С легким наваром - Ирина Хрусталева

– В разводе, говоришь, а я и не знал ничего, Вероника, ты же мне не сказала, молчишь, как партизан. Тогда я быстро всем рты-то прикрою, твое дело молодое. Неужто такой девке-красавице пропадать? Ну, слава богу, а то я уж переживать начал, судачат уже по поселку кому не лень. А мужчина твой нынешний хорош, не чета Николаю-то, я имею в виду по внешности. Какой он там внутри, не знаю, но с виду хорош. Я сегодня утром его разглядел, когда он в машину свою садился. Культурный такой, увидал меня, поздоровался. И улыбка у него открытая, плохой человек так улыбаться не сумеет.

– Я пойду, ладно? – сказала Вероника. – Спать хочу, умираю.

– Иди, иди, ложись отдыхай.

Она ополоснулась и прошла на кухню, чтобы перекусить. Кроме тех бутербродов, которыми ее угостил Владимир Иванович, у нее за целый день маковой росинки во рту не было. Есть хотелось ужасно. Ника открыла холодильник и посмотрела, что же можно съесть. На готовку чего-то существенного не было сил, поэтому она решила, что вполне обойдется салатом, который приготовила еще вчера. Сидя за столом и не спеша пережевывая, Вероника думала: «Надо же, какое у нас в поселке, оказывается, оперативное информбюро. Не успела привести мужчину в дом, а уже всем все известно. Представляю, какие фантазии развили наши бабушки-старушки».

Она вспомнила, какую высокую оценку дал Роману Семен Степанович, и улыбнулась.

– Улыбка у Романа действительно сногсшибательная, и вообще мужчина он что надо. Почему я не встретила его раньше? До того, как его прибрали к рукам? Интересно, какая у него жена? Все, Ника, выкинь из головы мысли про нее, – одернула она себя. – Что душу травить? Повстречаюсь с ним немного, а там видно будет. Правда, я никогда не представляла себя в роли любовницы, но, как видно, от судьбы не уйдешь.

Бросив тарелку с чашкой в раковину, она поплелась в спальню. «Посуду завтра помою», – подумала она, залезая под одеяло. Силы ее оставили в тот момент, когда голова коснулась подушки.

– Ах ты, соня, – услышала Вероника осторожный шелест возле уха. – Просыпайся, сонюшка, я приехал.

Она с трудом разлепила веки и тут же утонула в голубых озерах смеющихся глаз.

– Ты приехал? – прошептала она, обнимая мужчину своей мечты.

– А ты думала, что я застряну в дороге и дам тебе выспаться?

– А как же ты вошел?

– У вас, мадам, коммунизм и двери нараспашку. Между прочим, очень неосторожно с твоей стороны.

– Если бы кто-то пришел, Дуська тут же дала бы знать.

– Но ведь я вошел, а она даже не тявкнула ни разу.

– Ты это ты. Она в тебя влюблена по уши. Кстати, который час?

– Время совсем детское, четверть двенадцатого. Вставать-то собираешься?

– Тебя, наверное, покормить нужно?

– Нет, спасибо, я сыт. Я к тебе прямо из ресторана, отмечали победу, дело выиграли, почти бесперспективное.

– А зачем же мне тогда вставать? У меня все косточки гудят, устала, сил нет.

– Интересно, чем же ты занималась целый день, что так устала? Надеюсь, не вагоны разгружала?

– Я сегодня целый день за рулем, а поспать перед этим удалось сам знаешь сколько. Так что это похлеще вагонов будет.

– Это уж точно, за рулем выматываешься, как тряпка на ветру, сие мне известно. Ладно, тогда я к тебе под бочок, ведь я спал ровно столько, сколько и ты, а завтра у меня очень ответственный и трудный день.

– У меня тоже, – пробормотала Вероника и бухнулась лицом в подушку. – Давай присоединяйся.

Роман встал с краешка постели и пошел раздеваться, а Веронике в голову полезли крамольные мысли.

«Вот сейчас он ляжет и обнимет меня. Он такой горячий, как печка». Ей почему-то вдруг вспомнился Николай, у которого всегда были ноги холодные, как у лягушки. Когда он ложился в постель, она отодвигалась от него подальше, а он, пытаясь согреть свои лягушачьи ноги, придвигался и придвигался. Однажды Вероника доерзалась до того, что свалилась с постели. Ее от этих воспоминаний разобрал такой смех, что она уткнулась носом в подушку, чтобы Рома не увидел, как она хохочет. Отсмеявшись, Ника подумала: «Почему у меня такое чувство, что я знаю Романа много-много лет? И будто он всегда был рядом. Наверное, я видела его во сне, а когда просыпалась, этот сон стирался из памяти. Ох и фантазерка же ты, Ника. Живи и радуйся тому, что имеешь, а сегодня ты счастливая женщина, ну… или почти счастливая. Если бы сейчас не было Романа, как бы, интересно, я справлялась со всем, что на меня навалилось? А завтра у меня трудный день, и я просто обязана справиться с этими трудностями. Хорошо, что Рома рядом».

