О заблуждениях и истине - Луи Клод де Сен-Мартен

После сего заключения должны мы ожидать второго, которое поможет нам сразить и опровергнуть другое заблуждение Примечателей, относительно к сему же, и которое естественно проистекает из того же источника.

В самом деле, ежели, по их мнению, познание высшего Существа, чтимого ими, равно как и надобности богослужения, не есть врожденное человеку, то происхождение и зачатие установления Религий было бы совсем неизвестно. Весьма трудно было бы узнать, Каким образом, или когда оные выдуманы; ибо в таком случае не было бы для людей иного правила и Закона, как токмо непрестанные превращения Натуры, или побуждения прихотей и воли: следственно, каждая минута могла бы быть эпохою новой Религии, равно как всякую минуту могли бы уничтожаться древнейшие Религии, и опровергаемы быть друг за другом все какие ни есть на земли.

Ежели принять сие предположение, то явствует, что как таковые учреждения были токмо творение слабостей и прибытка, всякий истинный человек не токмо мог бы их презреть, но обязан был бы потреблять все свои силы к истреблению малейших следов их как в себе, так и в своих собратиях.

Но понеже доказано нашими начальными положениями, основанными на естестве человека, Всеобщее основание всех Религий для всех народов, то всяк должен уже удостовериться, что сие чувствование родится вместе с человеком; следственно опровергается тем всякое затруднение, в рассуждении происхождения сей идеи о высшем Существе и о должном Ему служении.

О сродстве мыслящих существ

Согласие и сходство идей о сих двух пунктах, Примечаемое у всех народов, суть естественные плоды сего нетленного семени, врожденного во всех людиях, которое говорило им во все времена, хотя и то неоспоримо, что люди всегда делали из него нелепые и ложные употребления; то же можно сказать и о единообразности Законов, которую надлежало бы им наблюдать в их богослужении; ибо хотя чрез пагубное следствие их Свободы непрестанно удаляются они и никогда почти не узнают Причины физической, высшей, поставленной руководствовать сим богослужением, равно как и всеми прочими их деяниями; но скоро увидим, что никогда они не были лишены способности чувствовать ее и разуметь; понеже как скоро привязаны стали ко времени, сия Причина действительная и разумная, которая существенно надзирает над временем, никогда не могла упустить их из виду, и они бы пользовались сим преимуществом, если бы не сами убегали и оставляли ее.

Если желаем вящее убедить себя об отношениях, находящихся между человеком и сими лучезарными истинами, которых блюстителем его признаем, рассмотрим только свойство мысли, увидим тотчас, что мысль, будучи проста, Единственна и непреложна, не может совместна быть, как токмо единому роду Существ; ибо нет ничего общего у Существ разного естества; увидим, что когда человек имеет в себе сию первоначальную идею о Существе высочайшем и о исполнительнице его изволений Причине действительной и разумной, надлежит и ему быть той же Сущности с сим высочайшим Существом и с Причиною, котроая есть посредница между обоими; увидим, говорю, что мысль всем им обще должна принадлежать, а все Существа, немогущие принимать сообщения сей мысли, ниже подать малейший оный знак, непременно должны быть исключены из чину сих Существ, о которых теперь говорим.

Таким образом человек мог бы снискать познание о себе самом, когда бы научился отличать себя от всех Существ страдательных и телесных, окружающих его. Ибо как бы он ни силися вразумить их во уставы правосудия, в познание высочайшего Существа и в прочие вещи принадлежащие мысли его, не увидел бы ни в одном из сих Существ телесных и чувственных никакого знака, Никакого доказательства, что оно понимает его. Все, что может он ожидать, да и то не от всякого животного, что заставит понять и исполнить деяния своей воли, не могши однако вразумить его в причину оных; да и к сему сообщению, чтоб учинить его совершенным, потребно человеку вспомнить природный их язык, коего знание он утратил; ибо поддельные средства, которыми ныне дополняет сей недостаток, суть токмо доказательства его бессилия и того, что великость не состоит в хитрости, но в силе и власти.

