О заблуждениях и истине - Луи Клод де Сен-Мартен

Сия есть, как всякому известно, одна из главнейший причин браней, как всеобщих, так и частных, и неустройств, которые ежедневно возмущают разные части Тела политического и опровергают крепчайшие Государства, хотя впрочем есть бесчисленные другие причины раздора довольно известные и столь суетные, что не стоят того, чтобы я в сем Сочинении вступил в исчисление их и рассмотрение.

Но всех сих заблуждений и всех злодейств, которые учинили люди во имя своей Религии, есть ли иной источник, как не то, что они поставили себя на место просвещенной руки, долженствующей предводительствовать ими, и что думали быть руководимы истинным Началом, когда в самой вещи сами себе руководствовали?

И так надлежит тотчас заключить из предыдущего, что все человеки, По своим единственно размышлениям и по гласу внутреннего чувства, не могли не признать бытия некоего Существа высшего, Равно как и надобности служить ему. Сей идеи не может человек сам совершенно загладить, хотя и часто затмевается она у многих.

Что и неудивительно в самом деле; ибо есть и такие люди, которые загладили в себе идею даже своего существа, и в которых толико ослабели внутренние способности, что почли себя смертными и гиблющими.

О причине побудительной в Человеке

Но равным образом надлежит заключить, что как сия идея о бытии высшего Существа и о необходимости богослужения не отдельна от самой сущности человека, то также она есть последний предел, до которого может человек на сей земле сам собою достигнуть: сии только плоды могут произрасти от способности его чувственной и разумной, когда обе действуют собственными токмо силами. Сие чувствование есть первоначальное семя в человеке; но ежели противодействие иные силы не приведут его в движение, то не может оно явить ничего твердого, и произведения его не будут иметь никакой крепости, подобно как зародыши Существ телесных остались бы недействительны и бесплодны, ежели б Причина действительная и разумная не направляла их противодействия и всех вообще деяний, относительных к ним.

Гораздо более удостоверимся в истине сего предложения, когда размыслим о естестве и свойствах Причины разумной и действительной; она отлична от Причины первой; она есть первый действователь ее: не дает она семян Существам телесным, но одушевляет их; не дает она человеку способностей разумных и чувственных, но правит и просвещает их. Одним словом, ей, как первой и превысшей всех Причин временных, поручено предводительство над ними, и ни которая из сих Причине не может пробыть без ее помощи и не покоряться ей.

Ежели чрез нее токмо единую являют себя вещи, то ничто не может без нее учиниться чувствительным; а как мы не можем на земле познавать иным образом, как токмо чрез чувственное, то какой же получим успех в познаниях, когда сия Причина действительная и разумная сама не будет содействовать нам и не произведет того, что единой токмо ей можно производить во вселенной?

И так мы видим, сколь нужно обеим способностям человека предводительство и подкрепление сей Причины временной повсемественной. Не подаст она ему идеи о Существе первом, коего она есть первая Причина действующая, но покажет свойства сего первого Существа, являя оные чрез произведения чувствительные; ниже подаст ему идею о служении сему первому Существу, но просветит понятия его об оном, и представляя ему чувствительным образом способности сего первого Существа, даст ему равномерно почувствовать и точные средства воздавать ему честь.

О единстве богослужения

Здесь вижу конец всем сомнениям человеческим и всем воспоследовавшим от них разногласиям: сия Причина действительная и разумная, определена будучи приводить все в действо и править, конечно примирит все, когда власть ее призовется в помощь. Единственное для человека средство избегать погрешностей есть то, чтобы не отсупать от нее ни в каких деяниях, ни в каких учреждениях, так как она ни из какого порядочного деяния Натуры не исключается. Тогда человек твердо может быть уверен, что знает истинные отношения того, чего ищет; не будет тогда разногласия между Религиями Народов, Понеже все они будут иметь единый свет; не будет у них раздоров в догматах и богослужении, Понеже познают первую причину вещей; кратко сказать, все будет в согласии, понеже всяк будет шествовать по истинному своему Закону.

