Вельяминовы. Начало пути. Книга 3 - Нелли Шульман

Волк еще раз вздохнул, и, убрав крестик, пошел по узкой, обсаженной цветами дорожке к аккуратной калитке дома кормилицы.

Хосе вдруг опустил весла и сказал, взяв руку жены: «Знаешь, мне папа еще давно, в Гоа, сказал: «Не надо торопиться, надо ждать, и любовь придет».

— Я знаю, — Мирьям потянулась и быстро поцеловала мужа. «Только все равно — мне жаль Майкла, миссис Тео семь лет назад умерла, он с тех пор все время один. Ты же знаешь, я тебе говорила, там, в Париже…

Хосе усмехнулся и усадил жену рядом. «Ну, и кто бы в тебя не влюбился? — сказал он, заправляя за нежное ухо выбившийся из-под берета каштановый локон. Жемчужная сережка закачалась, и он, вдохнув запах влажной травы, ветер с близкого моря, добавил: «Вот на меня посмотри — с первого взгляда и на всю жизнь».

Мирьям положила голову ему на плечо и вдруг, лукаво сказала: «А в домике мы совсем одни будем».

— А ты думаешь, — Хосе взялся за весла, — зачем я туда еду? Ты с доньей Ханой там давно все вычистила до блеска, убирать не надо.

Женщина поправила, берет и тихо рассмеялась. Взглянув на медленно крутящуюся ветряную мельницу, на черно-белые спины коров, что паслись на лугу, Мирьям шепнула:

«Ну, так давай я тебе помогу грести, а то скоро и возвращаться надо».

В большой комнате, с выложенной изразцами печью, приятно пахло травами. Госпожа ван Леер взглянула на часы и сказала: «Сейчас младшие мои из школы вернутся, а вы маленького забирайте, погуляйте с ним немножко, а потом его и кормить надо будет. Очень хороший мальчик, — она улыбнулась, — спокойный, смеется уже — все, как надо. Пока только переворачивается, но скоро уже и садиться начнет. Он на вас похож, — добавила женщина, — взглянув на Волка, — только волосы каштановые».

Констанца взяла руку Николаса и тот шепнул: «Не волнуйся, любовь моя, пожалуйста, не надо».

Кормилица посмотрела на чуть побледневшее лицо женщины, и Констанца, сглотнув, сказала: «Госпожа ван Леер, если с нами что-то случится, — то малыша мой брат заберет, в Лондон. А так, — она глубоко вздохнула, — если я не вернусь, то он у мистера Майкла будет жить».

Волк внезапно, сердито сказал: «Все вернутся, и не о чем тут больше разговаривать.

Госпожа ван Леер, вот, — он достал конверт, — тут заверенное моим стряпчим в Париже заявление, о том, что я усыновляю ребенка и даю ему свою фамилию. Мать тут не указана, — он взглянул на Констанцу, — ну, понятно, почему. Крестили же его?»

— Конечно, — кивнула кормилица. «В июне еще, как положено. Пастор у нас хороший, понимающий, я ему бумаги эти, — она кивнула на конверт, — отнесу, — он пока свидетельство о крещении не выписывал, так теперь уже, — она взглянула на документ, — мальчик с фамилией будет, законнорожденный».

Из-за стены донеслось хныканье, и голландка поднялась. «Проснулись оба. Дочка моя самая маленькая, — она вашему мальчику молочная сестра, на две недели раньше его родилась.

Сейчас покормлю Питера, одену, и вынесу вам».

— Я помогу, — Констанца поднялась и Николас, увидев ее глаза, подумал: «Господи, счастье мое, бедная моя девочка. Она не будет плакать, она не такая, но все равно — вдруг и действительно, она больше не увидит сына?»

— Я тоже могу его больше не увидеть, — хмуро сказал Волк, взглянув на Николаса.

