Приговор на брудершафт - Геннадий Геннадьевич Сорокин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– С твоей бы Алиной я его провел, а с этой…
Закончить мысль Воронов не успел – из дамской комнаты поднялись девушки. Виктор обратил внимание, что у каждой был свой полиэтиленовый пакет для вещей, то есть они были готовы покинуть «Вечерний» в разное время, независимо друг от друга.
Обеденный зал ресторана находился на втором этаже. Метрдотель посадила гостей за четырехместный стол в зале у окна, подала знак официантке принять заказ. В ресторане большинство мест были не заняты. Основная публика подтягивалась позже.
Посетители ресторана «Вечерний» условно делились на две категории: завсегдатаи, приходившие почти каждый вечер, и случайные гости, для которых поход в ресторан был запоминающимся событием. Воронов с компанией относились к случайным гостям. Постоянный контингент составляли продавцы промтоварных магазинов, имеющих доступ к дефициту, спекулянты всех мастей и мелкие преступники, предпочитающие промотать добычу сразу, не дожидаясь ареста и конфискации. Частыми гостями ресторана были офицеры из близлежащих воинских частей, грузчики Амурского речного порта и спортсмены. Между представителями преступного мира и спортсменами частенько вспыхивали драки. Начинался передел зарождающегося кооперативного рынка. Побоища с битьем посуды и перевернутыми столами вспыхивали обычно перед закрытием. В первые часы работы в ресторане, как правило, было спокойно.
Рогов уже был в «Вечернем» и даже знал, как зовут официантку. Он уверенно сделал заказ за всю компанию. Официантка, записав названия блюд и напитков в блокнотик, с безразличным видом кивнула и ушла на кухню. Наступила неловкая пауза, которую надо было чем-то занять.
– Хотите расскажу анекдот? – спросил Воронов. – Слушайте. Фея предупредила Золушку, что в полночь ее шикарное бальное платье превратится в лохмотья. Золушка заверила крестную, что все поняла, но вместо бала поехала в комиссионку, сдала платье и вернулась домой с деньгами и навеселе.
Девушки для приличия поулыбались. Официантка принесла мясное ассорти, салат, небольшую мисочку с маслинами и бутылку «Советского шампанского». Вечер начался, неловкость первых минут исчезла. После подачи горячего блюда Воронов убедился, что у студенток отменный аппетит. Пока он скромничал, девушки склевали все маслины и вытаскали из мясной нарезки самые лакомые кусочки копченой колбасы.
«Если бы мы сидели в столовой, – подумал Виктор, – они бы добавки попросили. Но здесь – ресторан! Вторую порцию горячего заказывать неприлично».
В разгар веселья на эстраде появились музыканты и понеслось! «Белые розы», «Розовые розы Светке Соколовой», «Королевство кривых зеркал»… Медленные мелодии музыканты исполняли исключительно за деньги. За три рубля вокалист произносил перед исполнением песни краткое приветствие: «Для гостьи Натальи прозвучит эта песня». За пять рублей вступление было более торжественным: «Нашей обворожительной гостье Наталье Сергей из спортивного общества «Локомотив» дарит эту песню».
Воронов, насмотревшись, как к вокалисту один за другим подходят состоятельные граждане, толкнул приятеля ногой под столом: «Иди, закажи медляк!» Рогов, воспользовавшись тем, что девушки отвлеклись, показал Виктору фигу: «Так обойдутся!» В качестве мелкой мести Воронов один раз пригласил на медленный танец Алину и так прижимал ее к себе, что Рогов, как бы в шутку, показал ему кулак.
В целом вечер прошел без происшествий. К закрытию ресторана, после коньяка и шампанского, Галина уже не казалась Воронову ни толстой, ни вызывающе накрашенной. Спиртное в хорошей компании действительно делает чудеса!
На выходе из ресторана пары, не сговариваясь, разошлись. Рогов и Алина пешком пошли в общежитие Института культуры, а Воронов повел Галину на остановку трамвая. Как и предвидел Рогов, к школе они подошли минут за двадцать до полуночи. Раздвижные ворота были немного приоткрыты, свет на КПП не горел. Быстрым шагом пара дошла до общежития. Дневального на посту не было. Никем не замеченные, они поднялись в комнату Воронова, не включая свет, скинули верхнюю одежду.
