Кремлевская пуля - Алексей Макеев

– Думаете, он Наталью любил? – Леонид криво усмехнулся. – Завьялов ее купил, как дорогую, редкую картину, которой больше ни у кого нет. Содержал соответственно, чтобы было чем похвалиться. Он потому меня и нанял, чтобы потом сказать, что у его жены водитель – автогонщик, мастер спорта международного класса. Конечно, ему доложили, что мы любовниками стали. Но Завьялову одно требовалось – чтобы сор из избы не выносили, посмешищем его не сделали. Так все и было, но слухи все-таки поползли, тогда он меня и вышиб.

– А из-за чего поползли, если вы скрывались? – уточнил Лев Иванович. – Где прокололись?

– Я ходил гонки смотреть, вот и ей любопытно стало, что это такое. Понравилось. Потом стали каждый раз вместе ходить. А ее же все знают. Сфотографировали нас там, как она мне на шею бросилась, когда тот гонщик, за которого мы болели, победил. Фото в Интернет выложили, с соответствующими комментариями, – безразличным тоном рассказывал Паршин. – Вот после этого и выгнали.

– Где с Курышевым встретился? – продолжал Гуров.

– Там же. Кто гонками заболел, тот уже не излечится. Посидели мы с ним тогда, поговорили, общих знакомых вспомнили.

– О том, что он боевиком был, Курышев говорил?

– Да, – кратко ответил Паршин.

– А что он о своей сестре рассказывал? – спросил сыщик и предупредил: – Учти, я многое и так знаю, а Сазан за дверью.

– Об Ирке? Да, рассказывал, – тусклым голосом ответил Леонид. – Он тогда очень сильно выпил. Очень он жалел, что его тогда из-за контузии вместе с ней не взяли, а то сейчас, как она, в деньгах купался бы. Работа привычная, но уже за совсем другие бабки, да и мир можно посмотреть. Она ему деньги на операцию предложила, а он из гордости отказался. Сам, мол, заработаю. Потом пожалел об этом, но напоминать и просить стыдно было. Я ему обещал отстегнуть, если он мне с наследством поможет.

– То есть связь с сестрой он поддерживает? – уточнил Лев Иванович.

– Конечно, их же из всей семьи только двое осталось, – подтвердил Паршин.

– Когда тебя Завьялов выгнал, вы организовали свой бизнес за спиной его хозяина Салмана, – констатировал Гуров.

– Да. И мне жить на что-то надо было, и ему деньги были не лишние, а связи у него имелись.

– Наталья знакома с Курышевым?

– Да, на гонках встретились, и я их познакомил, потом в ресторане хорошо посидели. Костя сначала обалдел от того, что у меня такая женщина. Потом, как присмотрелся к ней, так и сказал мне, чтобы я от нее делал ноги, пока цел. А то она меня, как мясорубка, перемолотит и выбросит. Как будто я сам это не знал.

– Но ведь она же дура набитая, а такая на подобное не способна, – уверенно заявил сыщик. – Красивая – да, капризная, избалованная, взбалмошная, но чтобы сильного мужика перемолоть? Это вряд ли. – Он специально так сказал, чтобы спровоцировать Паршина, и у него получилось.

Тот хрипло рассмеялся и воскликнул:

– Дура? Да умнее всех нас, вместе взятых! А под дурочку просто косит, ей выгодно, чтобы ее такой считали. На самом деле люди для нее – просто пешки, она их как хочет, так и переставляет. Поиграет с одним человеком, выбросит, за другого примется.

– Но она же встречалась с тобой те два года, что ты у Завьялова работал, а потом три, когда машины угонял, да и сюда по документам твоей сестры приезжала. Это ведь Наталья была? – спросил Гуров, и Паршин кинул. – Что же она ни на кого другого не переключилась, когда тебя рядом не стало?

– Просто увидела, что я понял ее истинную сущность. Даже обрадовалась. Сказала, как это здорово, когда можно хоть с кем-то быть самой собой и ничего не изображать, – объяснил Леонид.

– Она с Курышевым хорошо знакома?

– Не знаю. – Паршин пожал плечами. – У нее никогда ничего не поймешь. Если она что-то задумала, то лишнего слова не скажет, а вот из другого все выпытает, что только захочет.

– Это надо понимать так, что ты ей о Курышеве и его сестре рассказывал? – уточнил Лев Иванович.

– Да, я проболтался, что он в Чечне боевиком был, но амнистирован и сейчас живет в Москве на законном основании. Тут она в меня вцепилась и выспрашивать стала. Интересно ей было, что собой боевики представляют, как они жили, что ели и все остальное. А что я ей мог рассказать, если мы с Костей об этом не говорили?

– Ты дал ей телефон Курышева, да?

– Сначала позвонил ему и сказал, что Наташе очень интересно послушать про боевиков, а он ответил, что скрывать ему нечего, все в прошлом, так что чего же не рассказать?

– Они встретились?

