Первая леди, или Рейчел и Эндрю Джэксон - Ирвинг Стоун

Она услышала нотку желания в его голосе.

— Видимо, мы думаем получить голоса шестидесяти тысяч человек? И даже, очевидно, больше, если есть желание участвовать в съезде. Я не знала, что у тебя появился интерес к политике.

— Отвечая на ваши вопросы, мадам, в обратной последовательности, скажу: утверждение независимого статуса этой территории — вовсе не политика, мы должны стать штатом, чтобы получить представительство в конгрессе. Если бы вы видели набобов в Филадельфии в шелковых зеленых бриджах и напудренных париках… для меня трудно понять, почему эти аристократы порвали с Англией, когда всю свою жизнь они подражают во всем британцам.

— Но, Эндрю…

Он улыбнулся:

— Хорошо. Сегодня я не стану сражаться с ними. Отвечая на твои другие вопросы, скажу, что надеюсь быть выбранным в конвент. Губернатор Блаунт сказал мне в Ноксвилле, что включит мое имя в список. У меня много идей относительно того, как устроить новый штат… Что касается населения… — он усмехнулся, — то на этой территории нет такого гражданина-злоумышленника, который не был бы готов проголосовать по меньшей мере три раза.

1 августа Сэмюэл, доставивший товары Эндрю на плоскодонке из Лаймстауна, Кентукки, прибыл в Нашвилл. Потребовалось несколько дней, чтобы разложить товары по полкам: гвозди, топоры, кухонную утварь, рулоны нанки, полосатого ситца, несколько рулонов сатина и кружев, туфли, шляпы, писчебумажные товары, перец, табак. Через три недели они нанесли визит в поместье Джона Овертона Травелерс-Рест и осмотрели посаженный им молодой яблоневый и абрикосовый сад. Затем прибыл Сэмюэл с письмом для Эндрю, которое было доставлено с попутчиком из Филадельфии. Оно было с пометкой: «Важное».

Послание было коротким, но по тому, как отливала кровь от лица Эндрю, Рейчэл поняла, что письмо может иметь большие последствия.

Он поднял глаза и на мгновение непроизвольно открыл рот:

— Это от Микера и Кохрана из Филадельфии. Дэвид Аллисон попал в беду. Его расписки… «срок которых истекает, оплачиваются нерегулярно или вообще не оплачиваются. Пользуемся представившейся возможностью известить вас, что у нас мало или вообще нет надежд на выплату с его стороны, и мы должны получить деньги от вас по истечении срока векселя».

Она стояла на тропинке сада, вслушиваясь одновременно в тихую беседу трех мужчин и в то, что звучало внутри ее головы. Эндрю задолжал Микеру и Кохрану четыре тысячи восемьсот долларов, половину которых он должен выплатить 1 декабря. Смогут ли они продать достаточно скота, чтобы получить наличные?

— Я так или иначе найду покупателей, — заявил мрачно Эндрю.

— Ты не сможешь, во всей Кумберлендской долине нет такой наличности, — сказал Джон.

— Я виноват во всем, Джон. Обещаю, что ты не потерпишь убытка.

Рейчэл видела, что Джон Овертон тщательно обдумывает обещание.

— То, что нам удастся получить от Аллисона, мы разделим пополам. Деньги могут задушить дружбу быстрее, чем медведь гризли.

Рейчэл была огорчена не потерей денег, которые можно вновь набрать, а переживаниями Эндрю. Это было ударом для его гордости: его обвели вокруг пальца, его мнение оказалось ошибочным, его оборотный капитал испарился. Он был не из тех людей, кто сожалеет о содеянном, но куда он направит свои усилия, чтобы достигнуть того уровня богатства, который, казалось, был его первейшей целью?

По извилистой тропе они приехали к вершине холма Хантерз-Хилл, самого высокого в окрестностях, возвышающегося над реками Кумберленд и Стоун. Примерно в полдень они добрались до вершины. Эндрю разложил одеяло с подветренной стороны. Они слышали, как шуршали над ними сдуваемые ветром последние осенние листья.

— Надо было бы взять ягненка с собой, — сказала Рейчэл. — Он попрыгал бы здесь с удовольствием.

— Ты готова прыгать каждый раз, когда выводишь его из дома. Видимо, забываешь, что ягненок стал уже овцой. Однажды он перепрыгнет забор и присоединится к своему брату.

— Ты мог бы составить шутку, заменив несколько букв, чтобы получился баран.

После завтрака они растянулись на одеяле, ее голова удобно лежала на его плече. Он запахнул концы одеяла для тепла и заговорил в легком, шутливом тоне:

— Я привез тебя сюда под ложным предлогом. Я не рвался на пикник, которым увлек тебя.

— Ох!

