Тайна Ночи Свечей (СИ) - Дьюк Эйвери

Дальнейший путь по кладбищу проходил в полном молчании и невеселых размышлениях. До начала шествия свечей оставались считанные минуты. Намеченное для решающего выстрела место, радовало своей скрытостью и широтой обзора. Ригби поспешил занять его и стал зорко следить за происходящим на территории главного храма, удобно устроившись на массивной ветке. Клара расположилась под деревом и принялась за очередной магический рисунок толченым хрусталем. На этот раз, безобидным поиском пропажи дело кончаться не планировало.

Глава 9.1 Шествие свечей

Как чудесны бывают массовые празднования. Сколько счастья и веселья дарят их яркие огни и душевные тосты за мир и процветание во всем королевстве. Именно такие вечера служат источниками для наиболее смешных шуток, вырастающих на благодатной почве разнообразных забавных случаев, так коварно подпортивших когда-то всеобщее ликование. Спустя годы, память услужливо превращает мероприятия и связанные с ними курьезы, в настоящие легенды. Вспоминать о шумных вечерах становится чуть ли не приятнее, чем вновь отправляться на поиски новых масштабных развлечений.

Подобным памятным событием должно было стать и долгожданное трехсотлетие победы Дэйлиналя над Ловцом живых чудес. Прядильщики превзошли самих себя, организовав праздник с небывалым размахом и торжеством. Каждая минута Ночи Свечей была тщательно продумана и неоднократно оговорена. Кордцы приложили массу усилий, стараясь предугадать мельчайшие неожиданности, способные помешать шествию свечей или проведению ритуала в главном храме. Верховная Хильда приказала ограничить доступ во внутренний город, чего раньше никогда не делала. Стражники проверили каждого гостя столицы, прибегнув к помощи камней чистых помыслов, а после проследили за закрытием всех ворот, терпеливо дождавшись окончательного переплетения корней и ветвей живого дерева на створках и засовах. Храмовые служители и даже члены ордена Опаленных с особым вниманием и настороженностью контролировали происходящее на переполненных гостями улицах. Ни одна странность или хоть немного подозрительная мелочь не должны были ускользнуть от их непрерывного надзора!

И все же, враг умудрился просочиться сквозь плотно сомкнутые ряды защитников и нанести такой удар, какого Корда не получала со времен беспорядков четырехлетней давности. Именно тогда начались первые дерзкие попытки срыва ночных торжеств. В тот год прядильщики едва справились, после чего накрепко заучили преподанный им урок. Дальнейшие ежегодные празднования хоть и продолжали приносить хлопоты, но это уже никого не могло удивить или застать врасплох; с беспечностью было покончено. Резвость нарушителей пошла на спад, не выдержав череду неудач, последовавших вслед за маленькой победой. Кордцев подобное положение вещей вполне устраивало. Они в открытую посмеивались над тщетными попытками, решив для себя, что виноваты во всем одни лишь боривальцы — неугомонные неудачники, о которых и думать лишний раз не стоило. Неусыпная бдительность прядильщиков получила свою сахарную косточку и не подозревала о притаившейся буре ровно до того момента, пока крыша ее надежной конуры не была сорвана первым мощным порывом, возникшим так внезапно, что никто не успел понять с какой именной стороны явилась напасть. Как расползающееся масляное пятно, по городу разошлась молва о близящемся бунте.

Не нужно отличаться особой проницательностью, чтобы заметить, как кардинально изменилось общее приподнятое настроение, царившее в городе. Гости Корды поверили слухам и тут же прекратили радостно смеяться и искренне улыбаться друг другу, словно все они были старыми друзьями, собравшимися за кружечкой пряного пива после долгой разлуки. Откровенный страх, холодная решимость или на худой конец, что-то среднее, замешанное на стойком непонимании происходящего — вот все, что читалось на их лицах, ни единой положительной эмоции!

Повсюду, куда не поверни, ощущалось болезненное напряжение. Никто не подзывал лоточников и не интересовался следующими пунктами развлекательной программы. Волновал лишь один вопрос — грянет обещанный бунт или же кровавой бойни все-таки удастся избежать?

