Зерно А - Анастасия Павлик

- Вы о судьбе?

- Называйте это как угодно. – Он небрежно махнул рукой с зажатой между пальцами сигаретой. – Вселенная трехмерна в определенный фиксированный момент времени. Естественно, у всего есть Граница. Теперь можно задаться следующим вопросом: в какой степени состояние на Границе отображается на поведении всей Вселенной? Учеными уже давно была предложена гипотеза, что все, что существует внутри Вселенной, является тенью того, что происходит на ее Границе. Так называемая голографическая модель Вселенной. Вы знаете, что такое голограмма: через пластинку проходит свет и возникает объемное изображение. Но если вы, Рита, посмотрите на пластинку, то не увидите этого изображения, вместо него будет система черточек и точек. Перед вами возникнет знакомый объект, причина которого закодирована иным способом. То же происходит и на Границе Вселенной: там живут иные объекты, нежели внутри нее, но вместе с тем они несут в себе информацию обо всем, что нас окружает.

Каждому человеку соответствует что-то на Границе Вселенной. Это тоже давно поняли физики. Прогресс начался с того момента, когда некий физик нашел однозначную связь между определенной конфигурацией частиц на Границе и черными дырами, существующими во Вселенной. Все, что окружает нас, имеет аналогию. Зерна в том числе. Не исключено, что образы зерен на Границе играют более организующую роль, чем свободная воля человека. Есть мир технологии, есть мир людей, и они оба соответствуют чему-то на Границе. Вы следите за моей мыслью, Рита?

Я кивнула и смяла окурок в пепельнице.

- Есть менее важные зерна, - голос Уна Бомбера упал до вкрадчивого шепота, - а есть более важные. Некоторые из зерен играют основополагающую роль. Не исключено, что их образы на Границе лежат в ключевых точках. Так вышло, моя сладкая, что вы проглотили именно такое важное зерно. Зерно категории «А». – Его улыбка с каждым мгновением становилась все мрачнее и мрачнее.

Я смотрела не рыжебородого, не в силе отвести взгляд.

- Но как я…

- Ваша незначительная личность, Марго, теперь соответствует некой важной точке на Границе, соответствует через это зерно. Через него вы связаны с такими же важными зернами, с зернами категории «А», - с этими словами из его глаз ушел свет. – Это зерно было моим пропуском к лучшей жизни. Качественно лучшей жизни. – Он наклонился ко мне, его дыхание обожгло мою щеку и скользнуло к уху. – Это лучший подарок, какой вы могли получить к Новому году. Лучший подарок за всю вашу никчемную жизнь. И придется его отработать.

- А что, если я не сделаю этого?

- А что, если вы не хотите знать, что в таком случае будет с вами? К тому же, - бородач отодвинулся от меня, расправил плечи и затушил окурок в пепельнице, - я не озвучиваю столь гнусные вещи перед такими очаровательными молодыми женщинами.

И знаете что? Я поверила ему. Поверила каждому его слову.

Наверное, я побледнела, потому что подошедший бармен вежливо поинтересовался, все ли у нас в порядке.

- Разумеется, - ответил Уна Бомбер. – Двойное виски, будьте добры. Что посоветуете в качестве закуски?

- Могу предложить сыровяленую говядину с клубникой и виноградом, либо тунец с перцем, либо семгу на белом тосте…

- На ваше усмотрение, спасибо, - улыбнулся бородач.

Минутой позже перед Бомбером появился пузатый бокал и тарелка с тонкими кусочками говядины, клубникой и белыми мясистыми виноградинами.

- Что-нибудь еще?

- Рита?

- Нет, спасибо, - я не узнала собственный голос, таким сдавленным и глухим он был.

Все в Уна Бомбере говорило о его холодной уверенности в себе, которую, казалось, ничто не могло пошатнуть. Он был опасным, но не старался быть опасным. Он просто был им, и все.

- Маргарита, на самом деле вам даже не обязательно прилагать какие-либо усилия – владелец зерна «А» сам найдет вас. Сядет на вас, как пчела на маргаритку. – Он ухмыльнулся удачному сравнению. – А когда это произойдет, звоните мне.

Судя по всему, ему был нужен конкретный коматозник. Мне понадобилось совсем немного времени, чтобы кое-что сопоставить. И вот к какому выводу я пришла: Бомбер хотел запустить зубы в босса Церкви механизированных, того самого, на которого, если все верно, работает Стефан. Стефан, который пообещал мне встречу, на которой мои выводы либо подтвердятся, либо нет. Впрочем, это был тот случай, когда я хотела, чтобы обещание было похерено. Я не хотела ничего знать, я не хотела влазить в это.

Поздно, Палисси.

- Дзинь-дзинь, - Бомбер достал из кармана ручку и написал на салфетке номер телефона. – Буду ждать. Хотите виноградинку?