Дальше все пошло наперекосяк. Галина, несмотря на все усилия Воронова, уступать его настойчивым ласкам не собиралась. До утра они провозились на жесткой кровати, но дальше легкого стриптиза дело не пошло. В пятом часу утра Виктор решил, что с него хватит, и предложил девушке проводить ее до остановки. Галина нехотя согласилась. По тому же маршруту, только в обратном направлении, они дошли до улицы Волочаевской.
– Поймаем такси? – задала риторический вопрос студентка.
– Конечно! – поддержал Виктор.
Через несколько минут появилась «Волга» с зеленым огоньком. Воронов махнул рукой. Автомобиль остановился.
– До Института культуры доедем? – спросил Виктор.
– Пять рублей! – заломил цену таксист.
– Годится! – Виктор повернулся к подруге: – За пять рублей довезет.
– Давай деньги, – мрачно сказала девушка.
– Деньги? – удивился Воронов. – У меня с собой денег нет.
– Вы поедете или нет? – нетерпеливо спросил таксист.
– Нет! – отрезала Галина.
Водитель нажал на газ и умчался по пустынной улице.
– Придется пешком идти, – сказала Галина. – Проводить меня не желаешь? Здесь недалеко, минут за сорок дойдем.
– Ничего не получится! – воскликнул Воронов. – Мне через час в наряд заступать, могу не успеть.
Галина вздохнула, посмотрела Воронову в глаза и сказала:
– Как я с самого начала не поняла, что ты – подонок, у которого только одно на уме…
Воронов не стал дослушивать хулу. Махнул рукой: «Пока!» – и пошел в общежитие. Галина долго смотрела ему вслед, еще раз тяжело вздохнула и побрела домой.
Виктор вернулся в приподнятом настроении. Расставание со случайной подругой позабавило его. Не успел он раздеться и лечь спать, как заявился злой, как черт, Рогов.
– Ты как? – с порога спросил он. – Все получилось?
– Полный облом! Я в восьмом классе в подъезде с соседской девчонкой время интереснее проводил, чем с этой Галиной. Всю ночь ломалась, недотрогу из себя строила, и я отправил ее проветриться. А ты как?
– Хуже не придумаешь! Пока мы были в кабаке, вернулась из больницы четвертая чувиха. Оказывается, ее на праздники домой отпустили. Скажи, что у нас в здравоохранении творится? Где это видано, чтобы больных до окончания лечения домой отпускали? Короче, больная эта напилась сама и Золушку споила. Когда мы пришли, они вторую бутылку вина допивали. Я решил, что не буду тебе кайф ломать и останусь у них в общежитии. Думаю, ночью они хоть как уснут, и мы все сделаем. Ничего подобного! Больная эта до утра стонала, словно рожать собралась. Только мы пошевелимся, как она тут же в нашу сторону повернется и стонать начинает. Золушка тоже подозрительно ворочалась, явно не спала, чего-то хотела. Короче, более дурацкой ночи у меня не было. Лежим мы с Алиной на узкой кровати, я ни поцеловать ее не могу, ни раздеть: напротив пьяная больная стонет, из угла Золушка подсматривает. Утром я плюнул на все и поехал в школу.
– Должен тебе признаться, я Галину с деньгами на такси кинул, так что теперь я у нее враг номер один.
– Если еще раз на пары разбиваться будем, то я тебя с Золушкой познакомлю. Она, кстати, не такая уж тихоня. Посматривала на меня с таким интересом…
Воронов засмеялся:
– Друг мой! У тебя был замечательный шанс побывать в шкуре Долматова. Сгонял бы к таксистам, купил бутылку водки, споил больную, скинул матрацы на пол и до утра бы глаз не сомкнул.
– Не получилось бы, – уверенно возразил Рогов. – Для веселого времяпровождения нужна заводила, такая же инициативная чувиха, как Катя Дерябина. Среди