Ни на шутку обеспокоенные прядильщики, еще рассчитывали изменить ход событий, а потому делали вид, будто ничего особенного не происходит, упорно продолжая тянуть упирающийся праздник к финальному действу. Шествие свечей и ритуал были слишком важны для них. Не будь этого серьезного фактора, ни о каком выжидании и надеждах на лучшее речи бы не шло!

В противовес мирным чаяньям прядильщиков, боривальцы питали собственные надежды, куда более разрушительные и кровожадные. Двуликие собирались в тесные группки, подальше от стражников и храмовников, вполголоса обсуждали ключевые моменты и тут же расходились, шустро разнося по улицам все новые и новые подробности предстоящего дела. По мере приближения решающего момента и усиления волнений, среди них начали появляться явные лидеры, готовые взять на себя ответственные роли боевых командиров. Двуликие хищники не собирались упускать долгожданный, так удачно подвернувшийся шанс — перегрызть ненавистной Корде горло. Всем им слишком опостылело ярмо столицы. Новоявленные лидеры осознавали риск и не питали глупых иллюзий. Любой из них мог не пережить эту ночь и, что еще хуже — имел все шансы утянуть за собой еще и тех, кто были далеко не так прозорливы и дальновидны. Все двуликие, от мала до велика, оказались готовы рисковать чем угодно, только бы у их родного города появился хоть один призрачный шанс вернуть себе былое величие и полную свободу.

Постепенно ядро боривальского движения начало обрастать ощутимыми слоями валарданских проглоченных обид и многолетних возмущений. Все что так долго пряталось за улыбками и вежливыми словами дорогостоящих валарданских мастеров, стремительно прорывалось наружу и разъедало остатки спокойствия. Островитянам нашлось, что сказать и о чем припомнить. Давняя мечта окончательно избавиться от влияния Корды, подмявшей под себя всю власть в Дэйлинале сразу после вельдской трагедии, разжигала несвойственную спокойным мастерам воинственность. Ранее невиданный союз Боривала и Валардана обещал стать той силой, от которой не смогла бы с легкостью отмахнуться, даже могущественная Корда.

Следующим неприятным сюрпризом для прядильщиков стал раскол мнений чужестранных путешественников. Большинство открыто высказывалось о беспределе, творящемся в Дэйлинале, и грубо критиковало тех, кто придерживался противоположной точки зрения. Разгоряченные выпитым вином приезжие, приводили в пример собственные просвещенные королевства и яро отстаивали мнение о необходимости проведения ряда реформ. Они искренне считали, что только таким способом можно улучшить качество жизни простых жителей королевства, в особенности, в конец обнищавших двуликих Боривала. Опасные речи привлекали к себе не только очевидных противников кордской политики, но и некоторых прогрессивных гродаринцев. Наибольшей популярностью выступления чужестранных ораторов пользовались среди молодых крылатых. Те еще толком не разобрались, как устроена жизнь и не могли оценить все преимущества неравенства народов Дэйлиналя. Идеалистам Гродарина было не понять почему богатство одних должно проистекать из бедности других, а потому они рьяно поддерживали красивые речи о лучшем мире и старательно воображали, как просто и правильно все станет, если сделать так, как говорят чужестранцы.

Центральные улицы Корды начали напоминать губительный водоворот, чьи грохочущие волны закручивались от ступеней, ведущих к шестнадцати дверям главного храма, и расходились легкой рябью, достигая оборонительных стен. Возле запертых на время празднования ворот, испуганно толпились слабонервные и наиболее впечатлительные. Эти гости столицы были готовы сбежать из города, как только представится удобная возможность. Мысленно, они уже составляли план рассказа о своих волнительных приключениях в загадочной Корде и лишь надеялись, что в финале не появится трагических сцен с их непосредственным участием. Некоторые чужестранцы упорно молились своим богам и покровителям, клятвенно обещая всевышним больше никогда не посещать опасное королевство, сколько бы чудес и потрясающих зрелищ им не сулили. Взамен они просили лишь одного, чтобы милостивые боги позволили им насладиться рассветом уже за стенами дэйлинальской столицы, желательно, как можно дальше от кордской горы, а еще лучше — и вовсе, с палубы корабля, стремительно уплывающего обратно, домой.