Руссо туристо, облико морале - Елена Логунова

Пока я думала, в ночи тревожно закудахтала автомобильная сигнализация. Стало ясно, какой именно замок пал под совокупным натиском шариковой ручки, шпильки и хваленой немецкой пилочки для ногтей. Заодно выяснилось, что я не зря потратила девять евро. Не знаю, как ногти, а автомобильные замки маникюрная пилочка обрабатывает самым милым образом. Особенно в умелых руках милицейского эксперта-криминалиста.

Зяма, услышав нервные гудки, поменял планы: раздумал убивать меня немедленно.

– Мы с тобой потом поговорим! – сказал он и загремел вниз по лестнице, как Каменный гость, пропущенный через камнедробилку.

– Потом так потом, – послушно согласилась я и поторопилась вернуться в номер, чтобы выглянуть в окно, под которым квохтала машина.

Машина, которую вскрыл Денис, была не первой и даже не второй молодости. Я бы на такую не позарилась. Впрочем, особо выбирать было не из чего, этот древний пикап ночевал на стоянке у трактира в компании мопеда. Никаких других транспортных средств поблизости не имелось, но чуть дальше по дороге слышался затихающий рокот мотора. Саму машину я не видела, изгиб дороги закрывала от меня выступающая пристройка к трактиру. Шоссе, до которого от деревушки было неблизко, я тоже не разглядела – вдоль него для защиты мирного поселения от шума и пыли был возведен высоченный глухой забор. Но я увидела вдали желтые звездочки подфарников, к которым добавился едва заметный мигающий огонек, когда невидимый во тьме автомобиль вывернул на трассу.

Пока я изучала дорожно-транспортную обстановку, милицейский умелец Кулебякин успокоил гудящую машину. Он сел за руль, и истеричное квохтанье сигнализации сменилось ровным шумом двигателя. Я высунулась подальше в окно, собираясь спросить капитана, куда это он собрался ехать, но меня опередил какой-то дядька в распахнутой рубахе и коротких штанах. Теряя тапки и рывками вздергивая на плечи ремни подтяжек, он выскочил из трактира и злющим голосом типичного немецко-фашистского захватчика рявкнул:

– Хальт! Хальт, швайне!

– Сам швайне! – огрызнулся Денис и захлопнул дверцу.

– Но это моя машина! – гневно топнув ногой, проорал дядька по-русски. – Я ее хозяин!

– А я полиция! И мне срочно нужна твоя машина! – уже выруливая со стоянки, ответил наглый Кулебякин.

Его битва за пикап была короткой и победоносной. Расхристанный дядечка, провожая сердитым взглядом удаляющийся автомобиль, бессильно выругался на двух языках поочередно. Потом его мрачный взгляд упал на осиротевший мопед и просветлел. Дядька недобро усмехнулся и пошел к мопеду, на ходу охлопывая себя по карманам, как танцор в начальной стадии «Цыганочки с выходом». Я уже ожидала, что этот предприимчивый гражданин с ухарским возгласом: «И-эх, ромалы!» оседлает двухколесного конька в лихом прыжке, но он вдруг остановился, выругался по-немецки и закручинился так, что мне стало его жалко.

– Вам, наверное, тоже нужна отвертка или узкий нож? – проявляя разом и участие, и догадливость, громко спросила я.

– А у вас есть? – обнадежился дядька.

– Могу предложить пару шпилек для волос. Они стальные, очень крепкие, – сказала я.

Это предложение вполне устроило не только моего собеседника, но и мопед, который любезно согласился считать мою стальную шпильку своим родным ключом.

– И-эх! – торжествующе вскричал дядька, седлая урчащий мопед.

Тут я немного виновато подумала о том, что статистика угонов личного транспорта в данном районе Австрийской Республики сегодня ночью растет необычайно быстро.

В продолжение и развитие этой мысли из трактира на стоянку выбежал Зяма. В одной руке у него был узкий нож, в другой – вилка с наколотой на нее сосиской. Стало ясно, что статистику ограблений заведений общепита мы нынче тоже подпортили.

– Куда?! А ну стой! – размахивая ножом и вилкой, как разбойник на большой дороге, заорал мой милый вслед отъезжающему угонщику.

– Полиция! – не задержался тот с ответной репликой. – Мне срочно нужен ваш мопед!

– Мне тоже срочно! – потрясая сосиской, завопил Зяма так возмущенно, словно мопед и вправду принадлежал ему.

– Куда это все собрались? – заволновалась я.

Сумка с несколько уменьшившимся запасом предметов первой криминальной необходимости была у меня при себе, джемпер я на ночь не снимала, а на то, чтобы натянуть джинсы и обуться, много времени не нужно. Когда я выскочила на улицу, Зяма еще был там, он только передвинулся метров на пятьдесят вверх по улице. Это был верный шаг: возле одного из домов на тихой улочке мой милый нашел бесхозные велосипеды, сгруппированные вокруг невысокого столба, похожего на коновязь. От столба в разные стороны тянулись два стальных тросика, один толстый кожаный ремень и одна капроновая тесемка веселого красного цвета.

