Смерть за стеклом - Бен Элтон

— Я хочу просто клок волос, вроде помазка для бритья.

— Оставь так, — посоветовала лысая Мун. — Хватит в этом доме одной меня. А то будем смотреться как два бильярдных шара.

Сэлли не отозвалась. Она редко отвечала на то, что говорила Мун, и старалась не смотреть в ее сторону.

Дервла испытала большое облегчение, когда Келли решила стричь гребень Сэлли в гостиной. В субботу Дервла перенервничала, потому что Сэлли красила волосы в ванной. Она всегда аккуратно стирала записки и понимала, что буквы — всего лишь следы на запотевшем стекле. Но перенервничала, увидев, как близко наклонилась Сэлли к заветному месту. А когда Келли принялась мыть ей волосы и зеркало запотело, Дервлу пронзил безотчетный ужас: ей показалось, что надпись вот-вот появится прямо перед глазами у Сэлли. Это было маловероятно, если только тайный осведомитель не надумает писать и другим.

— Ну вот и все, — объявила Келли.

— Мне нравится. — Сэлли изучала в зеркале крохотный пук — все, что осталось от ее волос. — Когда выйду отсюда, сделаю на голове татуировку.

— Какую? — спросила Келли.

— Может быть, мой знак зодиака. Правда, я — Овен, и глупо красоваться с самцом на лбу. Придется колоть овцу.

— Как-то не здорово, — покачала головой Дервла.

— Превратись в львицу, — посоветовал Джаз. — Я хочу сказать, что все эти картинки — сплошная муть. Обведут три сраные точки, и получается Телец или Кентавр. Просто смешно. А если соединить побольше, выйдет амеба или лужа. Представьте себе: рожденный под знаком лужи! Здорово!

— Дело не в рисунке, Джаз, — перебила его Мун. — Дело в характере — в чертах людей, рожденных под определенным знаком.

— Чушь! — не сдавался он. — Говорят, Девы — такие отважные, а Козероги — глубокие и умные. Но где звезды глупцов и зануд? В мире их до хрена. Должны же они как-то быть представлены на небе. Например: Тельцы — тупые, а Весов всегда пучит.

— Все-то ты знаешь, ну просто офигенно умный, — заключила Мун.

День двадцать четвертый

10.00 утра

— Что же это за парильня, если она в доме? — удивился Газза.

— Здесь сказано, что такова традиция коренных американцев, — прочитал Хэмиш.

— Коренных американцев?

— Полагаю, индейцев,[37] — уточнила Дервла.

Задание на выходные не произвело на Газзу впечатления.

— И для чего же такая хреновина?

— Как видно из названия, чтобы париться и потеть. — Хэмиш держал в руках инструкцию. — Судя по тому, что тут написано, очень похоже на сауну, только мягче. И еще говорится, что это приспособление использовалось индейскими воинами.

— И воительницами, — вмешалась Сэлли.

— А разве существовали такие? — спросила Келли. — Мне кажется, у индейцев были только скво.

— Это потому, что историю писали мужчины. Они отрицают роль женщины в войне, искусстве и науке и всю славу отдают их мужьям.

— Bay! А я и понятия не имела! — искренне удивилась Келли.

— А ты подумай: история... всегда была историей мужчин.

— Послушайте, давайте вернемся к нашей долбаной парильне, — предложил Газза. — Так чего от нас хотят?

Хэмиш снова заглянул в инструкцию «Любопытного Тома».

— Для начала построить. Нам дадут описание и все необходимое. А потом использовать.

— Использовать? — переспросила Дервла.

— Именно. Вроде как индейцы. После битвы или спортивных состязаний они дожидались темноты, входили в жаркое замкнутое пространство, тесно прижимались друг к другу и потели.

— Очень эротично, — заметила Сэлли. — Кайф для гомиков, если вдуматься, как и большинство военных обычаев.

День тридцать восьмой

16.45 пополудни

— Кайф для гомиков! Господи боже мой! — не сдержался Колридж.

— Похоже на правду, сэр, — отозвался Хупер.

— Ну, конечно, сержант. Легко утверждать и невозможно опровергнуть. Почему в наши дни все и во всем обнаруживают сексуальный подтекст? Военные обычаи эротичны! С какой стати?

Кого винить, размышлял он: Фрейда? Юнга? Или этого психа —шестидесятника Энди Уорхола?[38]

— Как вам угодно, сэр, — проговорил Хупер.

Инспектор пропустил его слова мимо ушей. Он теперь многое пропускал из того, что его не волновало. Как бы выразились «арестанты», все это лажа.

— Не могу поверить, неужели они согласятся на такое задание? Четыре часа раздетыми!

— Слышали, Дервла пыталась возражать?