Глава 22

Будильник прозвенел почти сразу после того, как Вероника уснула. Во всяком случае, ей так показалось, потому что она совсем не выспалась. Она схватила пищащий механизм и сунула его под подушку.

– Не поможет, все равно придется вставать, – бодрым голосом произнес Роман, стоя у кровати с чашкой кофе в руках.

– Это для меня? – подскочила Ника.

– Счас, разбежалась, – засмеялся он, – давай поднимайся и вари себе сама. Я что, зря тебя учил этому рецепту?

– Ну дай хоть один глоточек, не жмись.

– Ничего не выйдет, я абсолютно безжалостен. Ты сама мне вчера сказала, что у тебя дел невпроворот и нужно встать пораньше. Сегодня мы с тобой едем на разных машинах, я убегаю через пять минут. А ты вставай и вари себе кофе, иначе опять заснешь, как только уеду. Да, кстати, я вчера забыл у тебя спросить: у фирмы твоего мужа нет дочернего предприятия?

– Вроде нет, во всяком случае, мне об этом ничего не известно. А в чем дело?

– Нет, нет, пока ни в чем, я потом тебе все расскажу, сейчас у меня уже нет времени. Давай поднимайся, а я поехал.

– Да встала, встала, можешь отваливать, – проворчала Ника.

– Меня уже нет, пока.

И Роман, чмокнув Нику в нос, моментально испарился.

Вероника потянулась как кошка и, хотя ей очень не хотелось вставать, задушила в зародыше свою лень и вскочила с кровати. В эту самую минуту зазвонил телефон. Она подняла трубку и лениво поинтересовалась.

– Алло, кто это?

В ответ она ничего не услышала, кроме чьего-то дыхания. Она еще раза три прокричала в трубку «алло», но безрезультатно.

Трубка запищала у Вероники в руках короткими гудками. Она с недоумением посмотрела на нее и положила на место. Потом, немного подумав, набрала номер телефона Института Склифосовского. Когда она поинтересовалась состоянием здоровья Софьи Павловны, то получила более радостные известия, чем раньше.

– Состояние средней тяжести, завтра ее переведут из реанимации на второй этаж в общую палату. Будут разрешены посещения.

«Очень хорошо, просто замечательно, прямо завтра я и поеду к «мисс Марпл», и очень многое сразу прояснится, – повеселела Вероника. – Не могу без дела.

Как я раньше целыми днями могла дома сидеть? Ну там магазины, рынки или парикмахерская – это не в счет. А ведь я могла целый день проваляться на диване, читая детективы, заглядывая в телевизор и при этом успевая трепаться по телефону. В это же время белье крутилось в стиральной машине, на плите кипел бульон, а в духовке пыхтели пирожки. И черт меня побери, если меня это не устраивало. Сейчас я уже ни за что не смогла бы вернуться к той жизни. А ведь прошло всего пять дней. Может быть, все дело в Романе? Просто я влюблена, и возврат к прошлому для меня неприемлем. Наверное, так оно и есть. Так, нужно всех накормить, Дуську выпустить погулять и позавтракать самой. Сегодня у меня по плану кухня, нужно как следует ее проверить».

Она боялась не успеть как следует осмотреть квартиру и не найти ту папку.

«Сейчас у нас очень быстро дела делаются, – размышляла Вероника. – Квартира освободилась, никто не прописан, кроме покойников, наследников нет. Значит, можно заселять. И тогда не проникнуть мне туда ни под каким видом, только если назваться слесарем-водопроводчиком. Дуська, иди кушать свой «педик», а то отощаешь от своего пушистого. Скорей бы он научился сам есть, жалко мне мою болоночку. Самой надо что-нибудь сообразить на завтрак, тоже не мешает подкрепиться перед дорогой».

Вероника открыла холодильник и, немного подумав, выудила оттуда филе хека. Быстро водрузила сковородку на плиту и бросила на нее мороженые кусочки рыбы. Посыпала их приправой и прикрыла крышкой.

– Ну вот, сейчас через десять минут все будет готово. Японцы вообще советуют есть только сырую рыбу и желательно только что пойманную. Представляю себе: засовываешь ее в рот, а она тебе хвостом по морде, отпад просто! Зато мозги хорошо от такого питания варят. Вон, все япошки умные, прямо жуть, у них научно-технический прогресс уже из двадцать второго века. А у нас, русских, развитие на уровне пятнадцатого-двадцатого веков. Вроде везде сейчас компьютеры понатыканы, а чуть подальше от Москвы отъедешь, так там бабы с доисторической киркой по шпалам ходят, и называется такая должность «путевой обходчик». Вон, далеко ходить не нужно, через три дома тетка Лиза живет, она таким путевым обходчиком технически и прогрессирует. А зимой и с ломиком килограммов на десять ее увидеть можно. Вот это, я понимаю, техника на грани фантастики».