Мятеж - Александр Афанасьев

Поняли это и офицеры, разведчик и контрразведчик. Вообще профессии эти – две стороны одной медали – учили очень тонко чувствовать людей, буквально читать их мысли.

– Что показал тест? – поинтересовался граф Комаровский, допивая вино.

Кордава отодвинул в сторону бумаги, сгрудившиеся на столе.

– А давайте-ка мы с вами просто поговорим. Без детектор-шмудектор, просто поговорим, как нормальные люди разговаривают. Нас интересует неоднократно упоминавшийся вами полковник Цезарь Збаражский. Вы его давно знаете?

– Да... пару месяцев.

– Как познакомились?

Граф Ежи начал вспоминать: не сказать, что это было приятное занятие.

– В кабинете у отца.

– У графа Комаровского, командующего округом.

– У меня что, два отца?!

– Один, один. Как это было? Вас вызвали, или полковник Збаражский зашел в кабинет, когда вы там уже были?

– Э... Был там. Он был там, когда я зашел, точно.

– То есть отец о чем-то поговорил с ним, а потом вызвал вас?

– Так точно.

– А о чем полковник Збаражский мог говорить с вашим отцом, вы не догадываетесь?

– Нет.

Полковник Кордава покачал головой.

– Сударь, мне, старому и опытному разведчику, и без детектора лжи видно, что вы сейчас солгали. Заминка, граф. Маленькая – но заминка. И глаза.

– Графиня Елена Ягодзинская, – заговорил Габриелян, – состоит на учете в полиции как крайне неблагонадежная особа. Когда ее доставили к нам, вместо того чтобы посадить ее в тюремную камеру до выяснения, мы выслушали ее и даже в какой-то степени поверили. Скажу вам одну вещь, пан граф, о чем, наверное, стоило бы умолчать. То, что могло произойти в Варшаве, когда вы встретились с пани графиней, – детские шалости, по сравнению с тем, что произошло и происходит там сейчас. Думаю, ни разведка, ни контрразведка не будут этим интересоваться, если, конечно, им не дадут повод для этого. И я, и Нестор Пантелеймонович слишком занятые люди, чтобы выслушивать ложь, да еще и ложь непрофессиональную. Так что сказать правду в ваших интересах, пан граф.

Графу это не понравилось, но он был вынужден кратко рассказать историю своего знакомства с Еленой. Правдивую историю. Разведчик и контрразведчик внимательно выслушали его.

– Интересно... Когда произошла эта попытка покушения?

– Я не помню точно дату.

– Хорошо. Через какое время вас нашел, таким образом, полковник Збаражский?

– Несколько дней...

– Конкретнее.

– Дня три.

– Вы давали подписку?

– Какую именно?

– Подписку о сотрудничестве.

– Нет.

– Полковник Збаражский присвоил вам агентурную кличку?

– Черт, нет!

– Не стоит нервничать. Вспомните, какие задания давал вам Збаражский. Что было первый раз, когда вы встретились?

– Первый раз он сказал, что Елена в опасности. Сказал, что я сорвал какой-то вербовочный подход...

– Минутку, – поднял палец генерал Габриелян, – какой именно вербовочный подход?

– Он не сказал. Я его переспросил, а он заявил, что не говорил этого. Хотя он говорил.

– Хорошо, дальше. Он сказал, что вы должны поддерживать отношения с пани Еленой?

– Намеком. И дал билет на бал.

– Какой бал?

– В Константиновском дворце. Он сказал, что пани Елена там будет.

– И все?

– Все.

– Что было потом?

Граф Ежи добросовестно выложил все, что происходило потом, исключая эпизод, когда царь Константин спросил его, нет ли у него послания от Государя. На детекторе об этом не спрашивали, и он не посчитал нужным поднимать эту тему сейчас. Упомянул о своей стычке с наследником, ныне Борисом Первым, о том, как Елена чуть не угробила их на дороге. Что было потом, он рассказывать не стал, но офицерам и так было понятно...

– Хорошо. Как проходила вторая встреча со Збаражским?

Граф Ежи рассказал и об этой встрече – и сразу заметил, словно насторожились оба офицера.

– Кто из вас первым упомянул фамилию Ковальчек, вы или он?

Граф Комаровский немного повспоминал – многое уже забыл, многое, как вихрем унесло.

– Я.

– Точно вы?

– Точно.

– В связи с чем вы упомянули эту фамилию?

– Мы с Еленой были на дискотеке. «Летающая тарелка». Там познакомились с этим паном, он показался очень подозрительным.

– Почему?

– Ну... Елена сказала, что он содомит...

– А откуда пани Елена знала, что он содомит?

Граф недоумевающе посмотрел на Кордаву.

– Пан полковник, вероятно, вы ни разу не были в Варшаве. Там, если ты содомит – скрывать это смысла нет, за это ничего не будет. Это же не армия[52], тем более не гвардия. Он преподавал в университете, скорее всего, проявлял интерес к студентам, а не к студенткам, может, и жил с кем-то. Об этом быстро становится известно.

