Ожерелье королевы - Александр Дюма

– Вы драгоценный человек: вы знаете все. Так вот, я должен был купить это ожерелье, но раз дело приняло такой оборот, я его не куплю.

– Может быть, я предприму демарш?

– Господин Дюкорно!

– Дипломатический, ваша светлость, в высшей степени дипломатический, – Это было бы хорошо, если только вы знаете этих людей.

– Милейший Босанж – мой четвероюродный брат.

Дон Мануэл и Босир переглянулись.

Неожиданно один из слуг отворил дверь и доложил:

– Господа Бемер и Босанж! Дон Мануэл вскочил.

– Выпроводите этих людей! – с раздражением в голосе воскликнул он.

– Ради Бога, – умоляюще заговорил Дюкорно, – позвольте мне выполнить приказание вашей светлости, и я смягчу его.

– Смягчайте, если хотите, – небрежно сказал дон Мануэл.

Завидев Дюкорно, Босанж испустил крик радостного изумления.

– Вы здесь! – воскликнул он и бросился обнимать Дюкорно.

– Ах, вы очень любезны! – заметил Дюкорно. – Здесь-то вы узнаете меня, мой богатый родственник! Это потому, что я в посольстве?

– По правде говоря, да, – отвечал Босанж. – Если мы немножко отдалились друг от друга, простите меня и окажите мне одну услугу. Ведь вы атташе посольства?

– Я хранитель печати.

– Чудесно!.. Мы хотим поговорить с послом.

– Это бесполезно! – неожиданно раздался голос Босира. Босир, гордый и равнодушный, появился на пороге. – Господин Дюкорно! Его превосходительство приказал вам отпустить этих господ. Отпустите их.

Он пошел дальше.

Хранитель печати взял своего родственника за правое плечо, его компаньона за левое и тихонько подтолкнул к выходу.

Он закрывал за ними двери, когда Босанж спохватился:

– Помогите нам, – сказал он, – и вы получите…

– Мы здесь люди неподкупные, – заметил Дюкорно и закрыл двери.

В тот же вечер посол получил следующее письмо:

«Ваша светлость!

Человек, который ждет Ваших распоряжений и который жаждет принести Вам почтительнейшие извинения Ваших покорных слуг, находится у дверей Вашего особняка; по одному знаку Вашего превосходительства он отдаст в руки одного из Ваших людей ожерелье, которое имело счастье привлечь Ваше внимание.

Соблаговолите, Ваша светлость, принять уверения в нашем глубочайшем уважении и проч., и проч.

Бемер и Босанж».

– Итак, – прочитав это послание, сказал дон Мануэл, – ожерелье наше!

Вышеупомянутого человека впустили: это был Бемер собственной персоной, Бемер, который рассыпался в самых утонченных любезностях и в самых смиренных извинениях.

После этого он отдал свои брильянты и сделал вид, что оставляет их здесь, дабы их рассмотрели.

Дон Мануэл остановил его.

– Довольно испытаний, – заявил Босир, – вы недоверчивый купец; вы должны быть честным человеком. Садитесь же, и мы побеседуем – господин посол вас прощает.

Глава 7.

СДЕЛКА

Тут посол изъявил согласие рассмотреть ожерелье. Бемер показывал каждую часть ожерелья и подчеркивал все его красоты.

– Что касается ансамбля этих камней, – заговорил Босир, с которым дон Мануэл только что перемолвился по-португальски, – то господину послу возразить нечего: ансамбль удовлетворителен.

– Итак, вот в чем дело, господин Бемер, – продолжал он, – ее величество королева Португальская услышала об этом ожерелье; она поручила его превосходительству осмотреть брильянты и уговориться об их покупке. Брильянты подходят его превосходительству. За какую сумму хотите вы продать это ожерелье?

– За миллион шестьсот тысяч ливров, – отвечал Босир.

Босир перевел цифру послу.

– На сто тысяч ливров больше – это много, – произнес дон Мануэл.

Бемер, казалось, слегка поддался. Ничто так не успокаивает недоверчивых купцов, как покупатель, который торгуется.

– Я не могу, – после минутного колебания заговорил он, – подписать ставку, которая составляет разницу в барыше или, если угодно, потерю моего компаньона и мою. Дон Мануэл выслушал перевод Босира и встал. Босир закрыл футляр и протянул его Бемеру.

– Ваша светлость! Если мой компаньон согласится на ставку, то я заранее согласен.

– Хорошо! Остается только уговориться о способе уплаты.

– На этот счет не будет ни малейших затруднений, – вмешался Босир. – Как вы предпочитаете получить деньги?

– Если можно, наличными, – со смехом сказал Бемер.

