Эпоха Дугаров - Екатерина Хаккет

Пришлось подчиниться, встать на ноги, шагнуть на свет. Я ударилась оземь подбородком, не рассчитав расстояния до земли. Песок попал в рот, а в уши – издевающийся хохот верзил, спешивающихся с лошадей. Они смеялись как прошлым вечером, когда в глазах Ватари безвозвратно поблек последний луч надежды.

«Ватари! Орнелла!..»

– Поднимайся, падаль! – чьи-то пальцы сошлись на шивороте моей рубахи и потянули наверх, как котёнка за загривок. – Если не поторопишься, скормлю тебя псам!

Перед глазами всё плыло. Кружилась голова, ломило тело, а душа ревела навзрыд. Меня толкнули – я пошла вперёд, не различая дороги. Ноги сводили судороги. Расплывчатые силуэты повозок и десятка всадников маячили в солнечных бликах, а смех сливался воедино со злобным гавканьем цепных псов.

Безысходность и отчаянье пропитало собой воздух. Я слышала брань разбойников, крики измученных пленников, но почти ничего не видела. Глаза болели, слезились, не проходили… Остальные пленённые эльфы один за другим наводнили внутренний двор нерушимого поместья, сбиваясь в одну кучу подобно скоту для забивания. Все грязные, потрёпанные, с ссадинами и синяками, хуже которых казались только их пустые и безжизненные глаза.

Стражник, что следовал по пятам, с силой треснул меня по пояснице. Я вновь потеряла равновесие, и упала бы, если бы не навалилась на какого-то остроухого парня с изуродованным шрамами лицом.

В ноздри сразу ударил затхлый запах пота, мочи и грязи.

– Слушайте сюда, отбросы! – лысый жирдяй выступил вперед из круга окруживших нас воинов, взывая к тишине. Его свиное рыло я запомнила ещё тогда, когда он влез в мою палатку. – Наслаждайтесь солнышком, пока у вас есть возможность! Больше вы его не увидите! – гогот мужчин заполнил двор затяжным эхом. – Теперь вы – собственность милорда Тулия! И ваше существование теперь заключается в том, чтобы потакать его прихотям!

Нашего мнения не спросили. Разбойники дёрнулись с мест, стоило толстяку захлопнуть пасть. Всё произошло слишком быстро: они обнажили мечи и зажали нас в плотное кольцо. Их забавлял страх в наших глазах. Они улыбались. Продолжали гоготать. Их одуревшие от власти рожи не знали сочувствия и человечности. Наши жизни для них – пыль. Впрочем, как и всё остальное.

Я оказалась в центре круга, делая тщетные попытки успокоиться. Тело не слушалось, а душа ушла в пятки. Я не верила, что всё происходит именно со мной… Со мной! С той, что восседала на имперском троне!

Болью в груди отозвались давно забытые слова Джованни. «Без меня ты ничто!» – повторял он с ухмылкой превосходства, взирая на меня с неприкрытым отвращением.

Кажется, он был прав. Прав во всём от начала до конца. Я ненавидела себя, потому что признавала это.

– Без глупостей, твари! – грозно прорычал один из вооруженных солдат. – Сейчас вы проследуете за нами! Один шаг в сторону – и вы будете обедом для наших собак!

– Ну?! – бугай с длинными волосами отшвырнул от себя хилую эльфийку. – Кто из вас смелый?! Кто хочет на свободу?!

Только сдавленный шёпот и всхлипы рыданий. Никто не шелохнулся.

Конечно, со связанными руками мало что можно предпринять. Кто полезет в драку без оружия против нескольких десятков бездушных солдат?

«Только я», – подсказало подсознание. – «Только я».

На какой-то миг замолкли даже неугомонные псы. Солнце скрылось за облаками, прекращая печь голову. Рядом со мной кто-то безысходно застонал, а мои глаза тотчас прозрели. Я увидела заострённые крыши, балконы, вытянутые окна, железные ставни. Во дворе не было ни одного городского стража. Ни души. Средь десятка повозок и лошадей сновали только разбойники и жирдяй-главарь в латных перчатках.

Нам никто не мог помочь. Мы были одни, а молчаливый город-призрак лишь смиренно наблюдал за нашими мучениями.

– В темпе, задохлики! – скрипящим басом прогорланил кто-то сзади, а затем закашлялся, издав издевательский смешок.

Окаменевшие ноги сделали шаг, затем второй. Наша угрюмая процессия наискось пересекла внутренний двор, удаляясь от величественной арки свободы. Собаки лаяли нам вслед. Впереди нас ждали двери, за ними – лестница в темницы. Я знала это, потому что бывала здесь.

Мы шли склонив головы, стража подгоняла нас обжигающей слух бранью, и тут девчонка за моей спиной замерла как вкопанная, распахнув стеклянные глаза.

