Герой на подработке. Без царя в голове (СИ) - Тихомирова Елена Владимировна

…Машинально уголок моего рта довольно приподнялся, и я в понравившемся мне стиле ведения статистики достаточно беззаботно заключил:

— Двенадцать человечков шли за магом, и вот их осталось шесть. Ровно половина.

Данко скосил на меня неприязненный взгляд. Смотрел он недолго, но, скажем так, качественно. Выражение его глаз заставило меня не только заткнуться, но и изменить своё настроение. Вмиг мне самому стало болезненно неприятно. Я словно не просто ощутил, но и примерил на себя чужие эмоции. И промелькнувшие на моём лице изменения в мимике позволили лучнику выбрать иной объект для ненависти. Не думая о последствиях, Данко бросился на вампира, рассчитывая расправиться с ним одними кулаками.

— Скотина! Тварь! Что ты натворил?!

Владмару ничего не стоило убить его. Да и всех нас заодно, честно говоря. Три призванные твари были уничтожены им подряд менее, чем за десять минут. На оставшихся без его участия ушло где-то двадцать-тридцать. И то победа досталась, большей частью, благодаря удаче.

Однако вампир, скалясь, великодушно оттолкнул от себя мужчину. И только.

— Магу нужны были силы. Я дал ей их.

— Миледи, вы в порядке?

Найдя время и место подходящим, Виктор Верше, хотя и был серьёзно ранен, позволил себе заботливо прикоснуться к руке объекта своих воздыханий. Он очень удивился холоду кожи, но всё же сначала попытался согреть женскую ладонь в своих и только потом посмотрел в глаза да, от шока отпуская девушку, плавно отступил.

— Что? Что с ва… Что с ней?

Виктор в непонимании посмотрел на меня, задав свой вопрос. И так как в его взгляде я никакого обвинения для себя я не увидел, то оценил вид магички и сообщил:

— Она стала вампиром. Обращение уже закончено.

«Двенадцать человечков шли за магом, и вот их осталось пять. Красивое число», — прозвучало при этом у меня в голове.

Не желая тратить нервы на ещё одного неуравновешенного воздыхателя, Владмар резко скинул плащ. Под ним оказались аккуратно сложенные крылья, которые он стремительным движением расправил. Они были большими, чёрного цвета и при необходимости позволяли своему обладателю планировать в воздухе. Затем вампир хищно оскалился и выпустил изо рта щупальце. Зрачки его засияли алым. Они, словно угольки, пронзали нас насквозь. И несмотря на то, что рост Владмара не изменился, выглядеть он стал в разы внушительнее и опаснее.

— Хотите подраться?!

Все промолчали.

Нет, конечно, среди нас были те, кому хотелось прибить этого мерзавца, но вот не именно здесь и сейчас. Мы были не готовы. Я не был готов.

Владмар понял, что люди опомнились, а потому сложил крылья за спиной, очень компактно между прочим, и сообщил:

— Отсюда выбраться несложно. Недалеко от того места, где произошёл обвал, есть ещё один проход. Он выведет вас на поверхность значительно быстрее.

— А Элдри? — напомнил я. — Ты клялся.

— Зачем мне нужна твоя девчонка? Я уже отвёл её к вам.

— Куда к нам?

— Куда-куда? — устало вздохнул Владмар и назвал адрес избы, где обосновалась Стая.

— Э-э-э, — только и смог вымолвить я.

— Я же никогда не говорил, что являюсь отшельником. У меня хорошие друзья. Они рассказывают мне все новости города и мира… Или ты меня за крайне необщительного идиота принял, что ли? Считал, что только выслеживать, как собака, тебя и могу?

— Э-э-э.

Я ощутил себя тупицей.

— Вот и лады, — пока я стоял истуканом, довольно заключил Данрад, заодно прекращая рассматривать наручи на своей руке, рассечённые мощными когтями тварей. — Тогда пошли за братом и домой.

Идти? Мне бы очень хотелось телепортироваться, но я признавал, что идти придётся именно пешком.

Долго. Неприятно долго.

Вот досада!

— Миледи, вы обязаны пойти с нами, — не сдвигаясь с места, пролепетал Виктор.

