Герой на подработке. Без царя в голове (СИ) - Тихомирова Елена Владимировна

… Сработало. Девочка выбежала откуда-то и закричала мне вослед:

— Морьяр! Вернись!

Угу. Счас вот как вернусь. Так вернусь! На всю жизнь моё возвращение запомнишь!

— Быстро на лошадь, — зашипел я, подъезжая ближе.

— Так уже вечер. А в ночи нельзя ехать верхом.

Сердце Элдри отчаянно колотилось, глаза были виновато опущены, но наглость в ней била через край… Хотя, в принципе, умничка, рассчитала верно. Прошло почти два часа с тех пор, как я начал её искать. По зимнему времени смеркаться начало рано, а вскоре и правда сделалось бы совсем темно. Подобное обязано было вынудить меня остаться… но я хотел наказать её и не хотел общаться с Арнео!

— Нет уж! — я ухватил Элдри за ухо и поволок её к привязи. — Давай на свою лошадь и помчали.

— Ну Морьяр!

— Понукают лошадей, а я не лошадь.

— Ну, пожалуйста!

— Нет.

В какой-то момент девочку затрясло и случилось то, чего с ней не происходило уже больше года, и что, как я думал, прошло как пережиток детства. Она забилась в истерике. И такой сильной, как если бы навёрстывала упущенное время. Закричала как безумная, пробовала кусаться, вырвалась, оставив у меня в руках верхнюю одежду, да побежала куда глаза глядят. Я едва смог догнать её. Повалил на землю. Она начала царапаться как дикая кошка и кричала. Как же она безудержно кричала!

— Успокойся! Успокойся. Ш-ш-ш. Успокойся!

Уговоры помогали слабо, но зрительный контакт постепенно снял напряжение. Понемногу Элдри начала приходить в себя. Но зато теперь потряхивало меня самого. Мне показалось, что у меня даже поднялась температура. Все силы как будто кто-то высосал. Теперь я и сам никуда не поехал бы. Не то состояние у меня было. Даже руки подрагивали.

— Давно так с ней? — подошёл ко мне ближе обеспокоенный Арнео.

За своим занятием я не упустил из внимания, что он уже вышел из бани и наблюдает… также внимательно, как и остальные жители Морошек.

— С Ниттера.

— С Ниттера? — округлил глаза бог.

Поняв, что Элдри уже успокоилась, просто ещё не до конца пришла в себя — она неподвижно лежала и смотрела пустыми глазами в небо, я поднялся, отряхнул свою одежду, вымазавшуюся в грязи так, что её следовало стирать по новой, и продолжил объяснение:

— Была чума Борхайта. Её посадили на несколько дней в застенок на карантин. Одну. Тогда я впервые с этим столкнулся… Но, может, у неё и раньше такие приступы были?

Я вопросительно уставился на Арнео, но тот недоумённо пожал плечами:

— Эветта мне об этом ничего не говорила, но, если честно, когда мы в последний раз виделись, то девочки едва умели ходить. Они были совсем младенцами, а для такого возраста подобный ор норма… Травы пробовал?

— Да. Но это ни с того ни с сего возникает, чтобы её поить заранее. А если регулярно отварами пичкать, то сам понимаешь. Так можно всю нервную систему испортить.

— М-да, тут ты прав.

— Поэтому я и не знаю, что делать. Порой так её отчитаю, что сам думаю, что она сорвётся. И ничего. А порой из-за какой ерунды картина маслом.

— Не знаю, что тебе посоветовать, — подумав, сказал бог. — Я не специалист по выправлению мозгов.

— Оно заметно.

— Ладно тебе хамить на ровном месте! Может, в дом? Выпьем чего погорячее, ты мне подробности расскажешь, а я на досуге покумекаю?

Мне не хотелось ни пить с ним «чего погорячее», ни «кумекать» о чём-либо, но я согласно кивнул головой.

— Да. Давай.

Я поднял Элдри на руки и понёс в хату старосты, как вдруг начавшие расходиться зрители замерли и удивлённо уставились на что-то позади меня. Я обернулся. Оказывается, к Морошкам кто-то подъезжал. Ещё один всадник.

— Этого, бать, тоже привечать будешь? — с усмешкой вопросил мужик, который, как я уже знал, являлся младшим сыном старосты.

— А тебе-то что, Зрыня? Чай не с твоих харчей кормлю.

