Противостояние лучших (сборник) - Коллектив авторов

– Возможность? – не поняла Ротенберг.

– Если он не убивал себя – это проблема, – объяснил Райм. – А если убил, я смогу написать о нем интересную работу.

– Насколько все плохо, Сакс?

Оглядев квартиру Верлена, Амелия ответила:

– Я видела места и похуже.

Она беседовала с Линкольном, который находился на улице, перед входом в дом, через наушники и крошечные микрофоны.

Амелия имела в виду вовсе не малоприятные куски костей и мозга, устилавшие пол рядом с телом. Крови там было совсем немного, как это обычно и бывает при ранах в голову. Речь шла о том, что место преступления не сильно пострадало. Будь оно таким, каким его оставил убийца, криминалистам было бы намного проще работать. Но такое случалось крайне редко. Посторонние люди, охотники за сувенирами, мародеры и горюющие члены семьи засоряли место преступления отпечатками пальцев и следами, а иногда даже трогали и перемещали орудия убийства. И едва ли не хуже всех вели себя те, кто оказывался на месте преступления первым. Хотя их можно было понять: попытка спасти жертву в надежде, что та еще жива, или очистить все вокруг от плохих парней – едва ли не самая главная задача. Но улики в результате становились не пригодными для следствия.

Однако здесь, когда появилось подозрение, что Верлен покончил с собой, штурмовой отряд сразу отступил, позволив Лили и Амелии, вооруженным «глоками», очистить помещение. А сами женщины постарались ничего не потревожить.

Ротенберг отошла в сторону, позволив эксперту заниматься своим делом. Теперь она шла по заполненному мусором пространству в специальных сапогах и комбинезоне с накинутым на голову капюшоном.

– Здесь как на свалке, Райм, – сообщила Амелия своему другу.

На верстаках лежали инструменты и куски металла, маски для сварки, перчатки и кожаные куртки, похожие на бронежилеты… На полу стояли самые разные предметы. Грубые деревянные ящики были заполнены слитками металла, а на каменных плитах валялись куски гранита и металлический лом. Вдоль одной из стен выстроились канистры с бензином, ручные тележки и разные другие приспособления, электрические пилы и сверлильные станки. Вдоль всего потолка, на высоте в пятнадцать футов, шли рельсы с электрическими шкивами и лебедками для перемещения металла и законченных скульптур. С крюков свисали ржавые цепи.

«Как здесь уютно!» – усмехнулась про себя Амелия.

Еще повсюду стояли скульптуры Верлена, сделанные из листов металла, брусьев и прутьев, сваренные, спаянные или собранные на болтах. По большей части эти фигуры были бронзовыми, но попадались также железные, стальные и медные. Казалось, их автор хотел заполнить все пространство студии металлическими женщинами.

И все они находились в ужасном положении.

Несмотря на то, что Джеймс Роберт проповедовал импрессионизм, у Сакс не было сомнений в том, что изображает каждая скульптура: женщин подвергали страшным мучениям, как и рассказывал Лукас Дэвенпорт. Они стояли, откинувшись назад или на четвереньках, лежали связанными на спине, кричали от боли, умоляли… Из тел некоторых торчали арматурные стержни.

Амелия заставила себя не обращать внимания на эти ошеломляющие скульптуры и принялась за дело. Хотя все указывало на самоубийство скульптора, она работала с максимальной тщательностью. В конце концов, самоубийство технически тоже считается убийством. А то, что убийца и жертва в данном случае – одно лицо, означает, что расследование не будет столь же напряженным, как при обычном убийстве. Однако потрудиться все равно придется.

В данном случае на карту было поставлено очень многое – даже теперь, после смерти Верлена. Детектив Сакс понимала, что скульптор мог похитить и спрятать где-нибудь еще одну жертву, которая, возможно, связана и находится под землей, и ей грозит смерть от жажды или потери крови – если он уже успел с нею развлечься.

Амелия самым тщательным образом осматривала место преступления.

Сначала она изучила тело, сфотографировала его и сняла на видео, а затем занялась отпечатками пальцев. Она убрала в пластиковый пакет «глок», из которого застрелился Верлен, подняла единственную гильзу от девятимиллиметрового патрона, взяла пробу с рук покойника, чтобы выяснить, остались ли на его ладонях следы пороха, а затем надела на них пластиковые пакеты.

В другие пакеты детектив убрала персональный компьютер и телефон Джима, отметив, что нигде нет посмертной записки. Однажды ей довелось расследовать дело, в котором мужчина написал сообщение в «Твиттере», прежде чем спрыгнуть с моста на 59-й улице.

Амелия действовала по обычной схеме, разбив площадь студии на квадраты. Для этого ей приходилось шагать вдоль прямой линии, из одного конца комнаты в другой, а потом сдвигаться в сторону и возвращаться. Закончив, она пошла перпендикулярно прежнему направлению.