– Вы получите их в три срока, господин Бемер, по пятисот тысяч ливров, и сверх того в интересах вашего дела вы совершите интересное путешествие.

– Путешествие в Лиссабон?

– А почему бы и Нет?.. Разве не стоит потрудиться ради получения полутора миллионов за три месяца?

Бемер, казалось, был в восторге; на лице его не было заметно ни облачка; г поклонился, как бы желая и поблагодарить, и откланяться.

Неожиданно некая мысль возвратила его.

– Вот в чем дело. Ожерелье было предложено ее величеству королеве Французской…

– Которая от него отказалась. Дальше!

– Мы не можем навсегда выпустить из Франции это ожерелье, не предупредив об этом королеву. Почтительность, даже лояльность требуют, чтобы мы еще раз отдали предпочтение ее величеству королеве.

– Это справедливо, – с достоинством произнес дон Мануэл. – Хотел бы я, чтобы португальские купцы так рассуждали, как господин Бемер.

– Я весьма счастлив и весьма горд, что вы, ваше превосходительство, удостоили меня одобрения. Итак, вот два предусмотренных нами обстоятельства: первое – согласие Босанжа на ваши условия, второе и решающее – отказ ее величества королевы Французской. Прошу у вас три дня сроку.

– Наши условия, – заявил Босир:

– сто тысяч ливров наличными, три переводных векселя по пятисот тысяч ливров, врученных вам лично. Ларец с брильянтами отдается хранителю печати посольства или же мне – я намереваюсь сопровождать вас в Лиссабон, в фирму «Господа Нуниш Балбоа, братья». Полная выплата в течение трех месяцев.

– Да, ваше превосходительство, да, – с реверансом отвечал Бемер.

Дон Мануэл отпустил ювелира жестом вельможи. Компаньоны остались одни.

– Не угодно ли вам объяснить мне, – с некоторым возбуждением сказал дон Мануэл Босиру, – что за дьявольская мысль пришла вам в голову – не оставить брильянты здесь? Путешествие в Португалию? Вы что, с ума сошли?

– Уверяю вас, что Бемер никогда не согласился бы отдать брильянты в обмен на бумаги.

– На бумаги, подписанные Соузой?

– Говорят вам, что он воображает себя Соузой! – хлопая в ладоши, воскликнул Босир.

– Лучше бы вы сказали, что дело проиграно, – возразил дон Мануэл.

– Ни в малой степени!.. Подите сюда, господин командор, – обратился Босир к камердинеру, который появился на пороге. – Вы ведь знаете, о чем идет речь, не так ли?

– Да.

– Расскажите, что вы намерены делать, – довольно сухо сказал дон Мануэл.

– В пятидесяти милях от Парижа, – заговорил Босир, – этот умный парень в маске покажет один-два пистолета нашему форейтору; он отнимет у нас наши векселя и наши брильянты, славно отколотит господина Бемера, и дело будет сделано.

– Отлично.

Глава 8.

В ДОМЕ ГАЗЕТЧИКА

Это произошло на следующий день после того, как наши португальцы уладили дело с Бемером, и три дня спустя после бала в Опере, на котором мы увидели кое-кого из главных действующих лиц этой истории.

На улице Монторгейль, в глубине зарешеченного двора стоял маленький домик, длинный и узкий, защищенный от уличного шума ставнями, напоминавшими о жизни в провинции.

Это был дом довольно известного журналиста или газетчика, как говорили в те времена.

Рето вышел из дому утром и совершил свой обычный обход по набережным, площадям и бульварам. Он находил там смешное, находил порочное, набрасывал картинки с натуры, комментировал их и, богато украсив портретами, помещал в свой ближайший номер. Газета его выходила еженедельно.

Листок появился в тот самый день, о котором мы говорим, через семьдесят часов после бала в Опере, на котором мадмуазель Олива получила столько удовольствия, прохаживаясь под руку с голубым домино.

Поднявшись с постели в восемь часов, Рето получил от своей старой служанки еще сырой сегодняшний номер.

Он схватил этот номер и читал его с таким вниманием, с каким нежный отец производит смотр достоинств или же недостатков любимого сына.

– Альдегонда! – обратился он к старухе, закончив чтение. – Это отличный номер. Ты прочла его?

– По правде сказать, нет, сударь.

– Вместо того чтобы напасть на человека, я нападаю на сословие; вместо того чтобы напасть на военного, я нападаю на королеву!

– На королеву? Слава Богу, – пробормотала старуха, – в таком случае вам бояться нечего: раз вы нападаете на королеву, вам воздадут высшие почести, мы продадим все номера, и я получу пару пряжек.

– Звонят! – сказал Рето, снова укладываясь в постель.