Психический мир будущего - Виктор Павлович Самохвалов

L. Heusch (1962) на основе длительных этнографических наблюдений приходит к выводу, что техника экстаза заключается в методе «восхождения к божеству», а одержимость есть «нисхождение божества к человеку». В первом случае человек всегда более свободен, он продолжает себе принадлежать и даже возвышается над собой, во втором — он с трудом может «регулировать» волю божества и является инструментом в руках высших сил. В 60-х годах, в связи с отнесением различных вариантов изменённого состояния сознания к альтернирующему сознанию, стали говорить о том, что сон, гипноз, транс, экстаз и одержимость, вероятно, лишь варианты этого колеблющегося сознания. Так, Е. Arbmann говорил об этапах внушённого самоуглубления, состоящего из экстаза — одержимости — транса.

Такие состояние можно достичь и в результате медитации. Одержимость в целом всегда связана с метаморфозом, обычно регрессивным, превращением в тотемистическое животное, предмет и образ. Е. Tylor (1874) пишет об обычаях: у гаррау Индии — обращение в тигра; у кондов Ориссы — искусство «млеепа», с помощью которого Бог, воплощаясь в человека, убивает других людей; у джакупов Малайи человек становится тигром, чтобы отомстить врагам, он обращается в тигра в момент прыжка на глазах окружающих. В

Африке описаны люди-леопарды, львы, гиены, например, племя буда в Абиссинии, которое обладает именно потому дурным глазом, что может обращаться в гиен. Вполне вероятно предположить, что одержимость столь была развита ранее, что это могло повлиять на возникновении идеи переселения души в ряде религий. В хеттских текстах описываются люди, пляшущие, как леопарды. С. М. Turnbull (1977) указывает на общество людей-леопардов на Бали в лесах Итури. Во время обряда установления правомочного наследника любой член общества может впасть в транс и превратиться в леопарда, который не успокаивается, пока не растерзает свою жертву. P. Joset (1955) ссылается на общество людей-леопардов ещё в 50-х годах XX века. При охоте они имитируют рык леопарда, его след и особенности поведения. Описано тайное общество «мбоджо» людей-леопардов, совершающих ритуальные убийства. К. А. Мелик-Симонян (1986) указывает на тайное общество Земимифика (пантеры дорог), имитирующих поведение пантер, являющихся людоедами, приносящих жертвоприношения и совершающих убийства. У индейцев аче-гуаяков распространено поведение «хамо» — обращение в тотемистического ягуара. Поедание тотемистическим ягуаром аче-гуаяка приводит к тому, что человек обращается в ягуара. Аче-гуаяки, захваченные в плен парагвайцами, помогали поработителям схватить своих собратьев, потому что считали, что в плену они обращаются в парагвайцев, и, следовательно, должны сами преследовать других аче (М Miraglia, 1972).

Вселения и превращения в мифологической литературе явно связаны с одержимостью. Гекуба, стремясь отомстить царю Херсонеса Фракийского Полиместору за убитого им сына Полидора, убивает его детей и ослепляет царя, однако за это преступление обращается в собаку и бросается в Геллеспонт. У Гомера в свиней обращаются спутники Одиссея в результате любовной связи с Киркой (Цирцеей). Ио, возлюбленная Зевса, обращается Герой в корову; Каллисто, другая его возлюбленная, обращается самим Зевсом в медведицу для того, чтобы сокрыть её от мести Геры.

Обращение и одержимость в результате любовной связи чаще связывается с особым строением женских половых органов и женской демонической силой. В частности, Авиценна вообще считал, что существует два источника безумия: от глупости и от любви. У кельтов проблема одержимости прямо связана с сексуальной связью с ведьмой, одним из ярких признаков которой является огромное влагалище. Согласно исследованиям I. Eibl-Eibesfeldt (1995), угроза гениталиями в традиционных культурах является распространенным дисплеем угрозы и доминантности.

В Библии жена Лота превращается в соляной столб при взгляде на Содом и Гоморру. После бегства Лота «в пещеру» его дети родились от сексуальной связи с дочерьми (Моав и Бен-Амми), которые для этой цели напоили его вином. Вероятно также, что с механизмом одержимости связаны многочисленные обращения в русском фольклоре (Царевна-лягушка; Царевич — серый волк; Иванушка-козлёнок). Эти обращения могли реально наблюдаться в глубоком историческом прошлом и лишь затем метафорически преобразоваться в фольклоре. Вполне вероятно также, что миф о кентаврах происходит из реальных фактов одержимости конём, который является тотемистическим образом у многих народов.

Кельтское апокрифическое изображение ведьмы, угрожающей гениталиями

Способность к одержимости нередко приписывалась целым народам, например считалось, что коринчи Суматры могут все обращаться в тигров; шаманы Малайзии также считались способными превращаться в этот образ и тогда они назывались белианами. Повышенная способность к обращению связывалась с особым об ликом человека, цветом глаз, разным цветом глаз, хромотой, феноменальными способностями на охоте и в войне — эти же признаки приписывались врождённым колдунам, ведунам и ясновидящим. Именно поэтому наиболее удачливые охотники, земледельцы, воины после совершения своих подвигов старались принизить их значение (I. Eibl-Eibesfeldt, 1995).

Д. Филов. Цитадель.

X, м., 89x116, 1995

Ликантропия и этнические формы одержимости

В американской классификации DSM-IIIR ликантропия относится к «специфическим видам бреда» в структуре параноидных расстройств.

Широкое распространение ликантропии в частности и «звероодержимости» вообще подтверждает A. Л. Чижевский (1995), ссылаясь на хронологические данные эпидемий в Доле (1574), Анжере (1598) и ставя их в один ряд с эпидемиями кликушества, самосожжений, имитаций, воровства, месмеризма и так далее, словом, в ряд с другими психическими эпидемиями. F. Cardini (1989) связывает ликантропию с эволюцией рыцарства и прослеживает её истоки до скифских костров с брошенной в огонь коноплёй. Эпос о Нибелунгах описывает обращение в волков для целей мести и завоевания; превращения предполагали специальные кушанья и зейды (заговоры). В саге о Вользунгах Гутторм настраивается на убийство Сигурда следующим образом:

«Они зажарили рыбу древесную (змею. — В. С.), // Взяли падаль червя, Гутторму несколько золота дали, // Положили в пиво волчьего мяса // И много других заколдованных вещей».

(Цит. по: Леманн, 1900, 66)

Вергилий в «Буколиках» описывает Морис, превращающегося в волка под влиянием ядовитых трав.

Lorimer D. R. L. (1935) записывает серию мифологических историй Гиндикуша, в которых волк выполняет прямую кастрационную функцию. В одной из историй говорится о демоне Чил Гази из селения Хайбер в северной Хунзе. Он приходит спать к жене в селение Гилгит. Когда однажды он заночевал в пути, пришли волки и отъели «семь локтей» его члена. Сам демон на это даже не обратил внимания, но его супруга была недовольна.

Волк выступает здесь как регулятор уровня рождаемости, и его возможности объединены с представлением о том, что пери (ячени) могут забирать мужскую силу. Так активно-пассивный и героически-изгнанный контексты могут замыкаться.

Вергилий в «Буколиках» описывает Мерис, который с