— Слышал, — Колридж обрадовался, что его тайная симпатия попыталась не согласиться. И тут же одернул себя. Никаких пристрастий! Он не имел права радоваться тому, что они сделали или не сделали.

День двадцать пятый

8.00 вечера

Парильня, которую, согласно инструкции, сооружали в мужской спальне, была наполовину готова. Уже настелили второй пол, под который следовало установить нагревательные элементы. Закрепили стойки под крышу и приступили к монтажу толстых пластиковых стен. Сооружение получалось маленьким и неказистым, и не верилось, что оно станет лучше, когда работа подойдет к концу.

— Я не полезу туда голой, чтобы тереться с обнаженными парнями, — заявила Дервла.

— На четыре часа, — хихикнул Джаз.

— Ни за что!

— Почему? Другие же не возражают, — вступила в разговор Мун.

— Мало ли что другие!

— Ты что, не хочешь выглядеть сексуальной на телеэкране?

Дервла, конечно, хотела. Иначе не стала бы участвовать в программе. Но она понимала, что истинная привлекательность требует некоторой доли таинственности. У нее было красивое тело. Однако любое тело кажется прекраснее, если его представлять, а не видеть. К тому же она полагалась на свои зеленые с поволокой глаза и блистательную улыбку. Так что вовсе ни к чему трясти сиськами.

Дервла пошла в исповедальню и попросила разрешения исполнить задание в купальнике.

— Он очень открытый и очень красивого покроя, — прибавила она.

Ответ транслировался на весь дом. Голос звучал суровее, чем обычно, — таким рекламируют «БМВ» и кремы после бритья.

«В традиционной индейской парильне потеют обнаженными. «Любопытный Том» настаивает, чтобы при выполнении задания вы руководствовались этими правилами. Как при каждом групповом задании, правила касаются всех. Если хотя бы один из играющих им не подчиняется, подразумевается, что вся группа не выполнила задание. В результате на следующую неделю сокращается бюджет на еду и спиртное».

Циничный до изумления вердикт, и Джеральдина это прекрасно сознавала. Она вынуждала Дервлу раздеться. Но кадры из исповедальни в эфир не попадут. Пусть у зрителей сложится впечатление, что «арестантам», всем поголовно, не терпится сорвать с себя одежду.

— Не поверю, чтобы и правда урезали! — кипятилась Дервла.

— Слушай, я считаю, мы должны это сделать, — заявила Сэлли. — Нас сочтут расистами, если покажется, что мы воротим нос от национальной традиции, тем более с таким явным гомосексуальным намеком.

Она радовалась, что «Любопытный Том» дал ей возможность сесть на любимого конька.

— Как лесбиянка и полукровка, я прекрасно знаю, что значит пренебрежение большинства. «Любопытный Том» предлагает нам испытать объединяющую силу ритуала угнетенного туземного народа. Я считаю, что мы должны вынести из этого опыта урок.

День двадцать шестой

9.15 утра

Боб Фогарти дождался следующего утреннего совещания и обратился с жалобой. Он хотел, чтобы его протест был выслушан публично, но никак не мог подобрать момента. Джеральдина, вспоминая, как восприняла ее задание Сэлли, не переставала громко хохотать.

— Надо же, я хотела их немножко встряхнуть, а стала защитницей этнических и сексуальных меньшинств! Но шутки в сторону! Дервле придется все проглотить, иначе на следующей неделе никто не получит спиртного.

Фогарти поднялся, чтобы привлечь ее внимание.

— Мы принуждаем девушку раздеться против ее воли.

— Знаю, Боб. Ну и что?

— Я считаю это моральным развращением.

— Да пошел ты в задницу!

Фогарти не выдержал.

— Послушайте, миссис Хеннесси, я, конечно не могу приказывать вам, но все же следует выбирать выражения. Я взрослый человек и квалифицированный специалист и требую, чтобы вы обращались ко мне и к моим подчиненным в другом тоне.

— Еще чего захотел, мудила. Живо садись или выметайся вон.

Но Фогарти не сделал ни того, ни другого. Он стоял и дрожал.

— Хочешь наехать на меня за справедливый разнос? За то, что я ругаюсь? Очнись, Боб! Даже эта вселенская шлюха не такая наивная. Если ты сейчас уйдешь, я расценю это как прямой отказ от работы. И пожалуйте в зубы волчий билет. Ну как, остаешься или уходишь?

Боб сел.

— Вот и хорошо. Ты хоть и мудила, но мудила талантливый, и я не хочу тебя терять. Дервла вольна в любое время покинуть дом. Могла раньше, может сейчас. Но она этого не делает. Почему? Потому что спит и видит остаться на телеэкране. Будь уверен, если придется раздеваться, она позволит себя убедить.