– Не знаю, встречались они тогда или нет. Я же говорил, что если она сама не захочет что-то сказать, то и не узнаешь, да и Костя ничего не говорил. А вот когда нас взяли, точно встречались. Это же она деньги дала, чтобы всем заплатить.

– Как ты думаешь, почему вас взяли? – спросил Лев. – Анонимных звонков в полицию просто так не бывает, а тут еще и адрес твой точный назвали, хотя квартира съемная была.

Паршин сидел, опустив голову, и молчал.

– Для Завьялова месть слишком уж мелкая, – продолжал сыщик. – Ему стоило только моргнуть, и от тебя следа не осталось бы. Не зря же Трофим тогда сказал, что в следующий раз Завьялов тебя просто убьет. Кто у нас остается? – Ответа Гуров не дождался и поэтому уверенно заявил: – Вижу, что ты об этом сам думал и все понял. Это Наталья вас сдала? Знаю, она. Но зачем?

Леонид просто пожал плечами, а потом сказал:

– Значит, ей это было для чего-то нужно. Просто так она ничего не делает.

– Вас всех арестовали. Началось следствие. Вскоре Завьялова убили в Питере из снайперской винтовки. Можно предположить следующее, – начал вслух рассуждать Гуров. – То, что ты и Курышев угоном машин промышляете, Наталья знала, что он в группировке кавказцев – тоже, а вот о том, что вы свои делишки у Салмана за спиной обделывали, – нет. Вероятно, она сочла, что анонимный звонок припишут Завьялову, который якобы решил посадить любовника своей жены. Если его убьют после ареста всей твоей банды, это спишут на месть кавказцев. Но Завьялова убили в Питере, следствие велось там же. Эта версия, видимо, даже не возникла. А почему в твоем уголовном деле Курышев, через которого машины на юг уходили, даже не упомянут?

– А мне следак на первом же допросе цифирку на бумажке показал, – Паршин криво усмехнулся. – А под ней подписал, что тогда мы все пройдем по минимуму. Я через адвоката с Костей связался, он – с Натальей, а дальше и так понятно.

– Мне тоже понятно, – сквозь зубы процедил Гуров и вернулся к прежней теме: – А деньги Наталья дала, чтобы на нее ни в коем случае не подумали. Курышев мог застрелить Завьялова?

– Нет, – уверенно ответил Леонид. – У него после той контузии со зрением проблемы, да и рука не такая твердая. Он бы не смог.

– А его сестра? – тут же спросил сыщик, но Паршин только пожал плечами, мол, не знаю. – Скажи, зачем Наталье была нужна смерть мужа? Может, Завьялов с ней развестись собирался, а она его опередила?

– Не знаю. Может, он и поменял бы ее со временем на молодую. Она же у него не первая такая. Правда, все предыдущие получили хорошие отступные. Он и с ней не поскупился бы. Наталья говорила, что у него есть постоянная баба. У них общие дети. Ей вряд ли после его смерти много обломилось, но на безбедную жизнь точно хватит. Может, просто надоел, как и я? Он же ее на тридцать пять лет старше.

– Проверим, что она унаследовала, – сказал Гуров и посмотрел на Степана, который с готовностью кивнул. – Скажи, хоть кого-то Наталья любит? Родителей? Брата? Только себя, значит. Но зачем ей вообще все надо? Поиграть с людьми, точнее, в людей, менять любовников или даже мужей – это все понятно. Но конечная цель-то какая? Для чего ей столько лет дурой прикидываться? Чего она в жизни добивается?

– Я уже говорил, что у нее невозможно что-то узнать, если она этого не хочет, – повторил Паршин.

– А если подумать?

Леонид помолчал, уставившись в стену, а потом пожал плечами и сказал:

– Если только из-за брата? Она его, правда, в грош не ставит, за глаза как только не называет, а уж как в лицо – не знаю, не видел и не слышал. Наталья вбила себе в голову, что со временем он обязательно будет президентом России. Деньги ему дает на всякие акции. Только кто ж за этого придурка проголосует?

Гуров понял, что больше ему из Паршина ничего не выжать, и заявил:

– Возвращайся к себе.

Тот ушел. Потом сыщик и Степан вышли в коридор, где их ждал Сазан.

– Спасибо тебе большое, – сказал ему Гуров. – Ты нам очень помог. У меня к тебе еще одна просьба будет. Присмотри за Паршиным, чтобы он с собой чего-нибудь не сделал. Ему сейчас действительно жизнь не в радость, сплошной облом со всех сторон, а он мне живой нужен. Да и пусть помучается, гнида! В самом скором будущем его ждет переезд в СИЗО и новое уголовное дело. Уж я постараюсь, чтобы получил он за все свои грехи по максимуму, а отбывал в местах очень отдаленных!

– Присмотрим, дело нехитрое, – пообещал Сазан и обратился к Савельеву: – Я тут тебе, Степка, адрес колонии написал, где Шурган умер. Край неблизкий, но при случае съезди к нему на могилку. Там тебе всякий покажет, где зэков хоронят. Любил он тебя как сына.