Стая - Алесто Нойманн

— Вальтерия вроде бы запретила нам покидать дом, — осторожно напоминает Эстер.

— Она сказала, чтобы мы не совались в лес. — Я отмахиваюсь. — Если хорошо покопаться в моих сокровищах, то можно даже бадминтон найти.

— Не торопился бы ты называть это сокровищницей. — Девушка морщится. — Он такой пыльный.

Я закатываю глаза.

— Что эти девчонки понимают, да? — Подмигиваю Терри и тут же получаю шутливый подзатыльник от Эстер.

6

— Сможешь кинуть еще дальше? — подначиваю я.

Терри лукаво прищуривается и подкидывает в руке теннисный мячик. За весь день игр на улице мальчишка ни капельки не устал и выглядел таким бодрым, как будто не его мы вчера нашли в вампирских бинтах из кладовой. Я же решил сделать перерыв и присесть на крылечко перед домом, прихватив большое красное яблоко. Мне редко выпадала возможность принимать пищу по три раза в день. Запасаюсь калориями на случай голода.

— Думаешь я кинул слишком слабо? — спрашивает пацан.

— Вообще ни о чем. — Я откусываю приличный кусок яблока. — Пвобуй ефё.

Мальчик отходит назад и как можно сильнее замахивается тонкой ручонкой. Издав победный клич, он выпускает теннисный мяч, и тот летит через поляну перед нашим домом, приземлившись на гравийную дорожку с характерным звуком.

— Ну, уже лучше, — говорю я.

Терри кивает и со всех ног несется за мячом. Я выбрасываю огрызок яблока в кусты и сладко потягиваюсь. Целый день мы играли в уличные игры: сначала нашли пыльную тарелку фрисби и проскакали с ней два часа как придурки, едва не прибив ей возвращавшегося с остановки грустного Байрона. Тот наверняка увидел перед глазами всю жизнь, когда наша тарелка летающей гильотиной едва не отпилила ему ухо.

Потом Эстер вынесла нам сэндвичи, мы плотно пообедали, и Терри предложил сыграть в бадминтон. Через полчаса из окна высунулся Хэлл с просьбой орать немного потише. Его все еще мучила головная боль от вампирских снотворных канатов. В конце концов, на дне сундука мы выкопали старый теннисный мячик и начали тренировать силу рук. Все это время я поддавался парнишке, не вкладывая в игру никаких сверхъестественных сил. Кажется, пришло время показать класс.

— Дай-ка мне его сюда! — кричу я через всю поляну.

Терри пожимает плечами и бежит ко мне, держа в руках желтую игрушку. Вручив теннисный мячик мне, он с интересом наблюдает, как я готовлюсь совершить первоклассный бросок. Отступив назад, крепко впечатываю подошву кроссовка в мягкую грунтовую землю. Прищурившись, смотрю вперед, убеждаясь, что там нет лесных зверушек и людей, которых могло бы убить насмерть.

— От винта-а-а-а!

Я замахиваюсь рукой и, вложив в бросок нечеловеческую энергию, скопившуюся на кончиках пальцев, выпускаю мячик из вспотевшей ладони. Снаряд с оглушительным свистом летит в сторону леса. Громко хрустит сломавшаяся ветка, и теннисный мяч уносится прочь, нырнув в зеленые лесные кроны и скрывшись за пределами поляны.

— Вот это да! — Терри восторженно хлопает в ладоши. — Да ты просто мастер!

— Премного благодарен. — Отвешиваю манерный поклон и упираю руки в бока. — Ну вот и куда я его засобачил…

— Он улетел в лес. — Мальчик смотрит в направлении умчавшегося мяча, щурясь от солнца.

— Значит, сейчас пойдем его искать.

— Но ведь мисс Рихтенгоф…

— Я же не предлагаю пойти и заблудиться в дебрях. Мне просто нужен мой мяч. — Подмигиваю Терри. — Метнулись кабанчиками и вернулись обратно. Эстер даже не заметит, что мы отлучились.

