Контрольный выстрел - Василий Головачев

«Не надеетесь на свою память?»

«Работать с ним удобнее»,— сухо ответил Ставр, жа­лея, что поддался уговорам терафима и взял его с собой. В сущности, личный инк был для него больше эмоцио­нальным разрядником, чем банком данных и блоком фик­сации событий, и давно стал чем-то вроде дополнительного органа или, скорее, одушевленного датчика.

«Значит, новости? — сжалилась Видана, ощутив пере­мену в настроении гостя.— На бабку Забаву совершено нападение, но она уже отошла. Крепкая у меня бабуля! Дед пообещал найти организатора и оторвать у него... все, что можно.— Девушка прыснула.— Если сказал — сдела­ет. С Хинном мы договорились встретиться под Владими­ром завтра. Согласился он почему-то неохотно, однако ду­маю, это игра. Зато стоило мне завести разговор о вас, как он превратился в тигра. Сказал, что сделает из вас баранью отбивную».— Она снова засмеялась.

Улыбнулся и Ставр.

«Это будет непросто».

«Особенно после того, как мы овладеем космобоем.— Видана имела в виду программу Грехова.— Что еще? По­бывала на заводе витсов в Таллинне. Андроидов они де­лают очень редко, да и то по заказам спецслужб, в оби­ходе такие системы не нужны. Последний заказ был от контрразведчиков, но я к ним не вхожа. Придется под­ключать деда или самого комиссара».

«Зачем контрразведке витсы-андроиды?»

Видана пожала плечами, мысленно приказала домовому принести фрукты и соки. Ставр с удовольствием выцедил стакан изумрудного напитка со светящейся золотистой пе­ной — квас-колы, захрустел яблоком.

«Хорошо, посоветуюсь с шефом, как нам выйти на контрразведку. Честно говоря, не вижу я пока реальных и надежных способов вычислить эмиссаров ФАГа.— При­знание стоило известных усилий, но после него Ставру стало легче.— Может, у вас есть идеи?»

«Конечно, есть,— небрежно кивнула Видана; она не ожидала подобного признания от эрма и невольно почув­ствовала к нему уважение. Среди ее друзей далеко не каждый мог себе позволить отойти от роли «покорителя вселенных и сердец» и признаться в поражении.— Во-пер­вых, надо подготовить засаду на Ф-террористов и захва­тить главного. Потом выйти через него на руководителя, а там и на эмиссара. Годится?» Ставр хмуро улыбнулся.

«План замечательный, осталось только определить ме­сто засады. А также сообщить об этом ФАГу, чтобы он направил своих бандитов именно туда».

«Я пошутила.— Видана посерьезнела, и тут же ее глаза загорелись.— А что, если нам проникнуть на борт галеона «Керманшах» и выяснить, кто занимался погрузкой-вы­грузкой кластера в Антарктиде и кто ими командовал?»

Панкратов задумался. Идея была слишком простой, чтобы от нее отказаться, и слишком сложной по испол­нению, чтобы принести успех. Но зато это шанс обратить на себя внимание, привлечь эмиссара и заставить его на­чать на них охоту.

«Я подумаю,— пообещал Ставр, видя, как вызов в гла­зах Виданы уступает место сомнению, неуверенности и одновременно желанию действовать вопреки здравому смыслу.— Вечером в семь встречаемся в Управлении, эки­пировка штатная, оружия не брать».

«Как это? — не поняла девушка, но тут же поправи­лась: — Даже игломет нельзя? А что нам предстоит, поход в Большой театр?»

«Там увидите. Включайте запись, будем изучать пода­рок Грехова».

«С отработкой?»

«Сначала в режиме фантомата, потом физически».

Видана сорвалась с места и вернулась в спортивном костюме. Превратив гостиную в спортзал, она включила запись.

Интенсионал был рассчитан на профессионалов боевых искусств, не нуждающихся в объяснениях, но даже в таком виде занимал около двадцати четырех часов непрерывного показа, поэтому овладеть приемами с первого раза не представлялось возможным. Но самое главное, только два вида борьбы из четырех записанных можно было еще по­пытаться изучить и взять на вооружение, остальные при­надлежали системам боя, применить которые невозможно было даже интраморфам из-за специфики тел существ, культивирующих эти системы. Существа оказались гума­ноидами, то есть имели две руки, две ноги и голову, но руки у них были трехсуставчатыми, ноги имели мощные коленные узлы и походили на кенгуриные, а головы с лицами, гротескно похожими на человеческие, могли при­надлежать скорее крокодилам, если бы те эволюциониро­вали до разумного вида.

«А это нам зачем знать? — поинтересовалась Видана.— По-моему, таких странных существ нет».

