Стэн. – И что же это значит?

– Ей было двадцать девять, – ответил молодой худощавый детектив с итальянскими корнями. – Латиноамериканка. Тело нашли на пустой парковке в Нохо[30]. – Он стоял в дверном проеме и не входил, словно боялся, что Марковитц может швырнуть в него степлером. Такое уже случалось.

– Мне нравится название Нохо. Такого места не существует. Я еще могу пережить Сохо, но даже Трайбек[31]– это уже слишком.

Парень ничего не сказал – да и что тут ответишь?

– Сейчас там работает команда криминалистов, – добавил он после паузы.

Стэн погладил свой круглый живот через полосатую белую рубашку, которую выдала ему жена сегодня утром. Он завернул в салфетку остатки бублика и демонстративно швырнул его в корзину для мусора, где тот приземлился с удивительно громким стуком: корзина была пустой.

– Время смерти? – спросил шеф.

– Эксперт говорит, около полуночи, – ответил его подчиненный. – Пока нет явных улик. Свидетелей нет. Все как и прежде: она была наркоманкой – крэк и героин. Ее нашли на парковке, где часто продают наркоту.

– Он психопат, тут нет сомнений. И наркотики совершенно ни при чем. Не нужно запускать этот слух.