— Чего это я там такого не замечу?

На пороге появляется Эстер, сжимая в руках очередную чашку горячего чая. Строго поглядывая на нас, она прислоняется к колонне на крыльце и ждет объяснений.

— Наш мячик улетел в лес, — оправдывается Терри. — Бруно закинул его так, что теперь он за пределами поляны.

— Значит туда ему и дорога. — Эстер допивает остатки чая и отставляет пустую кружку на подоконник. — А Бруно в следующий раз будет меньше рисоваться. Правда, Бруно?

— Нравоучения — первый признак зануды, — фыркаю я. — Он ведь не может валяться настолько далеко, чтобы нам пришлось блуждать по лесу до заката.

— Бруно, это всего лишь мяч.

— А вот и нет, — возражаю я, скрещивая руки на груди.

— Лимитированная коллекция с автографами известных теннисистов! — подтверждает Терри.

— Вот именно!

Эстер закатывает глаза и тяжело вздыхает.

— Ты ведешь себя еще глупее, чем выглядишь ей-богу. — Девушка кивает на мою позу «я-никуда-не-уйду-без-мячика». — Ладно, только давайте быстрее.

Терри радостно подпрыгивает.

— Давай краба! — весело отзываюсь я, и мы отбиваем друг другу «пять».

— Начинаю понимать Вальтерию и ее вечно недовольный тон. — Эстер снова возводит глаза к небу. — Не задерживайтесь там.

— Давай наперегонки!

Я бросаюсь вперед и бегу так, что земля буквально уходит из-под ног. Терри остается далеко позади и вопит, что я играю нечестно. Я хохочу и кричу ему что-то ободряющее.

Перепрыгнув через старое иссохшее дерево, радостно бегу в ту сторону, где пару минут назад хрустнула ветка, не выдержав моего зверского броска. Промчавшись мимо, выискиваю желтый мяч в темном бархате изумрудной травы. За спиной слышатся недовольные возгласы Терри, которого оставили брести позади. Я снова смеюсь и с удовольствием втягиваю носом свежий хвойный воздух. Сегодняшний вечер определенно пах счастьем и свободой.

— А вот и ты…

Наклоняюсь к сломанной ветке, извлекая из-под нее теннисный мячик. Покрутив игрушку в руках, усмехаюсь и подбрасываю ее в воздух.

У меня не было счастливого детства, но сегодня мне удалось наверстать чуть ли не большую его часть.

7

— Вал вас прибьет.

Байрон смотрит на нас как отец, отпускающий детей на сомнительную тусовку. Эстер стоит рядом, нервно дергая шнурки на капюшоне толстовки.

— Что-то случилось, — говорю я, забирая ключи от машины с тумбочки. — Вал обещала вернуться пораньше, а ее смена уже часа два как закончилась.

— Задерживается, — бурчит Хэлл.

— Байрон, все будет в порядке. Это не такое уж и опасное путешествие. Смотаюсь в клинику и обратно…

— Смотаемся, — поправляет меня Эстер. — Один ты никуда не поедешь.

Терри, насупившись, стоит возле входной двери. Мы отказались брать его с собой, и мальчик счел это за личное оскорбление.

— Почему мне нельзя с вами? — спрашивает он.

— Еще чего! — Байрон скрещивает на груди массивные руки.

Терри переводит на меня взгляд полный надежды, но я качаю головой.

— Веди себя хорошо. — Треплю парнишку по волосам. — Мы скоро вернемся. Оставляю тебя за главного, присматривай за Байроном.

Поглядев на меня как на предателя народа, мальчик демонстративно отворачивается и уходит на кухню. Проводив его хмурым взглядом, Хэлл тяжело вздыхает.

— Обещайте, что будете осторожны, — тихо говорит он.

— Обещаем, — улыбается Эстер.

Вал не вернулась в назначенное время,