Целый час Сакс изучала квадратные участки студии и брала пробы. Она забрала все крестики из алькова в стене. Теперь, когда у нее появилась возможность разглядеть их внимательно, Сакс заметила, что некоторые из них кажутся ей знакомыми, но довольно быстро поняла почему. На фотографиях, которые Верлен показывал им с Лили в баре, женщины, с которым он играл в свои садомазохистские игры, носили такие же. Да, Лукас оказался прав, это трофеи. Трофеи сексуальных побед – но не убийств.

Потом детектив повернулась к стальной двери, о которой ей рассказывал Лукас, – той, что вела в подвал. Она была открыта, когда штурмовой отряд ворвался в студию, и они с Лили быстро осмотрели этот подвал. Теперь Сакс принялась обыскивать маленькое подземное помещение с кирпичными стенами и бетонным полом как криминалист. Здесь пахло нагретым маслом, плесенью, застоявшейся водой и по́том. Правда, последний запах мог быть плодом воображения Амелии, но она не сомневалась, что не ошиблась.

Она посмотрела на торчавшие из стены крюки и пятна на полу и спустилась по скрипучим ступенькам вниз. Потом быстро проверила несколько темных пятен с помощью флюоресцеина, и результат подтвердил ее подозрения – это была кровь. Темные эластичные комочки, которые Амелия сложила в пластиковые пакеты, и вовсе не вызывали ни малейших сомнений. Детектив сразу узнала высохшую плоть.

Неожиданно она услышала нетерпеливый голос Линкольна:

– Сакс! Проклятье, где ты?

– По другую сторону стальной двери. В подвале Верлена, – отозвалась Амелия, торопливо нажав пальцем в перчатке на кнопку микрофона.

– И?..

– Почти полная победа.

– Это вроде как быть почти беременной. Но на сей раз я готов простить тебе неудачную формулировку. Доставь улики в лабораторию как можно скорее.

Райм закончил разговор, не попрощавшись.

Лукас оставался в своем номере в «Четырех временах года» на 57-й улице. Он лежал в постели и почувствовал, как ноготь у него на ноге зацепился за простыню. Детектив подумал, что нужно подстричь ногти, а потом пройтись по Мэдисон-авеню, чтобы сделать кое-какие покупки перед наступлением осени, когда зазвонил его сотовый телефон.

– Приезжай прямо сюда, – сказала Амелия. – Немедленно.

– Что случилось?

– Паршивое дело. Но лучше не по телефону.

Дэвенпорту требовалось привести себя в порядок, и если в доме Линкольна не началась перестрелка, то время на это у него было. Лукас вышел из номера через пятнадцать минут после звонка и сумел взять такси прямо возле отеля – из него как раз вышел пассажир. Когда детектив сообщил водителю адрес Райма, тот проворчал:

– Нет смысла включать счетчик.

– Дело твое, но, когда мы доедем, я дам тебе двадцатку, – пообещал его новый пассажир.

Шофер тут же воодушевился, и Лукас позвонил в дверь своего коллеги через двадцать минут после разговора с Амелией.

– Что случилось? – спросил он, как только она распахнула дверь.

– Лили задержал отдел внутренних расследований. И они могут в любой момент приняться за нас.

– Что?!

– Пусть лучше Линкольн тебе расскажет.

Хозяин дома улыбнулся, когда Лукас вошел:

– Похоже, начинается самое интересное.

– Рассказывай! – потребовал его гость.

Оказалось, что улики, собранные Амелией, отправили не Линкольну, а в городскую лабораторию, которую тот назвал «очень неплохой, учитывая все обстоятельства».

Сначала нашли доказательства того, что в подвале скульптора мучили и убивали женщин. Это были не слишком серьезные улики: разные мелочи – капли крови, кусочки кожи, следы мочи, и из этого не следовало, что там находились мертвые женщины.

Затем произвели осмотр пистолета Джеймса – и здесь возникла проблема.

Райм рассказал, что в прошлом году по городу рыскал другой психопат, не отличавшийся особым умом. Это был серийный стрелок, парень по имени Левон Питт. Он владел городской свалкой и именно там бросал тела своих жертв. Лили руководила командой, которая выследила его. Штурмовой отряд ворвался в его квартиру, но дома никого не оказалось. Тогда отряд устроил там засаду и стал ждать. Вскоре Левон появился вместе со своим взрослым сыном. Когда к ним подошли полицейские, он понял, что сейчас произойдет, вытащил пистолет и попытался взять сына в заложники. В последующей схватке Питт успел один раз выстрелить, но затем Ротенберг прикончила его, сделав три выстрела. Он умер по пути в больницу.