Зерно А - Анастасия Павлик

Никто из парочки не выглядел законченным психопатом, жаждущим крови. Сенбернар не отходил от меня и все норовил лизнуть.

- Деточка, вот, накинь, - по-отечески сказал Славик, снял с себя куртку и накинул мне на плечи.

Ветер выдавливал слезы из глаз, став куда более хлестким на открытой местности. Я подозревала, что температура на ветру была около минус двадцати пяти. А этот мужчина отдает мне свою куртку. Вероятно, они еще не поняли, кто я.

Покачав головой, я протянула куртку обратно. Я вдруг поняла, что получаю удовольствием от того, как при этом изменяются их лица, за пару секунд пройдя путь от недоумения к подозрению и глубинному страху.

- Спасибо, но мне не холодно. Я… я коматозник, - я попыталась улыбнуться.

Славик взял куртку. Олежа тем временем медленно отошел от меня, держа дышащего, как паровоз, сенбернара за ошейник.

- За что вас так, Рита? – Славик кивнул на яму.

Если бы он не кивнул на яму, я могла бы решить, что он спрашивает о другом.

- У моих знакомых весьма специфическое чувство юмора. Но я не оставлю шутку неоцененной.

- Не сомневаюсь, - усмехнулся Славик.

- Однако для этого, - продолжала я, - мне надо добраться до ближайшего телефона.

- О, вы обратились по адресу!

- Вячеслав, вы выручаете меня, - я улыбнулась.

- Слава, твою мать! У тебя что, все пробки выбило? – театральным шепотом спросил Олежа.

- Рита, простите этого неудомка, он немного не в себе.

- Эй!

- Заткнись, Олежек, просто заткнись, хорошо?

Спутник Славика сжался во враждебный комок.

Я вознесла короткую импровизированную молитву за то, что меня нашла эта парочка.

- Мы проведем вас к Мишке. Видите ли, - словно извиняясь, объяснил Славик, - с ним вам будет намного безопасней. Территории, через которые он вас поведет, очень опасны, но иначе вам вообще не выбраться со свалки, я не говорю уже о том, чтобы сделать телефонный звонок. Мишка здесь – бесспорная знаменитость. Дурную славу тоже надо заслужить. Он выведет вас к «Фонду».

- К «Фонду помощи бездомным»?

- Оттуда вы сможете позвонить. Рядом проходит трасса.

Значит, некий Мишка с «дурной славой». Отлично. С трогательной последовательностью напомнив себе все то, что я сделаю с Кудрявцевым, я бросила последний взгляд на яму с гробом, и мы побрели прочь.

Только представьте: среди заваленного снегом мусора идут два человека, коматозник и пес. Оба человека несут лопаты, кутаются в одежду и прячут лица от жалящего порывистого ветра. Коматозник прикрывает от метущих льдинок глаза рукой, вышагивая босиком, в майке и легких хлопковых штанах. Лохматый пес, шумно пыхтя, плетется следом.

Да, я была таким же человеком, как Влад – беззаботным ловеласом.

Вскоре на пути стали попадаться кучи мусора; в некоторых, подсвеченные изнутри, находились человеческие норы-лежанки. Входы в норы были заделаны либо войлоком, либо забросаны коробками. Мы обходили их, соблюдая дистанцию минимум в двадцать метров. За исключением одной норы, у входа в которую мы остановились.

Славик подошел к завалившим вход заснеженным коробкам и позвал:

- Мишка!

- У тебя гости! – противным голоском добавил Олежа.

Не смотря на пробивающийся сквозь коробки мигающий отсвет, мне вначале показалось, что там никого нет (у меня не поворачивался язык назвать эту нору «домом», хотя для многих обитателей свалки дела обстояли несколько иначе). Но внезапно из норы донеслось клокочущее рычание, которое, к моему изумлению, сложилось в следующие слова:

- Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро. Мужики, заходите!

«Заходите», впрочем, было не совсем верным словом.

- Э, Мишка, спасибо, но мы тут не одни, - осторожно заметил Славик и попридержал Олежу, который уже собирался прокладывать себе путь внутрь норы.

- Не одни? Минутку, я сейчас.

Я не удержалась и отступила, когда из норы донесся скрип, трест и громкое сопение – приближалось что-то большое. Теперь я, кажется, поняла, почему обитатель этой норы не утруждал себя поиском чего-то более внушительного, чем обыкновенные картонные коробки. Ответ был простым, как дважды два: потому что никто в здравом уме не полезет в дыру, проделанную в мусоре, не зная, что или кто там внутри. Судя по приближающимся звукам, этот Мишка был весьма крупным парнем.

Я не ошиблась. Парнем Мишка оказался воистину крупным. Да и не совсем парнем, говоря по правде. Не человеком, я имею в виду. Я отшатнулась от вылезшего из норы зверолюда. Мигающий отсвет, скорее всего, от телевизора, плясал в клокастой шерсти, подсвечивал медвежью морду с влажным черным носом, придавая ей некое демоническое подобие. Морда ухмылялась, обнажая частокол клыков.

