Тень Дракона - Эн Варко

— Похоже, я попался, — сообщил он, глядя в ее просиявшие от облегчения глаза.

— Ты попался? — недоверчиво и с каким-то смятением переспросила Арона. — Прости, я не хотела!

— Оправдывайся теперь, — строго поджал губы Коросс, а потом, не выдержав, засмеялся.

Он крепче прижал Арону к себе, с удовольствием вдыхая аромат ее волос, перемешанный с тонким запахом лунных цветов и дымком костра.

— Готова? — поинтересовался он, снимая с ее головы венок.

Арона кивнула.

Они разбежались и взлетели над огненной стеной, тщательно укрывая от жадного пламени теперь уже их общий венок. Огонь возмущенно фыркнул, выбрасывая вслед сонмы огненных мух.

В центре огненного круга было жарко и они отступили к центру, где уже стояли, тесно прижавшись друг к другу, опередившие их парочки. Венок, что они продолжали вместе сжимать, от жара пламени истончился, сделавшись почти прозрачным. Коросс шевельнул рукой, и цветы рассыпались, покрывая их руки мелкой серебристой пыльцой, быстро тающей на коже.

— Ну, что ж, — улыбнулся Коросс. — Приступим к финальной стадии.

— Какой? — прошептала она, не отрывая от него испугано-счастливых глаз.

Он показал на целующиеся вокруг парочки. Уоросс, оторвавшись от одной из виснувших на нем девиц, подмигнул.

— Так ведь глина, — как-то неуверенно произнесла Арона.

— Ах, да, — выдохнул молодой человек.

Глина высохла и уже отлетала. Коросс осторожно удалил ее остатки платком и прикоснулся к нежным губам…

— Аоэла Аорда благословляет вас, дети мои! — донесся до его сознания торжественный возглас Провидицы. — Приглашаю вас всех к столам, чтобы восславить новый год славным застольем да веселыми песнями.

— Вот еще, тусоваться с крестьянами, — шепнул ему в ухо неугомонный Уоросс. — Пашню удобрять надо, чтобы земля плодоносила, а не нажираться, как свиньи. Правда, девочки?

Валгавки захихикали, восторженно глядя на огневолосого. Уоросс плотоядно облизнулся и, прихватив местных красоток, скрылся в ночи. Коросс и Арона, переглянувшись, тоже покинули быстро пустеющую площадку.

После яркого костра, ночь показалась особенно темной. Они шли вдоль лесной опушки, удаляясь все дальше от поляны с тремя дубами. Вскоре звуки праздника затихли. Они свернули к уже знакомому Короссу озерку. Звезды и луна отражались в зеркальной глади, а вокруг озера все было усыпано белоснежными цветами. Луноцвет испускал мягкое свечение, окутывая сребристой дымкой все вокруг.

— Коросс, — нерешительно произнесла Арона, когда он попытался обнять девушку, — я не хочу, чтобы ты заблуждался на счет меня.

— И в чем я заблуждаюсь?

Он бросил на траву свой плащ, предлагая девушке присесть.

— Провидица была права, когда не хотела пускать меня на праздник. Я проклятая…

Он молчал, ожидая продолжения.

Арона всхлипнула, закрыв лицо руками:

— Я убийца. Не могу по-другому. Пытаюсь сдержаться, но не могу… Даже тем, кого я люблю, я приношу смерть. Я убила свою мать. Понимаешь, я выпила ее — все ее воспоминания, ее мысли, оставив только оболочку, едва понимающую кто она. А ее последняя мысль все равно была обо мне… А потом снова свершила убийство. Тот старик-отшельник. Я приходила к нему снова и снова. Я уговаривала себя, что буду очень осторожной, что буду давать ему время, чтобы восстановиться, но под конец не сдержалась…

— Твоя мать была правительницей, Арона, а ты — еще очень юна. Ты не могла вопреки ее желанию зажечь в ней Источник. Что же касается старика, думаю, мир немного потерял, лишившись маньяка-убийцы, — заметил внимательно слушающий ее Коросс. — Ты дочь жрицы, Арона. И ты не можешь противиться собственной природе.

— А если я зажгла Источник у тебя… Там, в избушке… — прошептала Аросса. — И если я снова хочу этого? Смотрю на тебя, и постоянно хочу снова плавиться в этом пламени?

— И что ты забрала у меня? — напрягся Коросс.

— Твои детские воспоминания. Как твоя мама склонялась над тобой и улыбалась. А ты отражался в ее глазах. Такой маленький и беззащитный…

— Понятно.

Коросс задумался, а девушка с тоской смотрела на него, ожидая приговора. Возможно, она никогда не осмелилась признаться ему в этом, если бы тогда в избушке, он не выпил страх, который ей тогда внушал. Они просто совершили обмен. Правда, не поставив об этом в известность друг друга.

— Я не могу тебя винить, — криво улыбнулся Коросс. — Мы с тобой одного поля ягода. Правители поэтому так редко разрешают себе испытывать привязанность к кому-либо, кроме членов своей семьи. Это всегда чревато осложнениями.

— Тогда я, пожалуй, пойду, — поникла девушка.

Он промолчал, и Арона медленно побрела в сторону селения.

Чертыхнувшись, Коросс захватил свой плащ и догнал ее.

— Знаешь, чтобы Источник загорелся, человек должен войти в определенное состояние. Тогда этому способствовала боль, которую мы оба испытали… Если будем осторожны, никакой опасности не возникнет. А потом, Арона, тот Танец, который мы с тобой сегодня разучивали. Он помогает. Если ты не будешь пользоваться магией, того заряда, что ты получишь от Танца, хватит, чтобы не испытывать Жажду.

— Значит, никакого вреда не будет от наших встреч? — от ее просиявших глаз на душе стало радостно.

— Думаю, что нет, — кивнул он, всей душой надеясь, что это так.

А потом поцеловал ее. Очень осторожно.

Они шли под улыбающейся луной и целовались. Они не говорили друг другу слов любви, не думали о будущем, не выпытывали тайны, не загадывали желаний. Только сияющие глаза, нежные губы, мягкие прикосновения и загадочно прекрасная ночь, дарящая им эту чудесную сказку.

Часть 3. На Север

Клинок

Жуткий вой, потрясший лес, заставил их подскочить на месте.

— Возвращайся домой, — шепнул Коросс Ароне, нащупывая на поясе кинжал.

К сожалению, меч он оставил в доме. Кто же предполагал, что деревенский праздник может закончиться таким вот образом?

— Я охотница и лучше знаю эти места, — поджала губы девушка.

Больше не споря, они устремились на звуки. Переливы этого воя не прекращались все время, пока молодые люди бежали. Коросс не представлял, как можно заставить живое существо так долго и отчаянно страдать. Наконец, крик оборвался. И кроссец возблагодарил небо за наступившую тишину. Но она была недолгой. Женский крик, полный горя, вновь взорвал наступающее утро. Это было совсем близко.

На лесной поляне собрался весь Голубой Дол. То, что раньше было рыжебородым поклонником Даоссы, теперь оказалось разбросанным по всей поляне. В воздухе витал тошнотворный запах смерти. Стоя на коленях и прижимая к груди остатки окровавленного тела, Провидица выла и раскачивалась из стороны в сторону.