Черный ящик - Майкл Коннелли

Босх приумолк. Его дочь порой оказывалась на удивление проницательной, и каждый раз, когда в разговоре о нем она попадала точно в «яблочко», он терялся, смущенный, и в то же время испытывал восхищение. А что касается украденного детства, то здесь их жизненные истории оказались во многом похожи. И он не удивился, когда Мэдди заявила, что хочет пойти по стопам отца. Босх был польщен и испуган одновременно. И по-прежнему в тайне лелеял надежду, что подвернется новое увлечение – лошади, мальчики, музыка или нечто другое – и заставит ее изменить свои нынешние намерения.

Но пока ничего подобного не случилось. И потому отец делал все возможное, чтобы подготовить дочь к ожидавшей ее миссии.

Мэдди очистила свой разделенный на три части контейнер из ресторана, в одной из которых остались только обглоданные куриные косточки. Она была девушкой энергичной, и давно миновали те дни, когда Босху приходилось доедать за ней. Он собрал мусор и отнес на кухню, чтобы выбросить. Потом открыл холодильник и достал бутылку пива, оставшуюся со дня рождения.

Когда он вернулся в гостиную, Мэдди пристроилась с книгой на диване.

– Послушай, мне завтра придется уехать ни свет ни заря, – сказал он. – Встанешь пораньше, чтобы приготовить себе обед для школы и сделать все остальное?

– Конечно.

– Что ты с собой возьмешь?

– Как всегда. «Рамен» и по дороге куплю в автомате йогурт.

Лапша-полуфабрикат и ферментированное с помощью бактерий молоко… Босх не понимал, как можно обедать подобным образом.

– Что у тебя с деньгами?

– До конца недели хватит.

– А что с тем парнем, который дразнил тебя, потому что ты пока не пользуешься косметикой?

– Я просто избегаю его. Не велика проблема, папа. И слово «пока» здесь неуместно. Я не стану краситься никогда.

– Прости, я это и имел в виду.

Он ждал, что она расскажет ему что-нибудь еще, но для нее тема была исчерпана. Босх опасался, что, преуменьшая значение проблемы, его дочь на самом деле пыталась ему объяснить нечто совершенно противоположное. Ему хотелось, чтобы она оторвалась от книги, когда разговаривает с ним, но Мэдди как раз приступила к последней главе. И он оставил ее в покое.

Взяв бутылку пива, он вышел на заднюю террасу дома, чтобы взглянуть на город. Воздух был холодным и бодрящим. Сквозь него огни в каньоне и вдоль шоссе казались ближе и ярче. В прохладные вечера на Босха неизменно накатывало чувство одиночества. Холодок пробирал до костей и словно прокрадывался в память, заставляя его вспоминать все то, что он с годами успел потерять.

Босх обернулся и посмотрел сквозь стекло двери на сидевшую в гостиной дочь. Вот Мэдди дочитала книгу. И когда перевернула последнюю страницу, он увидел, что она плачет.

Глава тринадцатая

В шесть утра в четверг Босх припарковался на стоянке перед корпусом региональной криминалистической лаборатории. Небо над Лос-Анджелесом чуть заметно зарумянилось на востоке. В такой час на территории университета, где располагалась лаборатория, стояла почти полная тишина. Босх припарковался так, чтобы видеть каждого заезжавшего на стоянку сотрудника лаборатории. Потягивая кофе, он ждал.

В 6.25 появился нужный ему человек. Мгновенно забыв о кофе, Босх выбрался из машины, держа под мышкой пакет с пистолетом, и, лавируя между автомобилями, двинулся наперерез своей цели. Он сумел перехватить мужчину, прежде чем тот добрался до двери здания из стекла и бетона.

– Огнестрельный Пит! Вот кого я и надеялся встретить по пути сюда. Готов даже подняться с тобой на третий этаж.

Босх первым подскочил к двери и распахнул ее перед Питером Сарджентом. Это был ветеран лабораторного подразделения, отвечавшего за экспертизу огнестрельного оружия. В прошлом им доводилось проводить несколько совместных расследований.

С помощью карточки-ключа Сарджент открыл внутреннюю электронную дверь. Босх на ходу показал свой жетон дежурному полицейскому и проследовал за Сарджентом к лифту.

– В чем дело, Гарри? Похоже, ты выслеживал меня на улице.

Босх изобразил виноватую улыбку, как бы говоря «Черт, ну и ловко же ты меня раскусил», и кивнул:

– Признаюсь, так и было. Потому что без твоей помощи мне сегодня никуда. Ты мне очень нужен, Огнестрельный Пит.

