Генерал-предатель - Дэн Абнетт

Вот почему он так сильно отреагировал на Кёрк. На Саббатину Кёрк.

Это было первое доказательство, после его прибытия, что Святая не забыла о нем.

— Нам действительно нужно проходить это сегодня снова? — вздохнул фегат.

— Да, нам нужно, — сказал Десолэйн, ведя его по каменному коридору. — Тебе нужно, фегат.

— Я устал, — сказал фегат.

— Я знаю, — ответил Десолэйн. В музыкальном голосе телохранителя было что-то, близко похожее на сострадание. — Но требования были предъявлены. На Исидора Наместника давит командование. Говорят, что Анарх лично, чьему слову мы служим и чье слово заглушает все остальные, разочарован отсутствием прогресса. В качестве ресурса ты подаешь большие надежды, фегат, но ты пока еще ничего не предоставил. Великий Сек может быть уже расценивает тебя, как растрату энергии, и казнит тебя, если ты не выдашь свои секреты.

Фегат обдумал это, легкая улыбка появилась на его лице. Его беседа с Маббоном Этогором многое открыла о планах Магистра Сека. Слишком многое, возможно. Теперь фегату было ясно, что у Магистра Анакванара Сека, повелителя воинства, Анарха, избранного воителя Архонта Урлока Гора, есть идеи насчет его места. Сек хотел силы. Контроля. Власти. И ублюдок расценивал генерала-предателя в качестве ключевого инструмента для получения этой силы.

Фегат помнил некоторые брифинги, которые он провел, будучи высшим офицером Имперской Гвардии. На Балгауте Крестовый Поход уничтожил Надзибара, который был Архонтом воиск Хаоса. Отступая, силы архиврага были расколоты борьбой за право наследования, потому что фракции Хаоса конкурировали между собой за право выбрать нового Архонта. Многие из печально известных магистров-военачальников соперничали между собой – Нокад Губительный, Шолен Скара, Квакс Безглазый, Херитор Асфодель, Энок Иннокенти. Были слухи, что в этой междоусобной войне за приемственность было убито больше архиврагов, чем Крестовым Походом в то время.

Из всех претендентов у Нокада была харизма, у Асфоделя характер, а у Квакса абсолютный перевес в верных служителях. Но Сек, Анакванар Сек (чьему слову мы служим, напомнил себе фегат, и чье слово заглушает все остальные) был очевидным выбором. Ни один другой магистр не был даже близко таким блестящим тактиком. Владение тактикой и лидерство у Сека были бесподобными, лучше, чем у Слайдо, лучше, чем даже у Макарота.

Будь прокляты жизнь и имя Магистра Войны.

Тем не менее, Гор, малоизвестный военачальник с окраин Миров Саббат, стал Архонтом. Почему?

Потому что он обладал единственной вещью, которой не было у остальных магистров. Даже у великого и нечистивого Сека.

То, что Урлок Гор выставил на стол, было доведенной до совершенства, тренированной и дисциплинированной военной силой. Все другие магистры командовали огромными легионами культистов и безумных почитателей. Страшные силы, но совершенно без концентрации, и уязвимые к несгибаемому наступлению Имперской Гвардии.

Воинство Урлока Гора было известно, как Кровавый Пакт. Они были верны ему, чрезвычайно преданны, их тела были ритуально шрамированы зазубренными краями личной брони Гора. У них была дисциплина, броня, тактические способности и великолепные боевые навыки. По факту они были армией, а не воинством.

Фегат никогда не видел Кровавый Пакт в действии, но он знал о них из докладов разведки. Они были худшим страхом человечества, силой Губительных сил, осмысленной и реализованной на военных моделях. Они могли встретиться с Имперской Гвардией и нанести ей поражение на своих условиях, переиграть их.

По той простой причине, что Кровавый Пакт был создан непосредственно по образцу структуры Имперской Гвардии.

Они позаимствовали их оружие и броню, они похитили их униформу, они переманили Гвардейцев в свои ряды и сделали их предателями, завладев их навыками. Они были силой, с которой Империум обязан был считаться, и они обеспечили Гору звание Архонта.

Трон их побери, возможно, у них даже было мастерство, чтобы изгнать Крестовый Поход Макарота из этих звезд.

И этого, попросту говоря, хотел Сек. Он поносил Гора за его успех. Сек хотел, жаждал, стремился к тому, чтобы его называли Архонтом. Он выжидал, играя роль верного магистра для всевышнего Архонта. Но он расценивал это звание, как свое собственное. Он чувствовал, что заслужил его. Он был, по любым оценкам, лучшим лидером, чем Гор.

И первым шагом на пути было создание своего личного Кровавого Пакта. Полностью и хорошо обученная военная сила, такая же хорошая, если не лучше, чем Кровавый Пакт.

Это был тот деликатный вопрос, о котором ему поведал Маббон Этогор. Маббон – и почему коллега так сильно начинал нравиться фегату – по-своему был предателем. Этогор было званием Кровавого Пакта. Маббон, по причинам, которые фегат даже не мог себе представить, сбежал со службы Гору и его нанял Сек, чтобы использовать его знания о том, как функционирует Кровавый Пакт, и выковать похожую силу.

Гереон был базой для этой работы. Фегат, с его глубокими познаниями Имперской Гвардии, бесценный инструмент. Вместе с Маббоном, фегат должен был использовать свои навыки, обучение и способности, чтобы создать войско Сека.

Маббон дал этому название, пока они разговаривали на обдуваемой ветром террасе: Сыны Сека. Войско воинов, которое затмит Кровавый Пакт и беспощадно уничтожит хваленую Имперскую Гвардию.

— Фегат? — сказал Десолэйн. Люк был открыт.

— Они ждут меня? — спросил фегат.Десолэйн кивнул.

 — Десолэйн... пойми, пожалуйста, я так хочу, чтобы они узнали мои секреты, — сказал фегат. — Это просто...

— Ментальная блокировка, — ответил Десолэйн. Телохранитель постучал пальцем по своей бронзовой маске, как будто указывал на череп под ней. Стуки звучали пугающе глухо, как будто под бронзовой маской ничего не было.

Фегат вошел в люк и прошел в маленькую каменную комнату. Он сел на свое место. Оно было очищено и стерилизовано после его последнего визита. Он закрепился. Электрические манжеты защелкнулись на его запястьях и лодыжках. Стул стал откидываться назад, пока он не уставился на сводчатую крышу.

— Фегат, — прошептал голос.

— Привет, — ответил он.

— И снова мы начинаем.

Фегат не мог видеть псайкеров, но он мог слышать, как они шаркают вблизи. В комнате стало холодно.

Над ним образовались сосульки. Он напрягся, и его аугметическая рука крепко стиснула стальной