— У меня есть что рассказать тебе, и, надеюсь, ты почувствуешь себя на вершине мира, услышав мое сообщение.

— Если ты на вершине мира…

— Спасибо. — Он смолк, а затем сказал: — Я продал лавку.

— За достаточно большую сумму, чтобы покрыть счет от Микера и Кохрана?

— Нет. Здесь ни у кого нет такой наличности, чтобы купить. Элия Робертсон платит мне тридцатью тремя тысячами акров земли, по четверти доллара за акр. Филадельфийцы предоставляют мне время для продажи. Мы неплохо выйдем из положения, когда я продам землю. Мне не нравится провал, как любому другому. Но я многому научился и не повторю сделанных ошибок…

Он лежал спокойно, посмотрел на нее, откинул волосы с ее лба и провел пальцем по дуге ее бровей. Затем сказал:

— Вчера губернатор Блаунт прислал мне сообщение, что подсчет населения закончен. Он хочет, чтобы я помог составить новую конституцию…

Она подумала: «Ради этого он привез меня сюда».

— Хорошо. Ты поможешь основать штат, о котором мечтал отец, когда перевез нас в Кумберленд. Мне хотелось бы видеть тебя на съезде выступающим перед всеми…

— Тогда заметано. Ты поедешь со мной.

Она поднялась с одеяла, прошлась немного, вглядываясь вниз, — на дым, поднимавшийся от горевшего хвороста, на заборы и рощи, на ручьи и деревья, освещенные солнцем.

— О, я не имела в виду лицезреть тебя в натуре. Я понимала так, что прочитаю отчет в газете «Интеллидженсер» и представлю себе, как ты стоишь на трибуне.

Она не слышала, как он подошел к ней сзади.

— Превосходный вид, не правда ли? — спросил он.

— Самый красивый из тех, что мне доводилось видеть.

— Ты можешь чувствовать себя счастливой здесь?

— Жить выше всей той… борьбы… что идет там, внизу.

— Этими своими словами ты сняла камень с моей груди.

Она быстро повернулась:

— Эндрю, что это значит?

— Моя дорогая, ты провела пикник на собственном участке. Я купил Хантерз-Хилл.

— Но как ты сумел? Нас ведь обобрали…

— Я намерен построить тебе самый лучший дом во всем новом штате, Рейчэл. Это будет первый в долине Кумберленда дом из бруса. В Филадельфии я купил гвозди и стекло и запрятал их. Подождем, пока ты не увидишь мебель: прекрасные диваны, столы из орехового дерева, французские обои…

— На какие средства, дорогой? Мы только что потерпели крах со своим первым предприятием. Ты говоришь, что новая земля стоит двадцать пять центов за акр, но ты можешь получить всего лишь десять или пять центов.

Взволнованный, он возвышался над ней, как стройный кипарис:

— Ну, дорогая, настало время осмелиться поднять себя наверх, и именно в момент неудачи, когда люди думают, что ты скатываешься вниз. В таких условиях мы сами и только сами можем изменить тенденцию! Нужно найти самую высокую вершину на местности, взобраться на нее и объявить ее своей. Тогда люди будут смотреть на тебя на вершине Хантерз-Хилл в превосходном доме снизу вверх. Рейчэл, весь мир придет к твоим дверям…

Она взяла его руку:

— Что бы ты ни захотел, Эндрю, я знаю, ты можешь сделать.

За день до отъезда на конституционный конвент в Ноксвилл Эндрю сказал, что публикует извещение, объявляющее о продаже поместья Поплар-Гроув.

— Ой, Эндрю, разве мы должны продавать поместье?

Эти слова вырвались у нее невольно. Они прожили в Поплар-Гроув почти четыре года, и женщина не расстается так легко, как мужчина, с домом и счастливыми воспоминаниями. Она тихо добавила:

— Не могли бы мы просто отдать дом в аренду, например, Сэмюэлю? Он вот-вот сделает предложение Полли Смит.

— Нам нужны наличные средства, чтобы нарезать брусья на лесопилке, оплатить труд, а там не принимают расписок.

Эндрю наставлял ее, как получше представить поместье. Первые одна-две семьи возможных покупателей не вызвали каких-либо осложнений, их привели друзья, и встречу можно было воспринять, как светский визит. Но к середине января к дому стали подъезжать совершенно незнакомые люди в фургонах, с большеглазыми детьми, пытливо выглядывавшими из-за брезента, а их отцы спрашивали, восседая на передней скамье фургона:

— Вы миз Джэксон, мэм? Говорят, что этот дом продается. Мы ищем сейчас такого рода место.

После таких разговоров Рейчэл сложила свои вещи и перебралась в дом матери.

— Разве вы хотите, чтобы поместье плохо выглядело, миз Рейчэл? — спросила Молл. — Джордж и я, мы можем свалить всю мебель в кучу…