Я качнула головой, взяла салфетку, сложила вдвое и положила в задний карман джинсов. Все как в тумане.

- А поцелуйчик на прощанье?

- Я позвоню.

С видом, будто ничего более замечательного ему прежде не приходилось делать, он положил в рот огромную белую виноградину. Сомкнул мощные челюсти и виноградный сок брызнул мне в лицо. Уна Бомбер широченно ухмыльнулся, не переставая жевать.

- Позвоню, - тупо повторила я и встала.

Он не просил меня сесть обратно. Это следовало понимать следующим образом: наш разговор окончен. Я не сожалела. В вестибюле я влетела в Эдуарда. Он обнял меня, тем самым не позволив упасть. Я оказалась прижата к его груди, тут же ощутив исходящее от него тепло, чувствуя его сердцебиение и дыхание. От него пахло дорогим парфумом и зимой.

Я обняла его. Второй раз меньше чем за два дня. За пять лет.

Как любила говорить моя бабушка: «Рождается человек – рождается судьба». И знаете что? Бабуля была права. Вы думаете, будто знаете, что произойдет с вами завтра, через месяц, пару лет. Строите планы на будущее, откладываете многие дела на «потом». А что, если не будет этого «потом»? А что, если все планы раскрошатся, подобно диско-шару в «Сладком Зубе»? Если бы кто-то сказал мне, что я стану коматозником, должником Уна Бомбера и буду стоять посреди отнюдь не пустого вестибюля «Ананасов в шампанском» в обнимку с Эдуардом, я бы непременно подняла этого фантазера на смех.

Если бы этот фантазер заключил со мной пари, он бы, черт побери, выиграл его.

- Что с тобой? – спросил Эдуард.

Я отстранилась от него и отступила на пару шагов.

Он оправил лацканы пиджака и запустил пальцы в волосы, убирая их с лица. Шикарный жест, повреждающий мой мыслительный аппарат. Наши глаза встретились. Он улыбнулся уголками губ, и это было так просто и элегантно, что я не смогла не улыбнуться в ответ, хотя моя улыбка и подавно не была столь же приятной.

Я очень постаралась, чтобы мой голос звучал спокойно.

- Я ждала вас.

- Мы опять на «вы»?

- Я имела в виду тебя и Кирилла, - я кивнула на парня за его спиной. – Я устала и хочу уехать.

- Я приезжаю, ты уезжаешь. Второй раз за сегодня.

- А что еще ты подсчитываешь?

- О чем ты?

Нет, мне не показалось – он прекрасно понял, о чем я. Он тоже ставил где-то там, у себя галочки каждый раз, когда мы, к примеру, касались друг друга. Господи Боже. Как и положено столь неуместным мыслям, они мигнули и исчезли. Куда как больше меня занимал тот факт, что в зале, за барной стойкой, остался сидеть Уна Бомбер, наслаждающийся «хорошим алкоголем и музыкой». Это стимулировало к действиям, направленным на увеличение расстояния между мной и рестораном «Ананасы в шампанском».

- О чем, о чем. О куриной печенке, естественно.

- Кирилл, - позвал Эдуард.

- Что, босс?

- Отвезешь Маргариту, куда она скажет. А теперь прошу меня извинить, у меня работа.

Кирилл широченно осклабился, демонстрируя мне всю полость рта. На нижний ряд зубов была налеплена жвачка, которую он, стоило ему прекратить склабиться, тут же продолжил жевать. Он чавкал. Эдуард нейтрально улыбнулся и прошел мимо.

Я не посмотрела ему вслед, хотя очень хотелось.

- Это он из-за куриной печенки распсиховался? – проворчала я.

На самом деле слово «распсиховался» вообще не подходило Эдуарду, но именно оно в тот момент скатилось с языка.

- Нет, из-за любви и голубей. – Кирилл звякнул ключами с брелком. – Идем, принцесса.

22

Среди вещей, которые я взяла из дома, была белая майка и серые хлопковые штаны. Приняв душ в ванной, по размерам не уступавшей моей спальне, я переоделась во все вышеперечисленное, прошлепала босыми ногами по полу и села на диван.

Что дальше? Я чувствовала себя нарушителем, переступившим бархатный канатик и посягнувшим на раритетную мебель. Так и сидела в тишине, не решаясь включить телевизор, боясь узнать последние новости. Выкурив сигарету, сунула зажигалку в карман штанов. Встала, выключила свет, растянулась на диване в полный рост.

В голове испорченной пластинкой крутилось: зерно категории «А», зерно категории «А»… Уна Бомбер дал мне свой номер телефона. Я должна позвонить ему, как только со мной на связь выйдет обладатель такого же зерна, как и у меня, предположительно, босс Церкви механизированных. Серьезно? Тогда я в дерьме по уши. Я нашла аспирин в аптечке над раковиной и запила сразу две таблетки водой из-под крана.