Моцарт. К социологии одного гения - Норберт Элиас
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
[Дражайшая подруга!] — я переполнен нетерпением получить письмо от вас, я прошу вас поэтому не заставлять меня слишком долго ждать, и слишком много томиться — надеясь очень быстро получить новости от вас, целую вам руки, обнимаю вас сердечно и есть и буду всегда вашим истинным и искренним другом
В. А. Моцарт[84]Второе письмо: В величайшей спешке […] я к вам пишу и новость сообщить спешу, что завтра я уже уезжаю в Мюнхен. — Дорогая кузинушка, не будь такой врединушкой. — Я ведь и вправду с удовольствием приехал бы в Аугсбург, уверяю вас, но вот г-н имперский прелат решил меня не отпускать […] Возможно, из Мюнхена я и заскочу ненадолго в Аугсбург. Но это не точно. А если вы так же рады видеть меня, как я вас, то приезжайте в славный город Мюнхен. И постарайтесь до Нового года туда поспеть […] Итак, с приездом решено, иначе выйдет засранство одно. А уж тогда я лично, собственной персоной буду вам комплименты сочинять, сургучом зад заливать, руки целовать, задницей как из ружья стрелять, вас целовать, сзади и спереди клистировать, и все долги до мелочи возвращу, ветры звонкие подпущу, а может, что-то и оброню. Ну,
адьё —
ангел мой, сердечко моё,
со стенаньем жду свиданья
Напишите же мне прямо в Мюнхен Poste restante*[85] […]
искренне Ваш […]
В. А.[86]
Бунт Моцарта: из Зальцбурга в Вену
1
В мае 1781 года напряжение между Моцартом — недовольным молодым музыкантом — и его не менее недовольным кормильцем и сувереном — архиепископом Зальцбургским графом Коллоредо — переросло в открытый конфликт. Эти отношения с самого начала были ненормальными, а конфликт — почти неизбежным. Моцарт благодаря своему необычайному таланту виртуоза и композитора уже в юном возрасте прославился среди любящей музыку аристократии при европейских дворах. Но в самом Зальцбурге он занимал должность, формально мало чем отличавшуюся от должности повара или камердинера. Таким образом, Моцарт был аномалией на своей родине, в маленьком абсолютистском государстве, которым авторитарно правил граф Коллоредо.
Потерпев неудачу в поисках должностей при других дворах, Моцарт вернулся на службу в Зальцбург, потому что ему больше ничего не оставалось. Ему повезло: прежний придворный органист недавно умер, поэтому образовалась вакансия. Моцарт немедленно подал прошение о приеме на это место — или, по всей вероятности, это сделал за него отец; в стиле того времени (столь недвусмысленно свидетельствующем об огромном неравенстве власти в обществе XVIII века) он писал, что вверяет себя «всеподданнейше прочим высочайшим благодеяниям и милостям» архиепископа[87]. Коллоредо прекрасно понимал, как выгодно для его репутации, что столь знаменитый музыкант родом из Зальцбурга состоит у него в придворном штате. Поэтому декретом от 17 января 1779 года он распорядился о найме молодого человека на должность придворного органиста, причем с тем же жалованьем 450 гульденов, которое получал его предшественник — пожилой человек, отец семейства.
Для молодого музыканта это было по меркам того времени очень неплохо, и уж точно нельзя было сказать, что архиепископ пожадничал. Но в декрете о назначении обычным ритуальным языком оговаривалось, что новый органист, как и старый, должен выполнять все свои служебные обязанности как в придворной капелле и в оркестре, так и в домском соборе, а также при самом дворе, со рвением и беспрекословно — и это не считая композиций, которые ему надлежало в любое время сочинять как для церковного, так и для придворного исполнения. В его обязанности по традиции входили также функции камердинера, а это означало, что Моцарт каждый день должен был являться ко двору. Его предшественник, очевидно, безропотно брал на себя эти функции, когда князь-епископ того требовал: это было чем-то само собой разумеющимся в понимании того времени, тем, от чего нельзя уклониться. Моцарт же этого не делал, а позже говорил, что ничего не знал о таких обязанностях. Ему, по его словам, лишь несколько раз сказали, что следует более регулярно появляться при дворе, а он ходил туда только тогда, когда его прямо вызывали. Его небрежность в этом отношении была одной из главных причин, по которым архиепископ был недоволен его службой[88].
Кроме того, Моцарт даже после восстановления в должности иногда отсутствовал в Зальцбурге по несколько недель. Осенью 1780 года он покорнейше попросил об отпуске, поскольку баварский двор хотел, чтобы он написал новую opera seria для карнавальных празднеств 1781 года. Моцарту нужен был отпуск, чтобы в самом спешном порядке сочинить эту оперу и отрепетировать ее с певцами в Мюнхене. Либретто — «Идоменей, царь Критский», — которое должен был написать тоже некий зальцбуржец, было прислано ему из Мюнхена. (Моцарт, правда, позволил себе в некоторых местах изменить это либретто, но все равно невозможно не заметить ремесленного характера всей процедуры: курфюрст Баварский не только дает композитору заказ, но и определяет и тему, и текст, и ожидает чего-то нового в своем вкусе.) Ради такой цели архиепископ Зальцбургский не мог отказать ему в отпуске, поскольку это было бы нелюбезно по отношению к баварскому двору, на что граф Коллоредо, занимавший более низкое положение, чем курфюрст, не мог отважиться. Поэтому он промолчал и предоставил Моцарту шестинедельный отпуск, хоть и был при этом, возможно, очень зол, — ведь он платил Моцарту. Как уже говорилось выше, уродливые отношения.
Моцарт был гордым молодым человеком, знавшим себе цену; ему приходилось делать над собой очень большое усилие, чтобы вести себя как покорный подданный, чего в Зальцбурге требовали от него князь-епископ и многие, хотя и не все, придворные вельможи и чего пытался добиться от него отец. Но сейчас (с начала ноября 1780 года) он находился в Мюнхене и работал над «Идоменеем». Такую работу он любил, она поглощала его целиком. Он просрочил возвращение из отпуска, решив: будь что будет. В принципе он был бы вполне доволен, если бы