Вампир поглядел ему в глаза и ответил за магичку, сумевшую издать лишь несколько хриплых нечленораздельных звуков:

— Её горло изменилось. Ей придётся заново учиться говорить, но я и сам могу объяснить вам. Она более не человек и ничего не должна миру живых. Уходите без неё.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Нет! — горько воскликнул Виктор и, упав на колени, прижался щекой к ледяной ладони девушки. — Я же… Я же… Я же так люблю вас, Лильяна!

— Мне жаль, смертный. Теперь я ведаю её мысли. Как человек она никогда тебя не любила. А отныне и не сможет любить, — кладя руку на плечо несчастного разрыдавшегося советника, сказал Владмар, и Данко, резко скинув ту, злобно прошипел:

— Ничего тебе не жаль!

После этой эмоционально уличающей фразы было ещё очень много сказано, но именно она осталась звучать у меня в ушах. Именно её я вспоминал, укладывая в голове произошедшее, когда в ожидании остальных остался сидеть на первом этаже подле основания лестницы. И чем дольше она крутилась у меня в голове, тем больше мне чудилось, что слова почему-то предназначались мне самому.

Советник тем временем нервно теребил то свои волосы, то одежду, подпирал косяк выбитой двери и смотрел в сторону, куда Владмар увёл Лильяну. Глаза Виктора обречённо помутнели, хотя ему бы больше думать о себе и особенно о дурном порезе на груди. А затем тишину нарушил приход Данко. Он принёс из подвала тело Марви и устало положил на камни. Кажется, этот герой всерьёз вознамерился вынести её труп на поверхность, чтобы снова отправить его под землю. В могилу.

— Зачем? Она мертва.

— Она была этого достойна, — рассеянно произнёс Данко и спрятал лицо в ладонях. Его трясло от горя.

Вдруг откуда-то сверху раздался громкий душераздирающий вой-крик Данрада, а затем не менее болезненный человеческий вопль.

«Руян умер», — понял я и в моей голове снова прозвучали неприятные слова.

Ничего тебе не жаль!

…Двенадцать человечков шли за магом, и вот их осталось… четверо? Трое?

И останется ли в конце хоть кто-то?

* * *

— О ком ты задумался? — продолжая ехать подле меня, спросила Элдри и улыбнулась. — О Марви? Она хорошая была. Мне нравилась.

У девочки снова выпал молочный передний зуб. Я снова был в седле. Стая снова ехала туда, куда велел Данрад. В кошельке снова звенело не так много монет, а место погибшего снова занял некто другой.

…В тот же день Марви Упокаивающую заменил какой-то налысо бритый бугай по кличке Нелюдь.

— Не о ком, а о чём. Вцалбукут стал для меня памятным местом.

— Мне там тоже понравилось.

Улыбка Элдри стала ещё шире.

Меж тем солнце показалось из-за тучи и озолотило светлые волосы, которые некому больше было заплетать в косички. Девочка выглядела красиво, но мой взгляд не мог сосредоточиться ни на одной чёрточке детского лица. Глаза смотрели только в черноту проёма между зубами.

— Жаль только ты меня Владмару оставил, не предупредив. Я не знала сколько тебя ждать, рассердилась и пожгла ему руку, когда он меня не пустил домой. Но вообще с ним оказалось очень интересно. Он меня по крышам учил лазать! Представляешь, мы…

— Рот закрой, а! — не стерпел я её восторга и, увидев испуг в ничего не понимающем взгляде, пояснил спокойно, насколько мог. — Зуб. Зуба у тебя нет… Некрасиво.

* * *

То, что Данрад ведёт себя излишне агрессивно уже четвёртый день кряду, заметили все. Но вот причину знали немногие. Данко давно перестал быть болтуном, а я не видел необходимости ни с кем делиться таким сокровенным знанием. Нас, конечно, расспрашивали, но мы молчали. Не хотелось ничего говорить и особенно после того, как как-то на досуге главарь позвал меня и Данко прогуляться. Мы вместе отошли от лагеря и остановились у старого кургана какого-то великого воителя. Затем в молчании распили на троих флягу настоянного на пахучей траве самогона.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— За брата, — сказал Данрад, когда выпивки осталось всего ничего, и сделал последний глоток.

— За Марви, — прошептал Данко.