Зерно А - Анастасия Павлик

- Артур, ты никогда не преследовал людей на вокзалах?

- Нет, - он поднял голову и рассеянно посмотрел на меня, словно до недавнего времени был уверен, что разговаривает сам с собой. – А что?

- Я просто подумала, что у тебя бы это здорово получалось.

- Надо обдумать, - все так же рассеянно произнес он и исчез в направлении метрового ледяного лебедя у бара.

Я искала Кирилла, но его нигде не было. Меня одолевало то, что называется шилом в заднице. Сложно стоять в стороне со сложенными руками, когда на кон поставлено так много. Но Морозов прав. Я должна быть осторожной. Я придушила мысль о прогулке по ночным Кварталам на корню и была вынуждена признать факт ожидания.

В восемь часов начали пребывать первые гости. Метрдотель провожал их к столикам. Некоторые следовали прямиком к бару и с готовностью самоубийц плюхались на барные стулья. Официанты были общительны и улыбчивы. В музыку вплетался гул разговоров и звяканья столовых приборов. Артур был потерян для мира навсегда, с головой уйдя в выполнение своих обязанностей.

Я сидела у барной стойки и пила второй бокал мартини. Бармен был проинформирован обо мне; он наотрез отказался брать с меня деньги. Я так поняла, что иначе Эдуард рассердится. На бармена, не на меня, если что.

Мой внешний вид не соответствовал костюмам с бабочками, белым накрахмаленным рубашкам и женским вечерним туалетам. Волновало ли это меня? Ни капельки. Какое-то время я сидела к залу вполоборота, высматривая Эдуарда вместе с Кириллом, потом повернулась спиной. Я перекинула волосы на правое плечо и рассеянно помешивала мартини шпажкой.

Вдруг передо мной появилась салфетка, а на ней – высокий бокал с шампанским.

- Это от того господина, - бармен указал на сидящего в другом конце бара рыжебородого мужчину.

Рыжебородый мужик ухмылялся. Я обратилась за помощью в свой персональный справочник в голове. Но никого похожего на рыжебородого там не оказалось. Он мог быть кем угодно: простым ловеласом, религиозным фанатиком, представителем СМИ, человеком Кудрявцева, работником Церкви механизированных. Кем, черт его подери, угодно.

- Спасибо, но я…

Рыжебородый поднялся и подошел ко мне.

- Извините, но я не в настроении для разговоров, - сказала я сдержанно.

- Ничего, это исправимо. Главное найти интересного собеседника, - парировал бородач. У него был низкий хриплый голос, и у меня возникло стойкое ощущение, что я уже где-то слышала его.

- Я кое-кого жду.

- Я помогу вам скоротать время.

- Кто сказал, что мне надо помогать коротать время?

- Ваше скучающее выражение лица сказало мне об этом.

Я встала и собралась уходить.

- Сядьте, Рита.

Я пристально посмотрела на мужчину:

- Кто вы, черт возьми?

- Сядьте и давайте поговорим.

Рыжебородый похлопал на высокому стулу. Бармен разливал напитки, не обращая на нас внимания. Я огляделась по сторонам: ни Эдуарда, ни Кирилла, ни Артура. Что ж. Я опустилась на краюшек стула.

Я не ушла сразу, скорее, из любопытства, нежели из-за подчеркнуто дружелюбных интонаций незнакомца. Кого там любопытство в сказке погубило?

- Что вы, располагайтесь поудобнее. Поверьте, я очень интересный собеседник.

Бородач сидел справа. Боковым зрением я видела устремленный на меня взгляд.

- Я вас знаю? – спросила я.

- Возможно, слышали меня когда-то по радио. Но в жизни мы с вами не встречались. Я бы не забыл такой встречи, - добавил он вкрадчиво.

Радио… Радио, ну конечно! Хрипотца в его голосе была его визитной карточкой. Без мелодраматизма я заглянула бородачу в лицо. Одно из двух: либо мне не повезло, либо дьявольски не повезло.

Мужчине было за пятьдесят. Рыжая ухоженная борода, аккуратная стрижка, яркие голубые глаза на квадратном лице с глубокими морщинами вокруг рта и на лбу. Он был в коричневом свитере и выглядывающем из горловины воротничком рубашки. Телосложением он напоминал кирпич с приделанной к нему головой, руками и ногами. Достав сигареты, он пододвинул к себе пепельницу. Сигареты назывались «Суровый мыслитель». Он подкурил от спички и глубоко затянулся. Даже в гудящем зале я отчетливо услышала хруст сгорающей бумаги и табака, которые быстро стали столбиком пепла.

- Часто бываете в «Ананасах в шампанском»? – Губы растянула нехорошая улыбка. Я ничего не могла с собой поделать.

- Время от времени забегаю насладиться хорошим алкоголем и музыкой.

- Время от времени, значит, - я кивнула. – Знаете, Уна, не раньше, чем этим утром, один мой знакомый сказал, что у меня есть одна привычка. Привычка считать, будто мир вращается вокруг меня. Возможно, он был прав. Так что повторюсь: я не верю в совпадения.

Бородач струсил пепел. У него были короткие пальцы и квадратные широкие ногти. Казалось, он весь построен из кубиков, просто разной величины.