Этим прозвищем несколько лет назад Сарджента наградили репортеры «Лос-Анджелес таймс», использовав его в заголовке репортажа о том, как неустанными трудами Питера удалось установить, что пули при четырех с виду не связанных между собой убийствах были выпущены из одного и того же пистолета «Кахр-пи-9». Эксперт-криминалист стал тогда главным свидетелем обвинения на суде, который закончился вынесением обвинительного приговора наемному убийце, работавшему на гангстеров.

– Что у тебя за случай? – спросил Сарджент.

– Убийство двадцатилетней давности. А вчера нам удалось наконец разыскать, как мы уверены, орудие убийства. Мне нужно проверить пулю на соответствие, но еще важнее – восстановить серийный номер. В нем ключ ко всему. Получим номер, и он приведет нас прямо к убийце, я в этом убежден. Тогда дело будет раскрыто.

– Так просто? Что-то не верится.

Босх уже держал пакет наготове, когда двери лифта открылись на третьем этаже.

– Что ж, ты прав. Мы оба знаем, что просто не бывает никогда. Но следствие набрало хорошие обороты, и не хотелось бы терять взятый темп.

– Номер спилили или вытравили кислотой?

Они уже шли по коридору к двойным дверям подразделения баллистической экспертизы.

– По-моему, спилили. Но ведь у тебя есть способы восстановить его, верно?

– В большинстве случаев. Хотя иногда лишь частично. Но тебе прекрасно известно, что процесс занимает не меньше четырех часов. Половину рабочего дня. И еще ты должен знать, что нам приказано соблюдать строгую очередность. Время ожидания результатов – пять недель. И никому не позволено влезать вне очереди.

Но Босх был готов к этому.

– А я и не пытаюсь влезть вне очереди. Я просто подумал, вдруг ты сможешь взглянуть на мой ствол в обеденный перерыв и, если дело покажется тебе перспективным, применить к нему свою магическую смесь, чтобы в конце рабочего дня посмотреть, что получилось. Четыре часа, но ни минуты не украдено из твоего незыблемого расписания.

И Босх раскинул руки, словно изложил нечто поразительно прекрасное при всей своей простоте.

– Очередность сохранится. Никто не будет в обиде.

Сарджент не смог сдержать улыбки, набирая код на электронном замке двери. При этом он ввел цифры 1-8-5-2 – год основания фирмы «Смит и Вессон».

Дверь распахнулась.

– Даже не знаю, что тебе ответить, Гарри. На обед нам отведено всего пятьдесят минут, а нужно еще найти место. Я ведь не приношу с собой свертков из дома, как некоторые мои коллеги.

– Тогда скажи мне, что предпочитаешь на обед, и я доставлю это сюда ровно в четверть двенадцатого.

– Ты это серьезно?

– Абсолютно.

Сарджент подошел к своему рабочему месту, состоявшему из винтового табурета с мягким сиденьем и высокого верстака, буквально заваленного отдельными частями оружия и пакетами для улик с пулями и пистолетами внутри. К стене над верстаком была прикреплена увеличенная копия заголовка из «Таймс»:

«Показания Огнестрельного Пита изобличают наемного убийцу мафии».

Взяв у Босха пакет, Сарджент положил его в центр верстака, и Гарри воспринял это как доброе предзнаменование. Он огляделся по сторонам и убедился, что никто не может подслушать, как он «обрабатывает» Сарджента. Пока в лаборатории не было ни души.

– Ну и как тебе мое предложение? – продолжил он. – Держу пари, с тех пор как вам, парни, пришлось переехать сюда, вы уже успели напрочь забыть вкус настоящего стейка с зеленым перцем из «Джиамелы».

Сарджент явно заинтересовался. Региональную лабораторию создали всего несколько лет назад, соединив отделы экспертиз полицейского управления города и окружной службы шерифов. В прежние годы «оружейники» полиции Лос-Анджелеса работали в помещении северо-западного участка рядом с Этуотером. И среди офицеров бешеной популярностью пользовался местный ресторан-магазин «Джиамела». Босх с напарниками всегда заглядывал туда при любой возможности, порой намеренно отправляясь в баллистическую лабораторию ближе к обеду. Купленные в «Джиамеле» знаменитые «сандвичи подводников», известные также как итальянские сандвичи, они брали с собой в расположенный по соседству мемориальный парк «Форест-лоун», где с аппетитом их поглощали. Босху вспомнился один из его партнеров, который был фанатичным бейсбольным болельщиком и всегда настаивал, чтобы после обеда в парке они побывали на могиле Кейси Стенгеля[18], и если газон казался ему подстриженным недостаточно коротко, непременно обращал на это внимание служителей мемориала.