Медведь Мишка. Очаровательно.

Выплеснувшаяся вместе со зверолюдом вонь напомнила мне запах, который я слышала в зоопарке у вольеров с крупными животными. Тем не менее, я напустила на лицо выражение заинтересованности. Если во всех светящихся на километры впереди норах живут такие, как Мишка, то я просто нуждаюсь в этом конкретном зверолюде. Что-то подсказывало мне, что обитатели тех нор-лежанок не будут цитировать «Винни Пуха» при встрече.

- Где вы ее встретили? – спросил зверолюд и оскалился шире. По всей видимости, это была улыбка.

- Вообще-то мы ее откопали, - ответил Олежа. – Теперь я могу идти? – Он выразительно посмотрел на Славика. Тот закатил глаза и кивнул. Поудобней перехватив лопату, Олежа безбоязненно полез в нору, мимо туши Мишки. Да и чего бояться того, кто является тебе другом, пусть у него и медвежий оскал в прямом смысле слова? – Барон! – Олежа обернулся. – Дуй ко мне, старый ты проститут! Живо!

Я присела и заключила теплую слюнявую морду Барона в обе ладони.

- Спасибо тебе, - сказала я, теребя плюшевые уши пса.

Рыкнув, обдав мое лицо очередной порцией слюней, сенбернар рванул к Олеже. Собака какое-то время игриво скакала вокруг Мишки, пока Олежа не схватил ее за ошейник и не затянул в нору.

Славик бросил лопату себе в ноги.

- Мишка, это Рита. Рита, это Мишка.

- Рада познакомиться, - улыбнулась я.

- Откопали, говорите? – Зверолюд прищурился, впившись в меня глазами.

- Позвольте, я все объясню, - я коснулась руки Славика. Слова сами посыпались изо рта: - Дело в том, Михаил, что со мной сыграли злую шутку. Собственно, это была не шутка вовсе, да и лежала она за гранью понятия «злая». Меня похоронили живьем. Кое-кто спал и видел, как бы добиться от меня принятия одного решения. Решения касалось моего брата. Однако когда этот кое-кто понял, что разбить мне голову намного проще, чем вложить в нее свои бредни, он похитил меня и вынудил позвонить брату. Он поставил ему условие: либо брат делает то, что от него хотят, либо мне конец. Иными словами, жизнь брата в обмен на мою. Да только мне не собирались сохранять жизнь, Славик и Олежа могут это подтвердить, выкапывая гроб со мной с двухметровой глубины. Сейчас мой брат едет сдаваться этому мешку с дерьмом. Если я не позвоню брату в самое ближайшее время и не скажу ему, что со мной все в порядке, его схватят и убьют, причем, по его же согласию. Я прошу вас, Михаил, помочь мне. Пожалуйста, проведите меня к «Фонду».

Славик вытаращил глаза и пробормотал что-то неразборчивое. Что-то вроде «такая себе обычная история». Зверолюд переваривал услышанное. Однако, судя по выражению медвежьей морды (я не могла назвать это «лицом»), он уже принял решение.

- Не помочь девушке, которая попала в сложную ситуацию? Вот уж нет. Рита, я любому живот порву, кто помешает нам в дороге.

Оказывается, я задержала дыхание, ожидая ответа.

Я попрощалась со Славиком, пожав ему руку. Вероятно, со стороны это выглядело несколько нелепо: босая девушка жмет руку укутанному в слои одежды бездомному. Очень скоро небо стало неоновым, на востоке, сквозь плотные облака, забрезжил декабрьский рассвет. Чем ближе к «Фонду», тем больше попадалось заваленных всякими отбросами нор. Из некоторых, когда мы проходили мимо, доносилось то рычание, то резкий шорох. Если бы не Мишка, мне не пройти и десяти метров.

Здание «Фонда помощи бездомным» представляло собой бетонный прямоугольник без окон. Перед «Фондом» была небольшая асфальтированная площадка. Бетонные лавки и столы укрыты шапками снега. К входу вела очищенная от снега дорожка, и по ней к дверям тянулась вереница бомжей. Я еще некоторое время смотрела на удаляющегося на четырех мощных лапах Мишку. Это был уже, скорее, зверь, нежели человек; по крайней мере, внешне.

Я увидела пустую трассу, но не увидела телефона. Мне ничего не оставалось, как пристроиться в конце вереницы бездомных и попасть внутрь «Фонда».

Я вошла в небольшое помещение с энергосберегающими лампами и скользким ковром. Крысятник еще тот. В воздухе толкались запахи дешевой еды, моющего средства, пота, туалета. Часы в углу показывали начало восьмого. Неужели я поспела к самому завтраку? Окинув взглядом очередь из угрюмых обитателей свалки, решив, что орудовать локтями в такой толпе не выход, я взяла со столика поднос и одноразовые вилку и нож и встала в конец очереди. Мне нужно было узнать о наличие телефона, а иначе к работникам «Фермы» не добраться.