Мой грешный муж - Миа Винси

Затем мир обрел устойчивость. Кассандра сидела, уставившись в никуда, и все будто было по-прежнему, хотя уже никогда не будет таковым.

Лорд Чарльз застрелился. Нет. Лорд Чарльз был самым веселым и сердечным человеком, которого он когда-либо знал. У него всегда находилось доброе слово и улыбка. Он изо всех сил старался помогать другим и никогда не оставлял в своем кармане ни пенни, если кто-то другой нуждался в этом больше.

— Почему?

Слово с трудом вырвалось из его сдавленного горла.

— Яне знаю. Он не оставил записки. После его смерти я узнала, что у него были финансовые проблемы, но ты дал ему достаточно денег, чтобы все уладить.

Деньги. На что, черт возьми, годились эти деньги? Слишком долго Джошуа верил, что деньги могут решить все проблемы, но каждый раз, когда он думал, что защищен, жизнь подкидывала ему что-то еще, чтобы в очередной раз доказать, что он ошибался.

— Почему ты мне не сказала? — спросил он и тут же пожалел, что задал этот вопрос.

Она написала ему, что ее отец погиб в результате несчастного случая во время верховой езды. Пригласила его посетить поместье, которое он унаследовал.

Вместо этого он сидел в одиночестве в Шотландии и оплакивал лучшего человека, которого когда-либо знал. Он прислал деньги, Ньюэлла и котенка. Черт возьми. Он заслуживал того, чтобы его пригвоздили к позорному столбу.

— Я никому не говорила, — сказала она.

— Твоя мать?

— Она не знает. Никто из них не знает. Ты не должен им говорить.

Она обхватила колени руками, прижалась к ним щекой, и ее волосы упали на одну сторону. Она выглядела слишком юной и невинной, чтобы нести это ужасное бремя. Он назвал ее наивной. Он назвал ее самодовольной.

Он подошел и сел рядом с ней на диван. Она опустила ноги и позволила ему взять себя за руку.

— Что значит, никто из них не знает? Ты носишь эту ношу одна?

Она играла с его пальцами и говорила отрывисто.

— Он сделал это во втором стойле, в пустом. Была гроза, поэтому, я полагаю, гром заглушил шум. Конюх нашел его перед рассветом и рассказал экономке. Она не смогла разбудить маму, потому что… Ну. Потому. Так что вместо этого она разбудила меня. Я настояла на том, чтобы увидеть его. Мне не стоило этого делать. Что-то оборвалось внутри меня, и я почувствовала себя опустошенной. Я послала грума за сэром Гордоном Беллом — он мировой судья и близкий друг папы — и сказала ему, что никто никогда не должен узнать правду, и он согласился. Если бы все узнали, мы бы… нам бы пришлось похоронить его на перекрестке дорог с колом в сердце. Моего отца. Похороненный как… Я не могла этого допустить.

Она водила пальцем по линиям на его ладони, но он сомневался, что она что-то видела. Он не хотел этого слышать, но ему пришлось.

— Мы заплатили коронеру пятьсот фунтов, чтобы не было публичного расследования. То есть ты заплатил ему пятьсот фунтов.

Она говорила почти весело. А он обвинил ее в том, что она пытается скрыть свои эмоции с помощью самодовольной улыбки. Черт возьми.

— Доктор отказался брать деньги, но ты все равно купил ему новую карету и лошадей. Ты купил груму небольшой коттедж недалеко от Маргейта, и он уехал и женился на своей возлюбленной. Экономка миссис Гринуэй тоже ничего не хотела, но ты оплатил обучение двух ее племянников в начальной школе Шрусбери. У них все хорошо. Ты щедрый на взятки.

— А твоя семья?

Ей было двадцать, когда она все это сделала. Прошел месяц после их свадьбы, а он даже не мог вспомнить ее лица. Где, черт возьми, была ее мать?

— Им не обязательно было знать. К тому времени, как они проснулись, все было улажено. Они перенесли папу, миссис Гринуэй и доктор обмыли его, и доктор сказал, что при падении у него было разбито лицо, поэтому им пришлось держать гроб закрытым.

Одинокая слезинка упала ему на руку. Она подняла на него взгляд. Ее глаза были зелеными и влажными, ресницы слиплись в маленькие пушинки.

— Он знал, Джошуа, — сказала она. — Он боялся, что умрет до того, как я смогу выйти замуж и он сможет обезопасить всех, а я смеялась над ним и говорила, что у него нет причин умирать. Но все это время он планировал это сделать, и именно поэтому он хотел, чтобы мы поженились. Он даже передал свою собственность тебе, чтобы корона не смогла ее конфисковать. Мы убили его, ты и я. Если бы мы не поженились, он бы никогда этого не сделал, и его демоны исчезли бы. И теперь он похоронен на церковном кладбище, что является святотатством, и мы совершили это преступление, и я стараюсь поступать правильно, но никогда не смогу искупить свою вину. Иногда я так злюсь на него.

Ее логика была неправильной, совершенно неверной, но эмоции способны заставить самую плохую логику казаться правильной.

— Лорд Чарльз сказал мне то же самое, когда просил меня жениться на тебе, — сказал он ей. — Он сказал, что смерть Чарли оставила вас всех без защиты. Я подумал, что он напрасно беспокоится.

По ее щекам текли слезы. Он взял платок из кармана и вытер их, стараясь быть нежным, но чувствуя себя грубым и неуклюжим. Она позволила ему. Потому что она заботилась обо всех, а о ней никто не заботился. Он притянул ее к себе, и она прильнула к его груди. Он гладил ее по волосам и жалел, что не может унять ее боль.

— Это было его решение, — сказал он. — Ему, должно быть, было больно, а ты подарила ему покой.

Она ничего не сказала. Он прижал ее к себе и вдохнул ее аромат, несмотря на стеснение в груди и жжение в горле. Кассандра вынесла все это, а он насмехался над ней. И лорд Чарльз: Он бы сделал все для лорда Чарльза, если бы только знал. Но лорд Чарльз всегда был таким веселым и доброжелательным, даже когда скорбел о Чарли. Прикрывая свою боль приятной, вежливой улыбкой.

Существовала женщина, которая, возможно, знала всю историю, но он никогда не сможет рассказать Кассандре о ней. Кассандра все еще верила, что ее отец был верен своей жене. Он не хотел лишать ее и этой иллюзии.

Бедняжка. Его так раздражала ее уверенность в своей правоте, ее самообладание. Ему было легче думать о ней как о хорошей, скучной девушке с вежливыми улыбками