Не отрекаются любя. Полное собрание стихотворений - Вероника Михайловна Тушнова

class="stanza">

Мальчишка из дранок, бумаги и клея

с утра мастерил длиннохвостого змея…

А к вечеру ветер стал хлеще и круче,

над медной рекой закурчавились тучи,

и нитка, размотанная до предела,

басовой струною в руке загудела.

О, как он взмывал в облака,

как без страха

в клокочущий воздух кидался с размаха!..

На спинке костлявой лучи пламенели,

а где-то бежали домишки и ели,

и люди глядели, как пятнышком алым

над полем погасшим летал и плясал он…

Потом потемнело, и возле оврага

упала на землю простая бумага.

А мальчику снились всю ночь до рассвета

багровые тучи и музыка ветра,

всю ночь наслаждался он дерзким полетом

и в хмурое утро проснулся пилотом.

Старая сказка

Тихо в доме.

Засыпает стекла

белая колючая пурга…

Постарела Золушка,

поблекла,

почернели камни очага.

Как давно… А будто бы сегодня:

бал, огни, полуночный побег…

Почему же туфельку не поднял

тот красивый, добрый человек?

Ты уже смирилась, песня спета.

Но ведь где-то музыка гремит,

но ведь тот дворец сияет где-то…

Слышишь, это счастье говорит!

Только пусть душа твоя не ленится,

рученьки рабочие не ленятся,

печь топи да выгребай золу…

Умница-разумница,

смиренница,

перемелется, все

переменится,

я тебя еще на праздник позову.

Я сорву с тебя отрепья жалкие,

кудри спутанные расчешу,

подарю на пальцы кольца жаркие,

лучшими духами надушу…

Золушка, голубушка,

за тыщи

верст,

в потерянном тобой краю,

тот красивый, добрый

ходит, ищет

латаную тапочку твою…

…

Гуще тени, приглушенней звуки,

за окном – снега, снега, снега…

Золушка

натруженные руки

согревает возле очага.

«Еще не в состоянии войны…»

Еще не в состоянии войны,

но, наглухо замкнув уже границу,

живем, как две враждебные страны,

и каждая соседственной боятся.

Мы, клявшиеся в верности до гроба,

теперь из опасения измен

давно уж ничего друг другу оба

не отдаем и не берем взамен.

Но облака не признают границы,

дожди одни и те же мочат нас,

воспоминанья – ветреные птицы –

взад и вперед летают по сто раз…

Противоречат принципам природы

любые пограничные столбы:

везде сочатся почвенные воды,

корнями разрастаются дубы…

Что может быть печальнее судьбы,

когда врагами делаются двое?

И неужели это мы с тобою –

тупого недоверия рабы?

Кто первым нашу жизнь разгородил,

траншею на лугу цветущем вырыл?

Кто по обочинам ромашки вырвал?

Кто наш ручей веселый запрудил?

Проходят дни, тревожны и пусты.

Страшны они в своем движенье мерном.

Так кто же первым уберет посты?

Кто полосатый столб повалит первым?

«Я давно спросить тебя хотела…»

Я давно спросить тебя хотела:

разве ты совсем уже забыл,

как любил мои глаза и тело,

сердце и слова мои любил…

Я тогда была твоей отрадой,

а теперь душа твоя пуста.

Так однажды с бронзового сада

облетает поутру листва.

Так снежинки – звездчатое чудо –

тонким паром улетают ввысь.

Я ищу, ищу тебя повсюду,

где же ты? Откликнись, отзовись.

Как мне горько, странно, одиноко.

В темноту протянута рука.

Между нами пролегла широко

жизни многоводная река.

Но сильна надежда в человеке,

я ищу твой равнодушный взгляд,

все еще мне верится, что реки

могут поворачивать назад.

«Жизнь твою читаю…»

Жизнь твою читаю,

перечитываю,

все твои печали

пересчитываю,

все твои счастливые улыбки,

все ошибки,

всех измен улики…

За тобой,

не жалуясь, не сетуя,

всюду следую

по белу свету я,

по небесным и земным

маршрутам,

по годам твоим

и по минутам…

Ничего я о тебе не знаю!

Разве лес –

прогалина лесная?

Разве море –

только ширь морская?

Разве сердце –

только жизнь людская?

«Шкатулка заперта…»

Шкатулка заперта.

И ключ потерян.

И в общем в нем нужды особой нет:

союз двоих

испытан и проверен

и узаконен целым рядом лет.

Давно к листкам

никто не прикасается,

не беспокоит давнюю судьбу.

И спит любовь,

как спящая красавица

в своем отполированном гробу.

«Всегда так было…»

Всегда так было

и всегда так будет:

ты забываешь обо мне порой,

твой скучный взгляд

порой мне сердце студит…

Но у тебя ведь нет такой второй!

Несвойственна любви красноречивость,

боюсь я слов красивых как огня.

Я от тебя молчанью научилась,

и ты к терпенью

приучил меня.

Нет, не к тому, что родственно бессилью,

что вызвано покорностью судьбе,

нет, не к тому, что сломанные крылья

даруют в утешение тебе.

Ты научил меня терпенью поля,

когда земля суха и горяча,

терпенью трав, томящихся в неволе

до первого весеннего луча,

ты научил меня терпенью птицы,

готовящейся в дальний перелет,

терпенью всех, кто знает,

что случится,

и молча неминуемого ждет.

«Ни в каких не в стихах, а взаправду…»

Ни в каких не в стихах, а взаправду

ноет сердце – лечи не лечи,

даже ветру и солнцу не радо…

А вчера воротились грачи.

Не до солнца мне,

не до веселья.

В книгах,

в рощах,

в поверьях,

в душе

я ищу приворотного зелья,

хоть в него и не