– Понятно... – произнес Кордава с брезгливостью, – жили, жили, вот и дожились. Значит, дело было на дискотеке. Вспомните тогда еще вот что – кто из вас предложил пойти именно на эту дискотеку, вы или пани Елена?

– Елена.

– Вы точно уверены?

– Уверен. Я плохо знаю ночную жизнь Варшавы, в отличие от нее.

– Хорошо. Вы пришли на дискотеку и...

– Ну, Елена увидела знакомых, и мы подошли к ним. Там и оказался Ковальчек. Потом мы пошли танцевать.

– То есть получается, что с Ковальчеком вас познакомила пани Елена, так?

– Не совсем... Он сам познакомился... как бы в той компании, она собралась вокруг него.

– Хорошо. А почему вы все-таки заподозрили неладное, ведь это было простое знакомство...

– Потом... Я пошел вымыть руки, голова кругом шла – и этот Ковальчек оказался в мужском туалете. Сказал, что приглашает меня в университет на какой-то дискуссионный клуб.

– Какой?

– Он не уточнил. Сказал, что просто собираются, обсуждают политику.

– А вы?

– Я отказался. Что мне там делать?

– Действительно, офицеру лейб-гвардии там делать нечего, сударь.

– А потом рассказали об этом Збаражскому?

– Да... Елена мне сказала в машине, так, между прочим, что этот Ковальчек – содомит. Я еще больше убедился в том, что идти не следует.

– И Збаражский, как я понимаю, начал требовать от вас, чтобы вы пошли в этот клуб.

– Да.

– И вы отказались.

– Да.

– А он стал напоминать про пани Елену.

– Вы же знаете. Я все уже сказал на детекторе, к чему все это?

– К тому, что мы кое-что не понимаем. Концы с концами не сходятся. Вам это нужно не меньше, чем нам – чтобы сошлись концы с концами.

– Я не понимаю, как это мне может помочь.

– Потом поймете. Пока нам просто надо кое-что выяснить. Получается, вы все-таки пошли в этот клуб?

– Да.

– Почему?

– Хотел кое-кого увидеть... – буркнул граф.

– Не Ковальчека, это точно. Пани Елену? Вы поссорились?

– Да.

– Причина?

Граф Ежи откинулся на стуле, с вызовом посмотрел на сидящих напротив офицеров.

– Наркотики, – сказал Кордава, – пани Елена принимала наркотики, и вы хотели, чтобы она прекратила это делать. Так?

И этого под полиграфом не было.

– Откуда вы знаете?

– Другим бы не сказал – вам скажу. Вы напрасно, кстати, злитесь, пан граф. Вот что я, что Дро Арташесович – мы оба с Кавказа, и иногда тоже распирает. Но есть служба, и есть долг – личное забывается, чьи-то переживания никого не интересуют. До того как начались погромы, варшавская сыскная полиция поделилась кое-какими материалами с петербургской. Был запрос относительно того, не состоите ли вы на оперативном учете как потребитель кокаина. Дальнейшее несложно догадаться, сложить два и два. Как вы узнали, что Ковальчек торгует наркотиками?

– Проследил.

– За ним?

– За Еленой.

– Вы видели, что она покупает наркотик у Ковальчека?

– Да не так все было, Йезус-Мария! Я начал за ней следить, поскольку знал, что она принимает эту дрянь и намерена принимать ее дальше! Заметил, где она ходит, нанял машину, начал ездить за ней! У нее мотороллер, на машине сложно! Потом, когда Ковальчек пригласил меня, я сразу понял, что она ходила к нему, я там ее ждал, меня даже полицейский оштрафовал.

– Полицейский оштрафовал? – мгновенно перебил Дро Арташесович. – За что?

– За неправильную парковку. Она загнала мотороллер прямо во двор, я не решился идти за ней. Темно уже было, это было на Ягеллонов, там постоянно проблемы с парковкой. Встал так, чтобы видеть, если она появится, а там, оказывается, знак. Ну и... полициянт.

Генерал Габриелян встал и вышел из модуля.

– А дальше?

– А дальше. После этого сборища мы поговорили с Еленой. Опять поругались. Потом этот... пристал.

– Почему вы согласились проводить Ковальчека до дома? Как вы попали к нему в дом?

И снова – воспоминания, которые не радуют. Все же вспомнил.

– Он мне сказал, что живет на авеню Ягеллонов, и попросил проводить. А там меня штрафанули, пся крев, я это место хорошо запомнил. Ну и... сложил два и два.

– Хорошо. Вы пришли домой к Ковальчеку. Он предложил вам наркотики? Или что-то еще?

– Да ничего он не предложил, пся крев! Это я ему предложил показать, где он эту дрянь хранит. Ткнул пару раз в унитаз физиономией – он и лопнул.