– Ага! – обрадовался Зяма и смело полоснул по тесьме.

Напрасно он это сделал так поспешно! Мог бы сначала подумать, почему это великов у столба всего три, а привязей – четыре. Красная тесемочка соединяла столбик с серой кляксой, которую я издали приняла за грязную лужу.

– Гав! – гулко бухнула освобожденная клякса, быстро приобретая объем и очертания здоровенной собаки.

– А, ч-черт!

Зяма попятился, стряхнул на землю сосиску и с ножом и вилкой вплотную подступил к ремню.

Пес понюхал колбасное изделие и вопросительно взглянул на доброго незнакомца.

– Прошу вас! Приятного аппетита! – любезно молвил Зяма, в бешеном темпе перепиливая ремень, как жесткий шницель.

Он освободил велик от привязи, вскочил в седло и стартовал, как велогонщик.

– Гав-гав-гав! – давясь сосиской, залился возмущенным лаем неблагодарный пес.

– Полиция! – нагло соврал ему беспринципный дизайнер. – Мне срочно нужен ваш велосипед!

Определенно, байка про полицию и внезапно понадобившийся ей транспорт стала гвоздем сегодняшней ночной программы.

– Зяма, ты куда?! – вскричала я, когда непоседливый милый весенним ветерком просвистел мимо меня вниз по склону.

– Туда-а-а! – донеслось из-под горы.

Куда убегает незнакомая собака, я даже не спрашивала, сама увидела: туда же. Оставалось надеяться, что Зяма крутит педали быстрее, чем собака переставляет лапы.

В доме, возле которого осталось только два велика (и ни одной собаки), стукнула дверь. Я поспешно отпрянула за ближайшее дерево и слилась с ним, точно гриб-паразит.

Весело переговариваясь на родном наречии, на улицу высыпали австрийские хлопчики. Увидели обрезанные ремни, зашумели, забегали, вызвали из дома сурового вида мужика, выкатили со двора машину… Не прошло и пяти минут, как я осталась на пустой и тихой улочке в одиночестве.

Еще не веря, что бедлам закончился, я стояла в густой тени дубовой кроны и, обнимая в отсутствие любимого шершавый древесный ствол, не в первый раз за последние дни задавалась вопросом:

– И куда, черт побери, все подевались?!

3

По-хорошему, гостей надо было выгнать еще пару часов назад, потому что неправильно это – в пятнадцать лет засиживаться за полночь. Но, даже зная, что Ленни и его дружкам завтра в школу, Хенрик Хоффер не мог заставить себя разогнать молодежную компанию. Парни ничего плохого не делали, тихо сидели за компьютером и никому не мешали. Главное – они не мешали самому Хенрику, который устроился перед большим телевизором в гостиной и наслаждался просмотром эротического фильма по платному каналу.

Как на грех, фильм был многосерийный, так что Хенрик никак не мог надолго встать с дивана. Пару раз – в рекламную паузу – его посетило желание пойти взглянуть, какое именно зрелище так надежно приковало внимание непоседливых подростков, но очередной крупный план с закадровой озвучкой томным женским голосом пресекал порыв к выполнению отцовского долга на корню. Единственным долгом, к уплате которого настойчиво побуждало жизнерадостное кино, был супружеский. К сожалению, его исполнению в этот поздний час препятствовала неискоренимая деревенская привычка фрау Хоффер заваливаться спать с курами.

Между тем Ленни в своей комнате на втором этаже занимался весьма интересным делом, в принципе не лишенным общественной пользы. Без спросу изъяв из папиной служебной машины новый компьютер (это деяние к общественно полезным не относилось), он дотошно и с большим интересом изучал базы данных Австрийской полиции. Отыскав и систематизировав все упоминания о красивых криминальных блондинках, талантливый юноша вдохновенно творил собирательный образ обольстительной белокурой преступницы.

Приятели Ленни наблюдали за его действиями в почтительном молчании. Да что мальчишки! Даже видавший разнообразные виды папа Хенрик был бы впечатлен портретом преступной блондинки, созданным его сыном в содружестве с компьютером. От героинь фильма, от просмотра которого никак не мог оторваться герр Хоффер, нарисованную белокурую бестию отличала только скромная поза: базовая модель женской фигуры из шаблонов компьютерной «рисовалки» располагалась в пространстве крайне незатейливо, строго вертикально. Тем не менее даже в исходной стойке утренней гимнастики – «руки по швам, ноги на ширине плеч» – виртуальная блондинка была очень и очень хороша. На крутизну кривых линий при обрисовке ее фигуры Ленни не поскупился.