Труды клиники на Девичьем поле. Рассказы о моих пациентах - Петр Борисович Ганнушкин

Учился хорошо. С 13 лет на воспитании у тетки в Пензе. Через 2 года старшая сестра взяла его к себе и устроила переплетчиком в одну контору. Через 4 года ушел со службы и занялся рыбным промыслом. На 22-м году жизни женился. Имеет двух детей, из которых старшая дочка, 7 лет – умственно отсталая. В 1915 году взят на войну. В 1916 году – контужен. 4 месяца лежал в госпитале; был все это время без памяти, «находила задумчивость, тоска». После контузии освобожден от военной службы. В 1918 году был взят вновь на военную службу, прослужил в качестве летчика-наблюдателя до 1921 года. По демобилизации поступил на службу в приемную комиссию Центра кожи Туркреспублики. Служил до 1922 года, когда был уволен по сокращению штатов. Переехал в Пензу, где занялся рыбной торговлей. В декабре 1922 года приехал в Москву за покупками и на вокзале был арестован из-за гражданина, с которым только что тут же, на вокзале, познакомился. Виновность свою в ограблениях и убийстве отрицает.

Сам себя характеризует как человека очень много пьющего, имеющего пристрастие к азартной игре и сексуально распущенного вследствие повышенного полового влечения.

Сложения он атлетического. С неврологической стороны кроме отсутствия глоточного рефлекса больше отметить ничего не приходится.

При проверке опросом сестры испытуемого, арестованной с ним по одному делу, приведенные анамнестические сведения в огромной части оказались сплошной выдумкой. По словам сестры в их семье вовсе нет ни алкогольной, ни психопатической наследственности: родители вовсе не пьяницы, и мать никакими припадками не страдает. Старший брат также не алкоголик и без всяких странностей, наоборот, вполне толковый и хороший работник. Сама сестра испытуемого тоже не пьет. Далее, у подсудимого никаких детей нет и не было. О контузии и какой-либо психической болезни у испытуемого сестра никогда ничего не слышала. Зато она подтверждает его склонность к алкоголю и азартной игре в карты.

11 июля испытуемый был выписан в тюрьму с следующим заключением: «К-в душевную болезнь симулирует. Симуляция имеет корни в психопатической склонной ко лжи и обману личности К-ва. Преступление совершено в состоянии вменяемом. Подлежит выписке из больницы».

В тюрьме у К-ва восстановилось правильное поведение и разговор. Так однажды он высказал коменданту сожаление, что не удалось провести психиатров.

Картина симулированного психоза имеет сходство с ступорозным состоянием. Сам симулирующий – явный психопат, по-видимому, типа «импульсивных». Самое яркое во всей симуляции – вымышленный анамнез, что удалось установить контрольным опросом сестры испытуемого. Этот анамнез удивительно ярко отражает в своих вымыслах самого испытуемого: всюду алкоголизм, и в наследственности, и как фактор психозов у родных; а второе, это – нелепое поведение и дементность мнимых душевнобольных родственников; в этом последнем сказывается его понимание душевной болезни, ибо так он и сам изображает ее.

Но из судебно-психиатрической практики известно, что далеко не всегда родственники или знакомые так несогласованны в даче анамнестических сведений с самим испытуемым, что дело обстоит в большинстве случаев как раз наоборот. Вот почему рекомендуется не доверять и анамнезу, даваемому родственниками эксплоранда.

Следующий пример вскрывает и эту интимную сторону симуляции.

Не буду подробно останавливаться на описании самого подэкспертного П. и его анамнезе, скажу только следующее.

2-й случай – П… 24 лет, вор-рецидивист, несколько дебильный субъект, аггравирующий свою умственную недостаточность (явления псевдодеменции); главной жалобой его являются короткие приступы затемнения сознания, о поведении во время которых он ничего не помнит. Начались они после огнестрельного ранения головы в сентябре 1923 года в Ростове-на-Дону, которое он будто бы получил там от своего соперника в любовном деле. Действительно, в теменной области, по саггитальной линии, почти на шве между теменными костями, имеется болезненный рубец в 2 см с дефектом костей. В Институте П. пробыл с 31 мая по 25 июня 1924 года. За это время у него были припадочные состояния, в которых он внезапно срывался с койки и бросался головой в дверь или в окно, утверждая, что он в это время галлюцинирует – видит «мужика с черными усами, который смотрит на него». После таких припадков сразу в ясном сознании, никакой оглушенности.

Вот какие письма пытался он отправить своим близким:

«Здравствуйте[63], многоуважаемая Таня и Вася посылаю вам свой сердечный привет и от души наилучшего пожелания еще кланяюсь Мите и Куве и если на воле брат еще кланяюсь дорогой сестре Клавдии и Шуре заочно всем посылаю воздушный поцелуй. Таня у меня есть для тебя очень большая просьба это ты больше сведущая в этом как получишь мое письмо то тут же наладь ко мне Клавдию, все равно если она больная все равно пусть придет ее доктор главный велел мне вызвать и пусть она ему скажет следующее: что у меня бывают припадки но очень редко, даже на себе все рвал, еще что он часто бился в окна головой и сильно пил водку, спросит когда ранен скажи что в 1923 году где, не знает, он говорил что в Ростове на Дону в голову но я была в деревне в это время, еще спросит мать страдала припадками и умерла душевно-больной, с отцом не жила и он отец был сильный пьяница, а остальное пусть говорит все о чем он будет ее спрашивать но обо мне она должна только спросить что с ним опасная болезнь или нет вот. Таня этому ее научи, как ей все это сказать врачу. Таня через … буду на воле так обязательно сделай все это половине моей болезни что я ее здесь проделываю. Таня вот в чем моя просьба. У вас буду. На воле не забуду, за все отблагодарю главное я получаю документ душевно больной, за свои действия не отвечает, хотя тогда может больше придется гулять на воле. Таня если это письмо придет по почте но если по рукам то пожалуйста заплати за ходьбу санитару. Таня а Клавдию хотя без передачи пришлите или пусть принесет фунта 2 сит и 1 п. папирос. Передай здесь не очень голодно, главное и если брат на воле и если он придет то пусть не говорит что он мне брат а просто знакомый по Шурке – скажи чтобы она не серчала что я обратился не к ней, но к тебе, потому что тебе больше дашь наставления Клавдии как все сказать врачю.

Затем до свиданья, остаюсь любящий всех вас Шура. Как письмо получете тут же пусть она придет иди одна или с Шуркой. Заочно целую 100 раз.

Здравствуй Шура прошу тебя не