Когда же напротив того человек, преставши устремлять свой взор на Существа чувственные и телесные, обращает его на свое собственное Существо, и в намерении познать оное, рачительно употребляет свою способность разумную: тогда понимает он, и так сказать, осязает лучи того света, которого хотя чувствует быть вне себя, но которого также чувствует сходство с собою; новые идеи вступают в него, удивляется он радостно, что они кажутся быть ему нечужды. Но увидел ли бы в них толикое сходство с собою, ежели бы источник их и его не были подобные? Чувствовал ли бы в себе такую радость и удовольствие, взирая на лучи истины, изливающиеся на него, Если бы их и его Начало не имели одинакой сущности?

Сие показывает нам, что, поелику мысль человека подобна мысли первого Существа и Причины действительной и разумной, надлежало быть между ими совершенному соответствию с Начала бытия человека. Когда же подлинно на сей взаимности, находящейся между всяким Существом мыслящим, основаны все Законы, долженствующие направлять человека как в познании сего высочайшего Существа, так и в служении, Ему воздаваемом: то можем теперь видеть ясно, какое должно быть происхождение Религии между людьми, и не столь же ли она древна, как и они сами.

Разность между невещественными Существами

Однако показанное теперь мною подобие между всеми Существами, одаренными мыслию, требует, чтобы я притом заметил весьма важное различие, которое упущает большая часть людей, и от того скитается в густом мраке и подвергается ошибкам, весьма неизвинительным.

В самом деле, когда приписывают люди мысль Существу невещественному, как то человеку, и когда притом услышат от кого, как то и от меня слышали, что Начало Вещества есть невещественное: то хотят, чтобы и сие Начало имело мысль, и не умеют вообразить, чтоб можно было отрицать ее в нем.

С другой стороны, ежели я отнимаю мысль у невещественного Начала Вещества, Недоумеваются, что не должно ли отнять ее также и у невещестенного Начала человека; понеже в обоих сих различных Существах мнят они видеть одинакое естество, и следственно одинакие свойства. Но сие есть плод того же заблуждения; для того что не хотят различить двух естеств, столь различных между собою, впадают они в сии великие погрешности. Обратим же их к первым Началам, на которых мы уже утвердились.

Все невещественные Существа происходят посредственно, или непосредственно от единого источника, однако не суть равны. О сем их неравенстве не можем сомневаться; понеже человек, который есть Существо невещественное, признает выше себя Существа невещественные, коим обязан он почтением и уважением, яко зависящий от них; признает, что хотя по своему естеству и по невещественной мысли и подобен он сим Существма невещественным, однако гораздо ниже их, потому что может лишиться употребления своих способностей и заблудиться, когда напротив Существа, господствующие над ним, удалены от сей страной опасности.

Вещества Начало есть невещественное и негиблющее, также как и невещественное Начало человека; но разность между ими есть та, что одно одарено мыслию, а другое не имеет оной; и сие потому, как я недавно сказал, что Существо невещественное человека происходит непосредственно от источника Существ, а невещественное Существо Вещества происходит от оного чрез посредство.

Не нарушу. Думаю, скромности, ежели скажу, что различает их обоих число, как то после изъяснено будет; но паче надеюсь показать чрез то истинную услугу подобным мне, когда уверю их, что есть Существа невещественные, которые не мыслят. Ибо многие из современных мне Примечателей не почитали себя уже Материалистами, как скоро могли дойти до того, чтоб допустить и признать со мною невещественное Начало в Веществе. Но Материализм состоит ли единственно в несовершенном познании и в несправедливой идее о Веществе и его Начале, и не есть ли паче и не будет ли всегда настоящий Материал тот, который ставит в том же роде и чин невещественное Начало человека разумного и невещественное Начало Вещества.

И так всячески советую не смешивать истинных понятий, Которые есть в нас о сих вещах, и верить, что есть Существа невещественные, которые не мыслят. Сие различие и сия истина долженствует разрешить все затруднения, относительные к сим вещам.

Если однако остается еще сомнение о мысли, которую я представил общею и единообразною во всех Существах, отличных от Вещества и от чувственности, и во утверждение сего сомнения приведет кто сию столь приметную разность в разумных способностях человеков, что каждой из них столь же неравно снабден сими способностями, как и телесными и чувственными: я согласен с таковым сомнящимся, что в самом деле, судя по всеобщей разности, усматриваемой в разумных способностях человеческих, трудно покажется поверить, чтоб все люди имели равную идею о их Существе, Равно как и о служении, коим обязаны ему.