«Грехов не мог их выдумать. Скорее всего, такие гу­маноиды обитают где-то в глубинах космоса, но Даль-раз­ведка до них еще не добралась».

«Все равно, нам-то зачем их системы боя?»

«Значит, Грехов считает, что мы встретимся с ними, и надо быть готовыми. Во всяком случае, знание приемов боя этих монстров не помешает. Если наши системы типа русбоя, айкидо или тайбо этически положительны, то есть созданы для защиты от неспровоцированного нападения, то эта — суперагрессивная система боя, направленная на убийство всеми доступными методиками».

«Не читайте нотаций, эрм, мы тоже понимаем, что такое приемы векторной защиты и адекватного ответа».

Ставр поднял руки вверх.

«Сдаюсь, больше не буду. Давайте работать».

Они занимались больше четырех часов, пока Ставр не сдался — не из-за усталости, пришло время заниматься на­сущными проблемами. А когда он после ионодуша и обеда собирался уходить, заявился Аристарх Железовский.

Человек-гора не удивился присутствию Панкратова в квартире внучки, он знал, что тот находится здесь. Но останавливать Ставра не стал, только пожелал «не суе­титься».

Озадаченный пожеланием, Ставр ломал голову над сло­вами Аристарха недолго, дома его ждал отец.

Глава вторая

ПАС В БОРЬБУ

Герцог никогда и ничего не боялся с детства, и не потому, что обладал неограниченными запасами бесстра­шия, а вследствие точного предвидения будущего, благо­даря врожденной способности интуитивно рассчитывать каждое свое действие на два-три шага вперед. Он давно чувствовал, как над головой сгущаются тучи, но продол­жал делать свое дело, успевая везде, где требовались его советы, участие, энергия и способность решать сложные задачи социума в течение короткого времени. Он почти со стопроцентной вероятностью предвидел, когда его за­ставят подать в отставку, а также когда ФАГ обратит на него пристальное внимание, и торопился сделать как мож­но больше на посту комиссара.

По закону он не имел права начинать собственное рас­следование какого-то дела и даже просто участвовать лич­но в операциях отдела безопасности, но в борьбе с ФАГом опираться мог только на себя и близких друзей.

Герцог лично провел проверку инк-сети орбитальных станций СПАС и вышел на предполагаемых наблюдателей ФАГа, использующих высокочувствительное оборудование станций для слежки за интраморфами. Но для их задер­жания необходима была санкция Совета безопасности, ко­торую Алсаддан, конечно, никогда бы не дал, как и про­курорская коллегия СЭКОНа, требующая «перекрытия до­казательств», то есть совпадения улик, полученных опе­рами-интраморфами и следователями-людьми. Такого «перекрытия» у комиссара не было. И все же на свой страх и риск он решил провести тихую операцию задер­жания, как только станет известна точная дата отставки. Его положения эта акция усугубить уже не могла. А пока Герцог занялся наиболее важной проблемой — утечкой ин­формации из отдела безопасности.

Ему уже был известен круг подозреваемых лиц из сек­торов информационного обеспечения и стратегических ис­следований, оставалось спровоцировать внедренных агентов ФАГа на определенные шаги и выявить их с помощью Умника, подсунув тщательно синтезированную «служеб­ную тайну». А так как рисковать никем из друзей или подчиненных он не хотел, то и подставлял под ответный удар самого себя.

В четверг двадцать четвертого июня он запустил «тай­ну» в недра компьютерной сети «спрута», а уже в четверг вечером Умник выдал Герцогу три фамилии. Одна из них — Гарри Бауэр — фигурировала в деле с исчезнове­нием информации по К-мигрантам, а вторая принадлежала человеку, который вполне мог разработать любую опера­цию резидентов ФАГа, потому что слыл крупным специ­алистом-конструктором императивов — штатных режимов спецслужб. Звали его Львом Покровским, и слыл он че­ловеком замкнутым, скрытным и нетерпимым к ошибкам и слабостям коллег.

Гарри Бауэр работал в секторе информснабжения гранд-оператором. Молодой, сильный, красивый, он любил женщин, а больше себя, потому что был бисексуалом, но самое главное, что у него был покровитель — комиссар-два ОБ Сильвестр Еранцев.

Все сходилось. Именно этих людей Герцог вычислил с помощью потока Сил, интуитивно-паранормальным озаре­нием. Вероятнее всего, они и были наводчиками ФАГа. Оставалось выяснить, сознательно они это делали или в состоянии гипервнушения. Но в общем-то они тоже были пешками в игре, а более или менее крупной фигурой, остающейся пока в тени, становился комиссар-секунда Еранцев, приятель директора УАСС Шкурина и... непри­миримый борец с Алсадданом, человек странный, неорди­нарный, сильный, умный и властный, чемпион мира по трехмерным шахматам.