— Хватит, — капитан Кроу встал и подошел к большому, начисто вымытому окну, что выходило в сад, — нельзя с таким настроением в экспедицию уходить. Одна завещания пишет, другой, — он обернулся и посмотрел на Волка, — тоже прощаться вздумал. Поставлю тебя сегодня на ночную вахту, из тебя, конечно, моряк никакой, но хоть занят будешь.

Волк широко улыбнулся: «Вот когда у тебя и Констанцы дитя родится, — поймешь. Ну да впрочем, — он встряхнул белокурой головой, — ты прав. Вернемся, и все будет хорошо».

— Вот, — раздался от дверей нежный голос, — вот, это Питер.

— Одно лицо, да, — подумал Волк. «Будто на себя смотрю». Мальчик обвел комнату лазоревыми, большими глазами и весело сказал: «У!».

Констанца погладила вьющиеся, темного каштана волосы и тихо шепнула: «Это твой отец, милый. А это Николас. Сейчас чепчик наденем и пойдем, погуляем, да?».

— У! — согласился Питер, и, подпрыгнув на руках матери, вытянув ручку из пеленок, ухватил ее за подбородок.

— Сильный, — рассмеялась Констанца, поцеловав его пальчики. «Маленький, а сильный».

Волк на мгновение отвернулся и тихо попросил: «Можно его мне? Крестик…, - он вытащил бархатный мешочек.

Констанца вдруг улыбнулась. «Это первого мужа миссис Марты крест, она мне рассказывала. Они еще детьми поменялись. Конечно, — она протянула ребенка Волку.

— И, правда, — подумал мужчина, принимая дитя, — какой толстенький. От сына пахло молоком.

Тот затих, разглядывая мужчину, а потом, поводив ручкой, нашел палец Волка и ухватился за него. «Давай, — сказал Николас, — я помогу».

Он застегнул тоненькую золотую цепочку на пухлой шее, и Питер приник каштановой головой к плечу отца. Полуденное солнце заиграло в крохотных алмазах и Волк, чуть покачивая сына, подумал: «Будет счастлив».

— Так, — раздался деловитый голос Констанцы, — вот чепчик, вот шапочка, вот одеяльце, отнесем его на берег, там воздух хороший, потом крепче спать будет.

Когда они уже шли к морю, Николас, глядя на рыжие волосы жены, вдруг, тихо сказал: «Ты счастливый человек. Майкл, у тебя трое сыновей, дочь, внуки. А у меня, — капитан не закончил и только махнул рукой.

— Во-первых, — рассудительно ответил Волк, — у тебя и Констанцы еще будут дети, поверь мне.

А во-вторых, — он рассмеялся, — Питер же будет с вами плавать, а я — он похлопал Николаса по плечу, — тебе доверяю. Так что — он помолчал, — ты тоже ему отец, дорогой мой, уж не подведи меня.

— Не бойся, — Николас увидел, что Констанца, сняв туфли и чулки, шлепает по мелководью, держа в руках сына. Рыжие косы упали ей на спину, до него донесся счастливый смех ребенка и капитан повторил про себя: «Не подведу».

Констанца наклонилась над белым песком, и, взяв какую-то палочку, сказала: «Смотри, Питер, это просто. Герон Александрийский, — я потом тебе о нем расскажу, — построил машину, в которой шар вращается силой пара, появляющегося над кипящей водой. Ибн Маруф, арабский математик и механик, ее усовершенствовал. Если мы совместим несколько таких механизмов и оборудуем корабль гребными винтами — то судно сможет достичь такой скорости, которой невозможно добиться от парусов».

— У, — сказал Питер, указывая ручкой на чертеж.

— Правильно, — Констанца покачала сына, и, задумавшись, сказала: «Только надо рассчитать силу давления пара, необходимую для того, чтобы вращать винты». Женщина стала быстро писать, а ребенок, уткнувшись в ее плечо, следил засыпающими глазами за цифрами, что появлялись на песке.