Обыкновенные инопланетяне - Владимир Журавлев

— Если б мы не прибежали, таскали б те, кто были до нас, — устало сказал старый профессор. — Но нас нанять дешевле. Потому аборигенов выгнали, нас взяли. Я так думаю.

Последний лист встал на место у стены, и хорошо встал, ровно. А поначалу не хотел вставать, гнулся, ломался даже. Они сломали два листа, прежде чем сообразили, что ставить следует почти вертикально — и с опорой по всей длине, а не наискосок, как поначалу.

Потом они сидели без сил прямо на пыльном полу, в белой крошке от растоптанных обломков этого самого гекаэл. Умотались все, но особенно женщины. Хорошо, бабушку Нико отправили готовить ужин. Хорошо, что аборигены работали рядом, и бабушка Нико сумела подсмотреть, как готовить местную еду. Ничего, оказывается, там не надо было дергать и жать, а надо было залить водой и греть! Дура Ики чуть не отравила всех в первую ночь в новом мире. В порыве чувств все подошли к ней и сказали, что дура, и говорили, пока она не расплакалась. И отправили таскать грузы. А бабушка Нико никого не отравит, бабушка Нико сразу поняла, как готовить.

— Думаешь, мало капнут на обеспечительную карточку? — озабоченно спросил профессора мастер Чень. — Но я нашему руководу "дюньга" сказал, и "быстро-быстро" сказал, и глаза вот так выпучивал! Он кричал долго, я так понял, что капнет. Кто еще так понял, братья?

Но братья не откликнулись: профессор устало прикрыл глаза, а остальные не были уверены, что "чурки" и "урюки" имеет отношение к обеспечительной карточке. Процесс усвоения нового языка почему-то шел у всех гораздо хуже, чем у профессора. Да и не видели они здесь обеспечительных карточек, хотя провели в новом мире десять дней. Десять насыщенных, трудных дней. Очень трудных. Если б не стимулятор-лингвист, вызывающий слабость и шум в голове, было б легче. Еще легче было б, если б нашлись местные братья. Но аборигены-маскулины, которых много было в многоэтажке, на контакты не стремились. Работали, переговаривались между собой резкими грубыми голосами; когда глядели на беглецов — смеялись и тыкали пальцами. Но чаще не глядели. Никого не удивило, что рядом работают настоящие иномиряне!

Кошка Мэй устало подумала, что профессор снова прав. Местных маскулинов могли выгнать, а их нанять только по одной причине — чтоб не платить. Лидер профсоюза гостиничной обслуги, она много перевидала типов, подобных их нынешнему местному руководу. Таких только стрелять. Она и стреляла раньше, кстати.

— Братьев искать надо, — пробормотала она. — Иначе местные господари нас обманут — уже обманывают. За еду работаем, как неграмотные островитяне. Где-то же должен быть наш профсоюз?

— Чей — наш? — невинно спросил мастер Чень. — Долгой разведки Южного континента профсоюз?

— Ты дурак, мастер Чень! В гвардейцы только дураков отбирали, потому и не уберегли императора, и принцессу потеряли! — тут же возбудилась Робкая Весна.

— Ты тоже "наш профсоюз" не говори! — предупредил он. — И не пытайся! Нет тебе профсоюза, мастер-пилот мира Крылатых Властителей! И уважаемому Меню нет! Какой наемному убийце профсоюз?! У нас только Ян Хэк — профсоюз! Да бабушка Нико. Правду говорю, да-нет, Ян Хэк?

И радостно оскалился. Профессор открыл глаза, задумчиво посмотрел на Ики и снова отключился.

Кошка Мэй поняла, что можно еще раз попробовать взять власть в свои руки. Почему нет? В прошлые разы не совсем получилось, но сейчас все устали, даже шуток урода Ченя не понимают — значит, сопротивляться не будут. И Худышки Уй рядом нет. Одна в команде лидер осталась, никто не помешает власть взять.

— Мы работаем десять дней, и неправильно работаем, — осторожно сказала она. — Подчиняемся местным руководам. Нельзя подчиняться!

Неугомонный урод Чень подскочил и вышел на отдыхательную площадку.

— Еще колымажка с грузом! — радостно прокричал он. — Сейчас придут, скажут быстро-быстро носить!

— Нельзя подчиняться! — повторила она и поставила ладони ребром. — Руковод и маскулин — враги навек!

— Подчинение смерти подобно, — пробормотал старый профессор, не открывая глаз.

Кошка Мэй вздрогнула. Снова экзотизмы Руфеса! Чеканные, наполненные силой, полные горечи, они были под запретом не только у господарей, но и в профсоюзной среде — слишком много правды в них таилось. Но, похоже, профессор знал их все.

Местные руководы почему-то всегда ходили втроем — один черноволосый и большой, почти как мастер Мень, и двое мелких. Может, профессор и догадался, почему втроем, но только не Кошка Мэй. Кошка Мэй на месте руковода и одна бы справилась, и с легкостью справилась. Да что Мэй — даже дура Ики справилась бы! Женщина с тоской подумала, что никогда не поймет странностей этого мира. Истина была ей с юности недоступна. А вот профессор наверняка понял, как так получается, что руковод ничего не делает, но ездит на колымажке чуть ли не с летательным допуском, на работе появляется на пару вдохов, чтоб только покричать да еду выдать, одет во все натуральное, и пахнет от него тонко, и на обеспечительную карточку наверняка капает, и хорошо капает. Да он к тому же и не один, а втроем. И всем троим хорошо капает. Ничего, зато она лидер.

— Дюньга? — спросил урод Чень руковода с надеждой.

Руковод отозвался коротко и сердито. Потом подошел к обломкам гекаэл и со злостью пнул их.

— Ян Хэк! — беспомощно воззвал урод. — Объясни! Я все понял, но по отдельности, а вместе нет! Куда я должен идти? Хен, рен, что-то такое. Там дюньга, верно?

— Хрен, — пробормотал профессор. — Такое растение, будем у земледелов, покажу. Корень белый и длинный, а сверху листья. Широкие.

Мастер Чень озадаченно покрутил пальцами и снова с надеждой уставился на руководов. Руководы почему-то разорались. Ян Хэк коротко ответил, все трое посверкали глазами и успокоились.

— Ты сказал, чтоб дюньга дали? — догадался Чень.

— Они сказали — мы чернозадые уроды и тупые, потому что поломали гекаэл, — безразлично сообщил профессор. — А я сказал, что они должны были сами груз принимать, чтоб ломаные листы не везли.

— Чего сидите? — сказал руковод. — Работайте! Машина пришла!

Его поняли все. Как не понять, если эту фразу за десять дней слышали сотни раз?

— Робкая Весна! — злобно сказал урод Чень. — Уйди из сектора! У меня в дыроделе как раз три заряда!

— Дюньга, — напомнила Робкая Весна. — Убьем, кто отдаст?

Гвардеец подумал и согласно свел пальцы. Да, сначала нужно получить дюньгу.

— Братья! — вмешалась Кошка Мэй. — Видите, я права вся? Нельзя подчиняться!

Руководы заговорили возбужденно и громко.

— Я снова понял! — обрадовался Чень. — Они сказали, если не будем работать, дадут нам… Ян?