Мемуары гея - Уваров Максимилиан Сергеевич

- У тебя тройное имя? - ржет Славик и прожигает мне взглядом футболку на груди.

- Да не-е-е… задумался просто.

- Ты тут часто грузишься? Я тебя раньше не видел.

- Я тут каждый день почти, - отвечаю я, набирая сообщение в телефоне.

- Кто у тебя там? - кивает он на мой телефон. - Девушка?

- Не! Парень.

- Завидую. У меня нет даже виртуального парня.

- Да он не виртуальный. Просто так получилось.

- Понятно объяснил, - смеется Славик и зачем-то поправляет мне воротник «поло». - А невиртуальный есть?

Телефон взрывается «Дорогой в ад».

- Малыш, ты погрузился? Мне клиент звонит - спрашивает, где товар.

- Гружусь. Там два этих долбаеба коробки посчитать не могут.

- Доставишь - отзвонись. Тут немного маршрут поменялся.

- Оки!

- Это твой парень? - Славик выбрасывает бычок и как-то подозрительно близко подходит.

- Это мой шеф! - не то чтобы он меня злит. Просто не люблю много вопросов.

- Ну да! Я туплю немного, наверное. Шефы ведь всегда подчиненных называют «малыш».

- У нас просто хорошие отношения.

- Петь! Готово! - Илюха орет мне из открытой двери ангара.

- Ага! - отвечаю я ему и уже Славику. - Ладно, спишемся!

- Странный ты, - смеется он и уходит.

Обедать я еду в офис, к «шефу». С работой готовить времени совсем нет, поэтому обеды он заказывает в небольшом кафе поблизости.

- Компот где? - я ковыряю ложкой в пластмассовой миске с супом.

- Сначала суп и второе, потом компот, - обедаем мы в небольшой комнатке, смежной с кабинетом. - Хлеб! - гаркает на меня Женька.

- Не! Я худею! - отвечаю я, кидая в суп большую ложку сметаны.

- С какого перепугу? - у Женьки над верхней губой белая полоса сметаны. Так хочется слизнуть ее языком! Просто жесть! Он видит мой взгляд и облизывает губы. М-м-м… так сексуально… и такой при этом взгляд! Черт! Еще только обед! До вечера еще, как до бога! А он заигрывает!

- У меня комплекс. Думаю, килограмм десять надо скинуть. И будет норм.

- Малыш, не надо. У тебя и так пузико до ребер проваливается, когда ты лежишь на спине. Ты еще так дышишь, а оно вздрагивает. А мне так хочется в этот момент…

- Жаргал Бамрович! Там звонит Сергей Эдуардович. У него срочное дело, - Ленка! Ну так не вовремя со своим Сергеем Эдуардычем! Хотя нет. Вовремя. Иначе застала бы нас с красными рожами и горящими глазами.

Оставшиеся полдня колесю по городу под музыку «Нашего радио».

- Я люблю свою Родину, вроде бы.

Я полжизни рабом на заводе был, - ору я, подъезжая к дому. - Здрасте! - киваю соседке. -

И штаны носил прямо на скелет,

А теперь меня это не торкает! - допеваю песню и заезжаю задними колесами на бордюр. - Ёпт! Сука! Ладно, нормик!

Открываю дверь квартиры и наблюдаю забавную картину: Женька в трениках и футболке противным голосом поет крысу, жующему кусок колбасы:

- Голуби, голуби за моим окном кружатся.

Голуби, голуби, и в стихи на лист ложатся.

Голуби, голуби, мои строчки прочитайте.

Голуби, голуби, той девчонке передайте.

- Ты хочешь напугать Химку до смерти? А, нет! Ты хочешь его оглушить! Или ты так пытаешься отнять у него колбасу?

- Привет, малыш! Я не слышал, как ты вошел! - отвечает красный от пения Женька и целует меня в лоб.

- Зато соседи тебя слышали точно! Вот интересно, им понравилось? Хотя, если они и стучали в стену, ты тоже вряд ли слышал.

- Ты устал?

- Не! Норм.

- Тогда давай кушать!

Мы сидим за столом, и я громко икаю, наглотавшись мяса. Хим мирно моет мордочку у Женьки на плече, а последний пытается выдоить из бутылочки с кетчупом несколько последних капель.

- Выжми ее! Ик, - советую я.

- Не мешай, - у Женьки такой сконцентрированный вид, как будто он читает серьезный документ.

- Ты… Ик. Ик. Ой! Ик.

- Хватит икать! Ты меня отвлекаешь! Ну давай, милая! Еще немножко! - уговаривает он бутылочку.

- Я что, нарочно? Ик. Ик.

- Еду надо пережевывать не меньше тридцати раз, а не глотать, как это делаешь ты, - пустая бутылка летит в мусорное ведро. Он такой умный. Всегда найдет для меня совет.

- Слушай! А почему ты… Ик! Бля! Почему не пишешь?

- Ты про стихи? Понимаешь, просто для стихов нужно вдохновение. И муза нужна общительная. А моя муза только мне «Нормик!» говорит.

- А чо? Нормально говорю я.

- Ты обещал мне сказать кое-что. Помнишь? Сегодня.

- Ну я этого, короче… тебя это… Ик! Сука! Ик!

- Сейчас не понял, - Женька протягивает мне воды. - Договори хоть раз!

- Жень! Ты и так знаешь все. Ну не заставляй! А!

- Я тебя не заставляю делать то, чего ты не хочешь, - он встает из-за стола, убирает грязную посуду в раковину и уходит в комнату.

Ну вот! Обиделся! Я ж ничего такого не сделал! И вот надо ему, чтобы я такое говорил? Вот зачем?

- Же-е-ень! - ложусь с ним рядом и убираю с его головы сонного Хима в клетку.

- Что? - он открывает глаза и внимательно смотрит на меня.

- Чего ты как ребенок-то? Только дети спрашивают «Ты меня любишь?»

- Мне просто надо иногда это слышать от тебя. И не во время секса. А вот так… просто… вдруг!

- Это как-то… по-бабски, что ли.

- Это по-человечески, малыш! И не важно, кто мы.

- Жень! Понимаешь… я люблю тебя, просто говорить про это не люблю.

- Теперь удали все лишние слова и просто скажи мне…

- Люблю! - я зарываюсь руками в его длинные волосы и целую в губы…

Блин! Ради него я готов на все. Готов работать, как лошадь! Готов копать грядки! Готов мыть посуду, стирать, убираться! Только бы чувствовать его тепло рядом, целовать эти губы и слышать это его: «Я люблю тебя, малыш!»

========== Пи... и медицина ==========