- Я не знаю, что руководит вами в данный момент, - продолжала я, видя, что он слушает, - праздный интерес или какое-то специфическое желание. На самом деле и не хочу знать. Если вы не против, я пойду. Боюсь, я плохой рассказчик.

- Сядьте, Рита, - вздохнул Уна Бомбер. – Плохой рассказчик? Не бывает плохих рассказчиков. Бывают скучные темы для обсуждения. А я предлагаю вам весьма интересную тему. А именно – поделиться соображениями, каким образом вы планируете достать мне такое же зерно. – Он сделал ударение на «такое же».

- Ч-что? Что вы сказали?

- Я говорю, расслабьтесь, выпейте. Спешить нам некуда.

Я осушила бокал мартини одним глотком.

- Так значит, то зерно предназначалось вам. – Это был не вопрос.

- Константин повел себя как настоящий джентльмен, не так ли?

- Его нет в живых из-за вас.

- Да ну? А, может, из-за вас?

Я не стала рассказывать ему, что произошло позавчера ночью, вместо этого опустила голову и уставилась на свои колени.

- Да. Может, и из-за меня.

- Я не хотел расстраивать вас.

Рыжебородый пододвинул ко мне заказанный им ранее бокал шампанского. Конденсат капельками скатывался по тонкой ножке и впитывался в салфетку.

- Не подумайте обо мне плохо, Рита, ведь, в конце концов, я такой же потребитель, как и все остальные. Но когда я вкладываю во что-то деньги, я привык получать результат. Выходит, вы и есть мой результат, мое капиталовложение. Несколько нестандартное капиталовложение, согласны?

- Я не понимаю, что вы…

- Пусть столь юное и хрупкое создание и не утруждает себя этим. Оставьте это мне, моя милая. Все, что должно проникнуть вот сюда, - он постучал костяшками пальцев по своей квадратной голове, - это то, что теперь вы, Рита Палисси, должны мне, Уна Бомберу, зерно категории «А». То, что я так долго отслеживал, с подачи джентльмена Константина было проглочено этим очаровательным ротиком.

Он протянул руку и коснулся моей нижней губы. Я не отпихнула его руку только потому, что была, мягко говоря, не в себе.

- Что еще за категория «А»?

Я должна была знать. Все-таки эта дрянь была во мне.

- Вы Платоновскую аллегорию пещеры знаете?

Я почему-то сразу подумала о Платоне из Церкви механизированных. И только затем сообразила, о чем спрашивает Уна Бомбер.

- Причем тут Платоновская аллегория пещеры?

- Очень даже притом. Как вам должно быть известно, пройдя обязательный курс философии в университете, Платон рассуждал об идеях, лежащих в основе любого справедливого государства…

- Нет, это никуда не годится. Вы заговариваете мне зубы.

Руки опять дрожали. Пачка «Сурового мыслителя» лежала рядом на барной стойке. Не спрашивая разрешения, я вытрусила из нее сигарету и подкурила.

- Вы спросили о зерне категории «А», или я ослышался?

Я кивнула, делая затяжку и выпуская дым через нос.

- Постарайтесь больше не перебивать меня. Итак, в частности, Платон работал над трактатом «Государство», в котором поместил свою знаменитую аллегорию – миф о пещере. Он считал, что существуют идеи, которые лежат в основе всего сущего. Смогут ли люди познать эти идеи или нет – это уже другой вопрос. По Платону, люди живут как бы в пещере, которая представляет собой чувственный мир и, благодаря своим чувствам, они якобы видят реальность. Так называемый Театр Теней. И здесь следует задуматься о связи мира идей с нашим реальным миром. Платон считал, что от мира идей до нас доходят только смутные тени. Можем ли мы по теням от костра внутри пещеры воссоздать полную картину бытия, Вселенной? Ответ однозначен: нет.

«Суровый мыслитель» не влияет на мыслительный процесс – в этом Бомбер был прав.

- Ответ однозначен, - повторил он задумчиво, подкуривая вторую сигарету. Я вдруг подумала, что не каждому выпадает возможность увидеть, как курит один из самых знаменитых курильщиков. – Во Вселенной существуют три пространственных измерения. И время. Наряду с пространством есть материя. Рита, как вы думаете, предопределено ли состояние каждого элемента во Вселенной?

- Вы о судьбе?

- Называйте это как угодно. – Он небрежно махнул рукой с зажатой между пальцами сигаретой. – Вселенная трехмерна в определенный фиксированный момент времени. Естественно, у всего есть Граница. Теперь можно задаться следующим вопросом: в какой степени состояние на Границе отображается на поведении всей Вселенной? Учеными уже давно была предложена гипотеза, что все, что существует внутри Вселенной, является тенью того, что происходит на ее Границе. Так называемая голографическая модель Вселенной. Вы знаете, что такое голограмма: через пластинку проходит свет и возникает объемное изображение. Но если вы, Рита, посмотрите на пластинку, то не увидите этого изображения, вместо него будет система черточек и точек. Перед вами возникнет знакомый объект, причина которого закодирована иным способом. То же происходит и на Границе Вселенной: там живут иные объекты, нежели внутри нее, но вместе с тем они несут в себе информацию обо всем, что нас окружает.