И так не можем сомневаться, что всех разностей, которые видим в догматах и богослужении народов, источником было то, что сии народы в установлениях своих не утверждались на сей Причине действительной и разумной, которая единая долженствовала быть их путеводительницею, и которая одна могла соединить их; не можем, говорю, сомневаться в том, что Свет ее есть единственная точка соединения, что вне ее ничего нельзя надеяться, кроме заблуждения и страдания, и что ей единой приличествует по ее естеству и свойству сия истина непобедимая, что вне центра нет ничего постоянного.

Надеюсь, что из сказанного здесь мною никто не вздумает подозревать меня, чтоб я намерен был уравнять все разные богослужения земных Народов и не отдавать ни которому из оных преимущества, или бы проповедовать бесполезность богослужения. Напротив, я утверждал, что нет ни единого народа, который бы не чувствовал нужды в оном; и теперь утверждаю, что богослужение всегда будет существовать, доколе будут люди на земли; но доколе не будут они утверждаться на общем основании, не могут избежать разделения, и следственно не возможно будет им достигнуть желаемой цели. И так не токмо я утверждаю необходимость богослужения, но еще показываю яснее необходимость единого богослужения, понеже под управлением единого Начальника, или единой Причины долженствует оно быть.

Не должно также спрашивать у меня, какое из всех учрежденных богослужений есть истинное: главное положение, которое я теперь доказал, служит вместо ответа на все такие вопросы. То богослужение, которым предводительствует сия Причина действительная и разумная, Всеконечно есть правое и доброе; но в котором не начальствует она, то богослужение или никакое, или худое: вот правило. Наставников и путеводителей народных долг есть сличать свои уставы и свое путеводительство с Законом, который мы им представляем; наше же намерение не есть судитьо учрежденных богослужениях, но подать способ Начальникам оных и Служителям судить самих себя.

Недоумение Человека

Я должен ожидать здесь возражения, которое само собою следует, относительного до сей Причины действительной и разумной, которую объявил я Начальницею главною и единственною над всем, что долженствует производимо быть во вселенной. Могут люди согласиться в том, что ноебходимо должна действовать сия Причина над Существами телесными; правильность и единообразие содействий ее в произведениях не позволяют им в том сомневаться: однако скажут мне, что хотя они и признают необходимость ее действия в управлении поступок человеческих, но какими же средствами узнавать им, присутствует ли она при них когда, или нет? Ибо как догматы и учреждения их в сем роде ни малой не имеют единообразности, то надлежит им иметь иной Закон, а не мнение только, дабы увериться, на правом ли они пути.

Здесь то человек показывает слабость свою и немощь, и тем самым придает важность и силу нашему доводу; ибо ежели бы человек мог сам собою избрать и основать богослужение, то власть Причины действительной и разумной, которую признал я за непременно нужную, была бы излишня в сем случае.

Правило Человека

Ежели же сия Причина действительная и разумная не может никогда познана быть чувствительным образом от человека, то не омжно ему никак достоверно знать, что он нашел добрый путь, и что богослужение его истинно; понеже сия Причина должна все производить и являть: и так надобно человеку иметь сию достоверность, но получить ее не от человека же; а надобно, чтоб сама сия Причина представила разуму и глазам его ясные свидетельства своего одобрения; надобно ему наконец, поелику люди могут его обмануть, иметь средства не обманываться самому, и иметь всегда при себе, к чему бы мог он прибегнуть и получить очевидную помощь.

Прежние положения, которые столь часто я доказывал, довольно подтверждают достоверность теперешнего предложения. Не признали ли мы на многих местах, что человек свободен? А яко свободное существо, не отвечает ли он за свои дела добрые, или злые, которые должны происходить от выбору мыслей добрых, или злых, входящих в него? Но был ли бы он повинен отвечать за них, когда бы не имел в себе способности распознавать их безошибочно? И так видим, что всякое деяние, которое он рождает, обязан неотменно сличать с данным ему правилом, и доколе не увидит сообразности своих дел с сим правилом, дотоле нет ничего для него надежного.