Эмпатия - Антонина Гилева

Недостающие для контрольного пакета акции он скупил через подставные фирмы ещё в прошлом году. Перевести их на себя – дело пары минут. Но раньше времени он раскрывать этот секрет никому не хотел.

Забавно, но чем ближе была вожделенная цель, тем меньше она занимала его мысли. А вот переживания за Марину не отступали.

– Зарули на рынок экзотических фруктов, – приказал Андрей аэрокару.

Удивление на лице племянника он проигнорировал. Потому что предвкушал, как появится на пороге соседки с корзиной дорогих лакомств. Можно было бы взять и вина, хмельная Марина его не раздражала, скорее умиляла: чем больше она пила, тем более расслабленной и спокойной становилась. Но Андрей помнил вкус наливок из её бара и решил не позориться с магазинной продукцией. Да и после вчерашнего «инцидента» вряд ли она открыто появится на людях с бокалом в руках.

Пока Балтенко ждал встречи с Мариной, женщина его мечты лежала в кровати в своей спальне (заперта изнутри, ручка подпёрта стулом, под подушкой – кухонные ножи) в беспокойном, но крепком сне благодаря успокоительным.

Глава 22. Экзамен

Алексу стало смешно уже на первой минуте расспросов в комнате для собеседований с родителями. Работа в МИТе освобождала его от прохождения любых медицинских и психологических процедур. Предполагалось, что уж такой работодатель, как МИТ, неадекватных людей в штате не держит. На Марину официально у представителей школы тоже ничего не было, кроме краткой справки о хулиганской выходке в общественном транспорте. Иска в мировой суд не предвиделось, а сдавать жену на съедение инквизиторам школьного образования и службы опеки Алекс не собирался. У тех, кто сидел напротив него, был единственный шанс вмешаться в дела семьи – поймать на запрещённых веществах и асоциальном поведении Алекса. А он – сотрудник МИТа.

Алекс сидел на шатком пластиковом стуле без спинки перед длинным и широким столом комиссии. Прямо по центру – похожая на злого пуделя седовласая директор школы Ольга Александровна. По бокам от неё – безликие и бесцветные инспекторы из нескольких ведомств. Все они были в информационных очках, и Алекс знал, что перед глазами у каждой прокручивается досье на него, Марину и Николая. Вплоть до последних анализов мочи и крови.

– Мы получили сигнал о нетрезвом состоянии матери Николая, – в пятый раз затянула ту же песню Ольга Александровна. – Мы не можем оставить это просто так.

– Во-первых, в записях об этом инциденте нет данных медицинского освидетельствования. Я проверил копию протокола перед вылетом. Во-вторых, вы не имеете права голословно обвинять мою супругу в антиобщественном поведении. Кроме того, во время инцидента Коли рядом с ней не было. – Холодову начала надоедать эта пародия на допрос, и он зачем-то упомянул сына.

– То есть ваша жена не пьёт при ребёнке, но без него может себе это позволить? – встрепенулась директор.

– Я этого не говорил. А если вы повторите это ещё раз, я подам на вас лично официальную жалобу за провокацию и попытку очернить репутацию моей супруги. – Холодов думал, что если он встанет и уйдёт, то это будет выглядеть очень по-человечески.

И он сможет до вечера просидеть в личном аэрокаре с материалами дела Арины и Димы на прямой связи со своим ассистентом.

– Я просто уточняю, а вы не хотите отправить супругу к нашему наркологу, чтобы развеять все подозрения? – Директриса не оставляла попыток добраться до их странной семейки.

– А вы не хотите сами к нему сходить? И к психиатру заодно. И кто тут у вас ещё в списке? – Алекс решил разбавить душную атмосферу педагогических пыток толикой хамства. – Моя благоверная плохо себя чувствует, я решил её заменить. Для проверки меня у вас нет полномочий. С учётом всех обстоятельств наша беседа и так затянулась. Я был бы рад услышать что-либо об успехах сына или рекомендации по домашнему обучению до следующего квартального осмотра.

– О пробелах в знаниях Николая Холодова станет известно по результатам тестирования. Если пробелы есть, конечно, – протянула Ольга Александровна. – Но ваше нежелание сотрудничать мы отметим в личном деле мальчика. И завтра ей всё равно придётся отвечать на наши вопросы.

– Возможно. – Алекс уже написал сестре Марины, чтобы завтра сопроводила племянника в школу.

Он знал, что бесил этих женщин своим спокойствием и самоуверенностью. Прямой осанкой, угрюмым взглядом и тенью МИТа за спиной.

– Вижу, с вами бесполезно разговаривать. Но мы-то беспокоимся о мальчике, – притворно вздохнула Ольга Александровна. – Если вы на такой должности, в таком министерстве, значит, вы постоянно на работе. А ребёнок? Каково ему в одном доме с сами понимаете кем?

– С любящей и заботливой матерью? – перебил Алекс. – Отлично.

В Николае он не сомневался. Пацан умел врать получше матери, а гнуть свою линию и уходить от расспросов у него получалось не хуже, чем у отца. Алекс один раз в аэрокаре сказал, что сын имеет право не распространяться о домашних делах, и ничего особенного не произошло. Коля кивнул, значит, понял и усвоил.

– Не смеем вас задерживать. В актовом зале весь день будут идти лекции и мастер-классы для родителей и опекунов наших учеников. Психологи, педиатры, другие врачи. Пообщайтесь с ними. Для блага вашего сына! – Ольга Александровна всё-таки сорвалась на крик.

– Благодарю. – Алекс спокойно поднялся и вышел.

Возле двери перешёптывались матери и отцы, все как один профессиональные опекуны, которые боялись таких встреч как огня. А вдруг их признают непригодными для заботы о собственном ребёнке и лишат государственного пособия? Здравствуй, биржа труда и скучный труд на благо общества.

Паразиты. И как люди полвека назад справлялись с постоянной нормальной работой и детьми одновременно?

Алекс прошёл мимо них с бесстрастным, как он надеялся, лицом. В последнее время его подводила мимика. Или собственные реакции. Эмоции, давно забытые эмоции начали пробуждаться после просмотра дела «девяти блондинок». Алекс не хотел возврата к старому «Я» – тогда он начнёт реагировать на ролики-просмотры, тогда мрачный контент «Эшки» его просто убьёт. Ещё он подозревал, что тихая война в его не сказать чтобы уютном семейном гнёздышке станет слишком страстной и громкой – добром всё это не кончится.

После медицинских тестов и бесед, больше походивших на допрос, Холодов, в отличие от всех остальных взрослых в этом здании, был совершенно свободен. Но на часах лишь полдень, а занятия Коли завершатся в шесть вечера. Алекс решил завернуть в кафетерий, перед тем как засесть в аэрокаре и заняться делами. Пара чашек кофе и бутерброды ему не помешают.

На ходу Алекс постучал по обручу, проверил сообщения