— Да я думаю дай напомню, что у тебя хатка-то обычная, а не теремок сказочный. Всех, кого дорога принесла, не пригреешь.

Вот и стало понятно, почему отдельный дом срубили именно младшему сыну.

Меж тем всадник добрался до нас, меся копытами слякоть от растаявшего снега. Был он невысокого роста, лопоух и узок в плечах, как подросток. Да и щуплостью обладал такой же. Однако одет был в добротный камзол, какие зажиточные крестьяне носят по праздникам, а лицо его казалось чванливым. Он свысока в знак приветствия кивнул головой Егре и уехал, не сказав ни слова.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Это кузнеца Сыги последыш, — посчитал нужным сообщить староста. — Как папаша его куды уезжать, так он прямиком в Подранки к тамошней Анке под окнами петухом ходить. Надеется, что выйдет что.

— Если так старается, то что-нибудь и выйдет, — сделал свой вывод я, но мужичок только хохотнул:

— Да где ж выйдет? Нет, милсдарь маг, отец ейный названный настрого в вере дом свой держит. Анка же дочь послушная, от любого искуса чурается. Всё богу молится. Если б что супротив родительской воли и сделала, так в храм служить ушла. И хорошо бы то для неё было, но что поделаешь? Дорога туда для девки одинокой да красивой опасная больно.

— Хм. Правда девка красивая? — заинтересовался Арнео.

— Красивая не то слово. А ещё работящая, кружевница хорошая. Задорого её труды в ярмарочный день идут… Жаль только, что семнадцатый годок ей, а она единственного жениха на всю округу по завету дядьки своего прочь отсылает. И какого. Богатый ведь. А совсем немного и не поедет ни один молодец. Кто после двадцати девку сватать станет да ещё из гиблых Подранок?

— Надо спасать. Надо замуж выдавать.

— За кого? — тут же неподдельно заинтересовался я.

Для примера, в Морошках жило двадцать шесть человек. Софья с сыном-дурачком, шестеро сестёр, староста с женой, трое их сыновей с супругами да их десять детей разного возраста. Преобладало женское население. И так было по всему Диграстану. Чем ближе к югу, тем меньше в селениях было мужчин. Уходили молодые парни на ратные подвиги на север. С дикарями воевать уходили. От их набегов защищать родину желали. Хотелось им лихой жизни, лёгкой славы, доли лучшей, а не свататься ко всяким бесприданным девицам. Порой родители построже, вроде того же Егря, сыновей в кулаке держали да не отпускали. Но те чаще сбегали, чем оставались. Десятками сбегали. Ведь на солдатской службе и кормили, и одевали, и после каждого года службы денег отсчитывали. Такого под пятой отца не увидишь.

— Да как за кого? Она же для бога себя бережёт. Вот сам и подумай.

— У тебя знакомый холостой бог на примете есть?

— Нет.

Арнео не пойми с чего с обидой воззрился на меня, затем надул губу и вошёл в избу. Мне надоело Элдри на руках держать, так что я пошёл следом за ним и положил девочку на лавку, хотя она вроде как уже в себя пришла. Хранитель мира смотрел на всё это, не прекращая хмуриться, и неожиданно сказал:

— Нет, ты мне вот объясни. Ты принципиально даже в таком вопросе меня ни во что ставить не желаешь?

— Да чего ты хочешь-то от меня?!

— Хочу? Я от тебя хочу?! — он выпучил глаза и вдруг рассмеялся. — А и правда хочу. Поехали завтра за меня Анку из Подранок сватать?

— Ну уж нет. Какая мне в том нужда?

Бог хитро поглядел на меня и, покосившись на прислушивающихся к разговору хозяев, сказал:

— Утром. Всё утром. Но поверь, в Подранки тебе ой как надо.

Мне было донельзя любопытно, но настаивать я не стал, а просто сел на лавку и с удовольствием вытянул ноги. Чего торопить Арнео своими расспросами? Всё равно до восхода солнца никуда из Морошек я уезжать теперь не собирался. Так что стерпелось бы. А бога моё поведение, казалось, полностью удовлетворило. Он предвкушающе чему-то разулыбался и присел возле Элдри. Девочка сразу ожила и в какой-то момент начала бойко рассказывать о своих приключениях. Хранитель мира поддакивал ей, а там нас позвали ужинать. За столом Арнео принялся удивлять всех замысловатыми и невероятными историями. Такими, что даже я заслушался.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

… Надо же так мастерски лапшу на уши-то вешать!