– Нет, – произнесла она в полголоса.

– Поторопись, ничтожество! – страж с выпирающим из-под брони животом вздернул эльфийку за плечо.

– Нет! – на этот раз её голос прорезался сильнее, проигнорировав тычок. – Нет! Нет! Нет!

– Пойдём, – обеспокоенная женщина сделала шаг к пленнице, но другие эльфы молча преградили ей путь. Все знали, к чему это приведёт, и помочь соплеменнице они уже не были в силах.

– Нет! Нет! Нет! Нет! НЕТ! – по её щекам ручьём покатились слезы, тело заколотило дрожью. – НЕТ! НЕТ!

Один из громил схватил её за волосы, оборвав причитания. Испуганные эльфы бросились врассыпную от места действа, насколько позволяло вновь сомкнувшееся кольцо опасно выставленных мечей.

Воин тащил девчонку за собой, слушая истошные вопли боли. Никакого сожаления, одна ненависть. Он отпустил её волосы, когда выволок на середину безлюдного двора. Клок её светлых волос остался в его огромной ручище.

Зверство, садизм, безразличие.

Она ревела, держалась за голову. Босые ноги колотили по холодному камню. Девочка не могла остановиться. Да и толку, ведь её судьбу решили за неё.

Головорезы без слов обменялись томными взглядами.

– Спускайте собак! – окликнул соратников верзила, подав знак встрепенувшимся теням возле арки.

Холодящий душу хохот главаря разбойников возле парадного входа вызвал цепную реакцию среди остальных бандитов.

Напряжение нарастало. Каждый вздох приходился на резвый удар сердца.

Кто-то из пленников было ринулся на помощь несчастной, но остановился, не сделав и пары шагов, замечая на себе пристальные взгляды стражников. Вздохи ужаса облетели толпу. Некоторые закрыли лицо руками, отворачивались, прижимались друг к другу, а кто-то просто застыл от ужаса, не смея оторвать глаз от скрючившейся на земле пленницы.

Спустя секунду три черные бестии уже клацали когтями по гладким каменным плитам, разинув зубастые пасти. Страх внутри меня боролся с ненавистью. Я поёжилась от холодка, поползшего по позвоночнику, но виной тому послужил не гуляющий по двору ветер.

Пронзительный вопль заставил всех вздрогнуть. Будто молния угодила во двор. Он заложил уши, заполнив собой всё пространство, а затем эльфы, как один, гневно закричали, срывая голоса. Кто-то громко заплакал, кто-то упал на колени, взывая к благоразумию стражи, а я просто беспомощно наблюдала, как псы с жестокостью разрывали верещащую девочку на части, вонзаясь зубами в мягкую плоть.

– Это послужит вам уроком! – коренастый парень заслонил нам всем кровавое зрелище. Странно, но в его лице промелькнуло что-то, похожее на сожаление. – Каждый, кто не подчинится, кончит так же, если не хуже.

Все испуганные взоры обратились к нему. Воин говорил спокойно, но руки его побелели, сжимая рукоять меча. Маска безразличия выглядела неправдоподобно, то и дело выдавая его истинные чувства.

– Тулий хорошо платит за вас, – произнес парень, когда визг бедной эльфийки внезапно оборвался. – Не знаю, зачем ему столько рабов, но он, не раздумывая, может скормить любого из вас своим нагрогам, если что-то пойдет не так. Он собирает вас, собирает их… – страж задумался, а тем временем за его спиной бандиты столпились в круг возле беснующихся собак и того, что когда-то было эльфом. Свежая кровь блестела под их подошвами. – У вас только два пути: либо смириться и выживать, либо наложить на себя руки. – Он оглядел всех и с сочувствием покачал головой. – Вам просто не повезло, что вы оказались в Берселии, и я искренне надеюсь, что ваши страдания не продлятся долго.

Через несколько минут главный жирдяй скомандовал подчинённым увести нас с улицы. Мы шли, построившись в колонну по одному, под надзором грозных стражей. Все словно проглотили языки, смиренно уставившись на свои ноги. Затих даже чей-то несдерживаемый плач. Безысходность витала в воздухе, читалась в чужих лицах.

Все было чуждо, но, с другой стороны, так хорошо знакомо…

Головорезы тоже хранили молчание, сложив оружие в ножны, и единственным звуком, нарушающим тишину, кроме наших переваливающихся шагов, оставался только довольный рык обгладывающих кости собак.

Солнце вышло из-за тучи, когда я перешагнула порог каменной крепости. Ледяной сквозняк подземелья поприветствовал нас усталым вздохом, ошпарив холодом уши. Мы все думали об одном и том же, но при этом каждый закрылся в своём одиночестве. Все знали, что ждёт впереди, и это не предвещало ничего хорошего. Мы могли только жалеть себя, пока не настанет момент истины. Всегда так было и будет.