Не отрекаются любя. Полное собрание стихотворений - Вероника Михайловна Тушнова

верю уже.

Я сдаваться сперва не хотела,

покоряться судьбе не могла,

говорила:

«Любовь улетела»,

а теперь говорю:

«Умерла».

Умерла, не глядит, и не дышит,

и не слышит, как плачу над ней,

как кричу ее имя,

не слышит,

бездыханных камней ледяней.

А грачи все равно прилетели

и возводят свои города…

Я ищу приворотного зелья,

а нужна-то

живая вода.

«И вот опять со мною одиночество…»

И вот опять со мною одиночество,

которому конца уже не будет.

Любимый поцелуем не разбудит.

Ему бродить со мною не захочется.

«Жарища нынче!» –

скажет и поморщится.

«Поедем завтра», – скажет

и забудет.

…Ах, жизнь моя, как страшно ты поблекла.

…А где же золотая паутина?

А где же разноцветные волокна?

Ты стала пыльной, серой, узловатой…

Сама я, видно, в этом виновата.

Вокруг меня как будто бы ограда

чужих надежд, любви, чужого счастья…

Как странно – все без моего участья,

как странно – никому меня не надо.

Как странно – я со всем живым в разлуке…

Зачем же ноги сильные и руки?

И эта любящая солнце кожа?

Глаза, такие жадные до красок?

Зачем мое горячее, живое,

любовью переполненное сердце –

все сто даров прекрасных и напрасных?

О, как я ненавижу одиночество,

как презираю слабость и усталость!

Поэзия – подруга и помощница,

как хорошо, что ты со мной осталась!

Мы сядем рядом, близко… вечер длинный…

НЗ – запас откроем аварийный

соленых слез и сладостных улыбок,

достанем горький мед воспоминаний,

раздумья о грядущем хлеб насущный,

хмель поцелуев, ароматы детства…

Скажи: куда могло все это деться?

А никуда не делось. Все осталось.

Все роздано, раздарено…

И люди

все сберегут – любовь твою, усталость,

надежды, радость… даже одиночество,

которому конца уже не будет.

«Зову, упрекаю, надеюсь и спорю…»

Зову, упрекаю, надеюсь и спорю,

молю, обвиняю, прощаю, кляну…

И горе мое –

настоящее горе,

во всю ширину

и во всю глубину!

Я в счастье не верю.

Так памятью снежной

не верят в сирень, в стрекотанье,

в дожди…

А все-таки будет.

Придет.

Неизбежно.

Не хочешь – не верь,

не умеешь – не жди.

А все-таки будет.

И с тою же страстью

я счастью в глаза

изумленно взгляну,

и будет оно,

настоящее счастье,

во всю ширину

и во всю глубину!

«Так было, так будет…»

Так было, так будет

в любом испытанье:

кончаются силы,

в глазах потемнело,

уже исступленье,

смятенье,

метанье,

свинцовою тяжестью

смятое тело.

Уже задыхается сердце слепое,

колотится бешено и бестолково

и вырваться хочет

ценою любою,

и нету опасней

мгновенья такого.

Бороться так трудно,

а сдаться так просто,

упасть и молчать,

без движения лежа…

Они ж не бездонны –

запасы упорства…

Но дальше-то,

дальше-то,

дальше-то что же?

Как долго мои испытания длятся,

уже непосильно борение это…

Но если мне сдаться,

так с жизнью расстаться,

и рада бы выбрать,

да выбора нету!

Считаю не на километры – на метры,

считаю уже не на дни – на минуты…

И вдруг полегчало!

Сперва неприметно.

Но сразу в глазах посветлело

как будто!

Уже не похожее на трепыханье

упругое чувствую

сердцебиенье…

И, значит, спасенье –

второе дыханье.

Второе дыханье.

Второе рожденье!

«Счастли́во и необъяснимо…»

Счастли́во и необъяснимо

происходящее со мной:

не радость, нет – я не любима –

и не весна тому виной.

Мир непригляден, бесприютен,

побеги спят,

и корни спят,

а я не сплю,

и день мой труден,

и взгляд мне горести слепят…

Я говорю с тобой стихами,

остановиться не могу.

Они как слезы, как дыханье,

и, значит, я ни в чем не лгу…

Все, что стихами, – только правда,

стихи как ветер, как прибой,

стихи – высокая награда

за все, что отнято тобой!

«А знаешь, все еще будет!..»

А знаешь, все еще будет!

Южный ветер еще подует,

и весну еще наколдует,

и память перелистает,

и встретиться нас заставит,

и еще меня на рассвете

губы твои разбудят.

Понимаешь, все еще будет!

В сто концов убегают рельсы,

самолеты уходят в рейсы,

корабли снимаются с якоря…

Если б помнили это люди,

чаще думали бы о чуде,

реже бы люди плакали.

Счастье – что оно? Та же птица:

упустишь и не поймаешь.

А в клетке ему томиться

тоже ведь не годится,

трудно с ним, понимаешь?

Я его не запру безжалостно,

крыльев не искалечу.

Улетаешь?

Лети, пожалуйста…

Знаешь, как отпразднуем

встречу!

Я желаю тебе добра!

Улыбаюсь, а сердце плачет

в одинокие вечера.

Я люблю тебя.

Это значит –

я желаю тебе добра.

Это значит, моя отрада,

слов не надо,

и встреч не надо,

и не надо моей печали,

и не надо твоей тревоги,

и не надо, чтобы в дороге

мы рассветы с тобой встречали.

Вот и старость вдали маячит,

и о многом забыть пора…

Я люблю тебя.

Это значит –

я желаю тебе добра.

Значит, как мне тебя покинуть,

как мне память из сердца вынуть,

как не греть твоих рук озябших,

непосильную ношу взявших?

Кто же скажет, моя отрада,

что нам надо,